— Надо помочь! — часто хватая ртом воздух, прохрипел Навух.
— Оставь его! Замедлимся — увязнем и останемся здесь уже все, — жестко одёрнул я. Навух ослушаться не посмел. Но, ко всеобщему удивлению, камень по черепу не выбил из Лютого дух. Кровь заливала лицо, однако игрок всё же поднялся и, шатаясь, продолжил бежать. Может быть, и выйдет из него толк, подумал я. Мыслю, что быть растерзанным кобольдами — это не та смерть, о которой он грезил.
Адам Брайт: Видим вас! Ориентир пещера, похожая на зубастую пасть!
— Поднажали! Нужно проскочить. Полезут — рубите на бегу! Не останавливайтесь. Ни в коем случае не останавливайтесь! — прокричал я, уже понимая, что столкновения не избежать. Упомянутый грот, и впрямь походивший на клыкастый череп какого-то хтонического зверя, маячил метрах в двухстах. Сложность заключалась лишь в том, что предваряло конечную точку маршрута узкое горлышко скалистого ущелья, зажатого между Стеной и лесом скальных обломков, облюбованных кобольдами.
То было идеальное место, чтобы расстроить все наши планы, лишив эффекта неожиданности, а может и жизни. Вот и первая фигурка промелькнула среди обломков, стремясь скорее добраться до бегущих людей. Спустя пару секунд их уже были десятки. И не свернуть, не повернуть обратно. Теперь у нас одна дорога — вперёд.
В последние мгновения перед бурей, в тусклом свете Лакконских звёзд маяком среди зелёного моря воздвигся силуэт, окутанный в тёмный багрянец. Рослый дверг, облачённый в системную экипировку, командовал зеленошкурым сбродом. Я даже на секунду подумал, что… Но нет, это оказался не он. Кас'Кураш едва не заставший меня врасплох под конец прошлой миссии превосходил Ло'Криоша по уровню минимум вдвое. Ло'Криош. Дверг (Е). Герой. Уровень 5. И тем не менее, это не жалкий кобольд — дверг, способный на равных тягаться с сильнейшими из игроков. А дальше первые ящерицы безрассудно преградили нам путь, и стало вдруг не до размышлений о цветовой дифференциации местного бестиария.
Мелькнула оскаленная пасть, тени сгустились силуэтом Заступника, коротышка с рассеченной шеей вкатился под ноги. Я перепрыгнул его, выпростав руку с мечом навстречу ещё одному. Тварь сама насадилась брюхом на остриё. Лицо обдало вонью из раззявленной пасти, где мгновением ранее захлебнулся болью воинственный стрекот. Я успел заметить, как гаснет искра жизни в глубоко посаженных чёрных бусинках глаз. Кисть болезненно дёрнуло. Рукоять меча, застрявшего между рёбер, едва не вывернулась из сжимающих её пальцев. Не в этот раз. Развеяв системный клинок, я тут же, одним лишь намерением, вернул оружие в руку, чтобы снова пустить его в ход. У смертоносного подарка Системы имелось много преимуществ, и удобство извлечения из «ножен» — величайшее среди них.
Адам Брайт: Их слишком много, мы атакуем! Держитесь! Прорывайтесь к нам!
И завертелась кровавая круговерть. Кобольды накатывали, словно волны прилива, прижимая нас к равнодушному камню Стены. Каждый шаг приходилось выгрызать с боем. Сухая земля, столетиями не знавшая влаги, жадно заглатывала кровавые подношения. Их было больше, значительно больше того, что мы могли бы перемолоть вчетвером. Однако подобного подвига от нас и не требовалось. Прикрывая друг друга, крохотный отряд игроков продвигался вперёд, вгрызаясь в сумбурные порядки кобольдов, как плуг вгрызается в рыхлую землю.
Мы почти прорвались, когда укол беспокойства заставил вскинуть клинок в слепом блоке. Ятаган Ло'Криоша сотряс системную сталь, оставляя зарубку на лезвии и дрожь в отбитой руке. Скользнул дальше, нацелившись на сжимающие рукоять пальцы. Быстро оценив ситуацию, я подхватил меч левой под плоскую часть клинка и отбросил оружие дверга, заставив того провалиться. В силе мы оказались примерно равны. Я замахнулся, но Ло'Криош что-то сделал, и мощнейший порыв ветра отбросил меня, не дав воспользоваться ошибкой противника.
Морда, покрытая сеткой мельчайших, цвета красной меди, чешуек, исказилась в злобном оскале. Надо думать, чемпион кобольдов собирался покончить со мною одним ударом. Однако вместо того, чтобы принять вызов, я прыгнул в сторону, разрывая дистанцию, убивая и расталкивая мелких тварей, стремясь не увязнуть, вырваться на оперативный простор. Тактическое отступление не увенчалось успехом. Бой раскидал соратников. Волны врагов оттеснили нас друг от друга, а Ло'Криош по-прежнему хотел моей крови. Вновь настигнутый им, я оказался готов и, извернувшись, ушел с линии атаки, продолжив движение стремительным выпадом.
— Гниль на твою кладку, человек! — избежав контратаки, прорычал дверг на системном наречии. — Раккатош пожрёт твою душу!
— Не дождёшься! — рявкнул я, обратившись жалящим вихрем. Обескураженный противник попятился, с трудом отбивая длинные серии ударов и выпадов. Всё смешалось. Звон стали, крики людей, свист и стрекот умирающих тварей заполнил безымянное ущелье, стиснутое меж каменных глыб. В тридцати шагах над полем боя нависал силуэт Боевой Формы Адама. Так близко и так бесконечно далеко. Наплевав на изначальный план, британец пришёл нам на помощь и не мне его за это судить.
Не имея возможности уклониться от навязанного Ло'Криошем поединка, я выжимал из себя последние силы, тесня ошеломлённого напором противника. Его ятаган был слишком тяжёл и неповоротлив для фехтования. А для того, чтобы реализовать дурную мощь такого оружия, требовалось для начала перехватить инициативу, чего я никак позволить не мог.
— Г-р-р-а! — взревел Ло'Криош, делая пасс левой рукой. Почва ушла из-под ног. Волной сгустившегося воздуха меня отбросило на несколько метров и протащило по острым камням.
Мелкий зелёный ублюдок подскочил со спины, воспользовавшись своим шансом, чтобы сунуть осколок кости куда придётся. Пришлось в бок, но материя куртки выдержала, а вот чешуя твари удар возмездия сдержать не сумела. Отбросив мёртвого кобольда, я поднялся на ноги. Ло'Криош теснил едва живого Заступника. Чёрным летучим туманом сочились кошмарные раны, покрывающие полуматериальное тело. Фамильяр находился на грани развоплощения.
— Линч, вместе! — Знакомое одутловатое, рябое лицо, залитое кровью, искажённое болью и яростью. Лютый, жив! Это мой шанс, отчётливо осознал я. Нельзя терять ни секунды. Пружина разжалась, и тело выстрелило энергией, бросая себя по кратчайшей траектории к цели. Не успею, проскочила предательская мыслишка. Заступник уже лишился головы, снесённой с плеч ятаганом. Ло'Криош, перехватив неуклюжий тычок новичка, вновь занёс своё страшное оружие для удара.
Пять быстрых шагов, одна секунда, растянувшаяся маленькой вечностью. С жадным чавканьем лезвие ятагана вгрызлось в живую плоть, и в тот же миг я вонзил свой клинок в спину дверга. Провернул и с силой втолкнул сталь ещё глубже, расширяя без того смертельную рану. Ло'Криош вздрогнул всем телом. Я чувствовал эту дрожь сквозь обагрённую тёмной горячей кровью рукоять своего меча. Я дрожал вместе с ним, дрожал от удовольствия, поглощая энергию жизни умирающего врага.
— Вам не… Че-ло-ве… — захлебнувшись кровью, дверг отдал душу своему богу. Кому отдал душу Лютый, разрубленный от плеча до середины груди, оставалось только гадать. Смерть остудила горячие головы. Два павших воина повалились рядом, как старые приятели, напившись хмельного, засыпают в обнимку…
— Безумству храбрых поём мы славу, — прохрипел я. Багровый от крови клинок взметнулся в салюте, отдавая дань уважения, которой они оба были достойны. Для мёртвых всё было кончено. Мёртвые могли отдохнуть. У живых же ещё оставалось полно дел. Сверкающая густой лазурью наградная карта величаво вскружилась над телом мёртвого дверга. Малый магический дар (F, 1/5), бесстрастно сообщил интерфейс, сигнализирующий также о множестве пропущенных в пылу сражения уведомлений:
…
Получено 2 ОС! (65/120)
Получено 2 ОС! (67/120)
Получено 4 ОС! (71/120)
Получено 40 ОС! (111/120)
Интерлюдия «Нити Судьбы»
Двумя часами ранее…
Ультиматум — как это в духе подросткового максимализма. Марико ушла, довольная своей выходкой, и Сунь по-доброму улыбнулся. Он уже и забыл, когда в последний раз от него что-то требовали подобным тоном. Немолодой китаец поймал себя на этой мысли, и кончики его губ искривились в горькой ухмылке. Ничего не поделаешь, Марико слишком напоминала дочь, погибшую восемь лет назад в автокатастрофе. Отсюда и стремление оберегать, и забота, и даже ревность. Отеческая ревность. Он был далёк от того, чтобы увидеть в ней женщину. Вот и теперь сердце требовало запретить девочке подвергать свою жизнь опасности. Однако Сунь давно научился соизмерять его порывы с прогнозами рационального разума. В особенности с тех пор, как вся Радуга Вероятностей открылась для его взора…
— Господин, так достаточно? — голос одного из приближённых отвлёк жреца от его размышлений. Парень, чьи азиатские черты смягчались примесью европейской крови, протягивал ему результаты своей работы. Камень размером с куриное яйцо был щедро обтянут полосками ткани. Связать их следовало так, чтобы немудрёный снаряд не расстался с «одёжкой» прямо в полёте, а свисающие хвостами фитильки имели в достатке длины. Кай понятия не имел, зачем он делает то, что делает, но так было нужно, для общей победы.
— Да, мальчик мой. Продолжай. Нам понадобится много таких, — с ободряющей улыбкой промолвил Сунь. Серьёзно кивнув, парень оставил жреца наедине с его мыслями. Плохой исполнитель, прежде чем сделать, спросил бы: зачем? Хороший — сначала сделает, а потом уже даст волю своему любопытству. Молодой ханец, выросший за пределами родины, был редкой породы исполнителей идеальных. Он не задумывался над подоплёкой приказа. Просто делал, что нужно и сколько нужно. Слова жреца служили для него достаточной мотивацией, за что Сунь его и ценил. А с девочкой всё будет в порядке. Если только он сам не вмешается, поддавшись чувствам. Ведь Паутина Судьбы плетётся тонкими нитями, и даже малейшее дуновение способно нарушить хрупкий узор.