— Много больше, Кураш.
— Насколько больше?
— Нулей эдак на пять, — почти что не приукрасил я.
— Немыслимо! — возбуждённо прищёлкнул пастью мой собеседник. Хвост заметался, выдавая бушующие эмоции ящера. И тогда я забил последний гвоздь в крышку гроба самонадеянности аборигенов, происходящей от их же невежества:
— Мы будем приходить раз за разом, убивать и калечить, жечь и ломать. Мы принесём с собою оружие. Настоящее оружие, а не эти железки. Настолько мощное и смертоносное, что покажется тебе столь же немыслимым, как и наша численность. Рано или поздно мы вырежем всех кобольдов до единого.
— Договаривай, человек! — В отсутствии развитых мимических мышц Курашу не составляло труда удержать лицо, но изменившийся голос и дрожащий в нетерпении хвост выдавали его с головой.
— Или так, — кивнул я, — или кобольды отойдут в сторону, обеспечив нам свободный доступ к святыне. Лаккона должна ожить снова — такова наша цель.
— Мы на одной стороне, — дверг тяжело покачал головой. Казалось, он и впрямь опечален сложившимся положением.
— Но?
— Старейшины считают иначе. А пария… не может вести за собой племя. Как и дверг не имеет права становиться вождём.
— В нашем мире есть одно слово, мой чешуйчатый друг, ломающее любые стереотипы. Это слово — революция.
Застыв в раздумьях на пару секунд, Кураш поднял на меня горящий взгляд:
— Парии нравится то, что он слышал. Революция созвучно слову надежда…
— Драть, скупаться бы, — протянул Налим, вырывая меня из плена воспоминаний. Расправляясь с остатками очередного брикета, пройдоха тоскливо поглядывал в сторону озера. Робин угрюмо пялился в никуда. Марико с улыбкой на лице наблюдала, как маленький светлячок пытается выбраться из клетки скрещённых пальцев. Навух, казалось, просто дремал. В густой тени здоровенного коричника было темно и влажно.
— Сдурел? Там же змеи! — Смайт храбрился, желая показать себя в лучшем свете. Но чем дальше, тем больше застарелый страх перед пресмыкающимися гадами сам вылазил наружу, превращая мужчину и игрока в малахольную девицу, того и гляди норовящую свалиться без чувств.
Последний отрезок пути занял достаточно много времени, хотя скрытность и безопасность группы однозначно стоила этих трат. Теперь, когда кобольды, подстрекаемые Кругом Мудрых, готовились к последнему бою, повторять мой старый маршрут было бы сродни коллективному самоубийству. Небольшой отряд вроде нашего на Севере Лакконы ждала лишь смерть.
Именно этими соображениями я руководствовался, по большой дуге обходя земли, которые коротышки считали своими и ревностно охраняли от посягательств любых чужаков. Даже когда царство мёртвого камня сменилось буйством прибрежной растительности, а в воздухе запахло стоялой водой, я не стал командовать остановку, продолжая гнать отряд дальше на запад. Километр за километром, покуда охотничьи угодья кобольдов окончательно не скрылись за горизонтом. Здесь простирались нейтральные земли до которых, в контексте сложившейся ситуации, скорее всего, никому нет особого дела. И меня это абсолютно устраивало.
Задание Совета формально было исполнено. В групповой чат отправилось сообщение приблизительно следующего содержания: «Кобольды запрашивают переговоры и готовы к уступкам, но если не поторопитесь, они просто обрушат входы. В любом случае, дальше это исключительно ваши заботы. Я самоустраняюсь. Адиос!»(38/140) А затем, не обращая внимания на сыплющиеся вопросы, попросту вышел из чата. Грыз меня червячок подозрений, что Сунь каким-то образом способен отслеживать абонентов своего навыка. И всё равно приманка получилась до одури притягательной. Уверен, теперь армия игроков будет в холмах уже через сутки, а дальше… Дальше за дело возьмётся чешуйчатый «Че Гевара».
Возвращаясь к делам насущным, стоит заметить, что за время долгого перехода резерв маны наконец-то преодолел значение в двести единиц, произведя тот самый эффект, которого стоило ожидать. Система зафиксировала взятую высоту, разродившись уведомлением о естественном росте параметра мудрости (2). Теперь неплохо зарекомендовавшую себя Магическую стрелу можно будет использовать дважды, даже без допинга в виде камней маны. Главное — не частить, чтобы не сжечь энергоканалы. Последствия такого рода казусов желательно проверять на ком-то другом. В моём же окружении обладателей магического дара, которыми можно пожертвовать ради науки, как-то не наблюдалось.
Даже сканирующий навык Марико на поверку оказался игрушкой чисто системной, не задействующей тот «мистический нерв», что способен придать сырой мане функциональную форму. Нет, магия Биолокации приводилась в движение исключительно системными костылями. Так сказать, по щучьему велению, по моему хотению. Что-то во всём этом было. Какая-то нарочитая искусственность, навевающая недобрые мысли о самой природе Системы. Как говорится, дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, а на следующий приползёт за добавкой… Однако привал, кажется, затянулся. Пора бы уже приниматься за дело.
— Ну что, отдохнули, орлы? — нарочито бодро произнёс я и тактично не замечая мгновенно скисших физиономий, продолжил: — Доставайте шмотки, время пришло!
— Старшой, неужто ты объяснишь, наконец, нахрена мы столько комплектов купили? — оживился пройдоха.
— И объясню, и даже… а вот на тебе и продемонстрирую, — ласково улыбнулся я.
Налим насупился:
— А чего это чуть что, сразу на мне?
— Всё просто, мой непонятливый друг. Смайт, вижу, уже догадался?
— Ага, — усиленно закивал тот, обращаясь к Налиму: — Ты, старичок, если не хочешь, я с радостью тебя подменю. А то мне что-то не по себе…
— Чего это я не хочу? Очень даже хочу… Только не пойму, что.
— Дундук деревянный, — закатила глаза Марико. — Мы шли сюда фармить змей, а змеи хоть и кусаются, но всё же не крокодилы какие-нибудь. Линч вообще круто придумал. Наденем на тебя три куртки и трое штанов, и будешь как эта… Блестящая штука, на которую ловят хищную рыбу.
— Блесна, — согласно кивнул я. — Приманка, иными словами. Давай, не гунди, облачайся. Но трое штанов будет мало. Комкайте тряпки и запихивайте между слоями одежды…
— Неудобно, драть! — резюмировал наш доброволец после добрых десяти минут наряжательств. В аттракционе принимал участие весь отряд, творчески дополняя и переосмысливая концепцию защитного костюма прямо в процессе работы. Порождением такого командного духа стал странный гибрид плюшевого медведя и огородного пугала.
— Зато безопасно. Двигаться можешь и ладно. Напоминаю, что змей в окрестностях озера полно, и они здесь злые. Марико, используй свой навык как можно чаще, вперёд не лезь. Навух, ты тоже не расслабляйся, следи за небом.
— Одолжишь саблю? Копьём неудобно…
— Держи, — передал я соратнику оружейную карту. Меч Патрика и впрямь хорошо подходил для разрубания змей, но для всего остального годился плохо — слишком короткий, тяжёлый и неповоротливый. Между тем, инструктаж был практически завершён:
— Пожалуй, оставлю вам ещё саблю и нож. На случай, если кое-кому будет несподручно орудовать здоровенной катаной. Наша задача на ближайшие четыре часа — расчистить подходы к воде.
— Драть, снова что-то задумал, Старшой?
— Во многих знаниях многие печали. Как закончим, поймешь. Все готовы? Тогда выступайте! Навух, как самый рассудительный, сегодня за главного.
— А ты?
— А у меня нет времени на игры в песочнице.
Понаблюдав немного, как игроки со всё возрастающим азартом гоняются за крупицами опыта, я с удовлетворением заметил, что в присмотре те не нуждаются. Налим раз за разом притаскивал на себе целые гроздья чешуйчатых тварей, позволяя другим получить свои дивиденды. Да и сам не зевал, применяя Матильду по назначению. И всё это под весёлую ругань, шутки и комментарии по поводу неуклюжих действий соратников. Горка разрубленных тел росла как будто бы даже с опережением плана. Так или иначе, мясницкой работы предстояло до неприличия много, а значит, пора бы мне и самому присоединиться к банкету.
Внимание! Корректировка локальной цели… Прогресс достигнут! Энергетических Пилонов активировано: 1/3!
— Всё к одному, — покивал я собственным мыслям. И проверив защиту — тот минимум, что давал право на ошибку, при этом не слишком сковывая движения — направился вглубь территории змей. Пропитанный влагой ковёр изумрудного мха мягко пружинил под моими ногами. В тенистых низинах стояла вода. Аэрозоль, распылённый в сгустившемся воздухе, крупинками влаги оседал на одежде. И змеи. Змеи были повсюду.
Жрать здесь для такой оравы особо нечего, так что надо думать, визит игроков пришёлся на период сезонной миграции. И посягательство на место гнездовья илистые гадюки воспринимали как личное оскорбление. То самое, что смывалось лишь кровью. Совершенно непуганые и напрочь безмозглые твари, ведомые инстинктом защиты потомства, полезли из всех щелей, шипя и ругаясь на своём змеином наречии. Впрочем, столь замечательное единодушие в вопросах коллективной защиты играло мне только на руку. Прежде чем двинуться дальше, следовало стать немного сильнее, а значит, пора танцевать.
Свистнул клинок, разделяя юркую гадину третьего уровня на две неровные части, продолжающие биться в посмертных конвульсиях. Изумрудную зелень разбавили алые брызги. Шаг в сторону. Кисть направляет послушный клинок. Нечто чёрное в бурую крапинку лишается головы. Гудит, рассекая воздух, острая сталь, и сердце поёт в унисон, пропуская через себя вместе с кровью энергию жизни умирающих тварей. Эхо разума мне здесь не помощник, но природной внимательности хватало с лихвой. А высокая ловкость превращала охоту на пресмыкающихся гадов в лёгкую забаву, необременительную для ума, пусть и не слишком-то эффективную в пересчёте на затрачиваемые усилия.
Надо сказать, что земные змеи в тех же условиях вели бы себя более опасливо и осторожно — ожидаемое следствие миллионов лет эволюции. Их лакконские товарки, даром что тоже гадюки, имели совершенно другую прошивку. Агрессивные каннибалы и падальщики, они упрямо лезли вперёд, норовя вцепиться клыками и попотчевать жертву порцией яда. И умирали десятками, устилая своими телами путь моего возвышения. Овчинка стоила выделки, но всё же этого было мало. Сколько никчёмных змеиных жизней нужно забрать, чтобы сравниться с Курашем? Тысячи? Десятки тысяч? А сколько других противников: сильных, умелых и опытных, ждёт впереди? Пожалуй, и того больше…