Желая отвлечься от навязчивых мыслей, поднял глаза к «небу». Далёкие своды усеивали скопления тускло светящихся минералов неизвестной природы. То были звёзды этого мира, своим холодным сиянием не позволяющие Лакконе погрузиться в абсолютную тьму. Хотя в некоторых местах высота потолков была столь велика, что свет рассеивался, едва освещая поверхность. Имелось что-то завораживающее в этом застывшем великолепии. Тряхнув головой, я сбросил нахлынувшее оцепенение, возвращая мысли в практическую плоскость.
Глупо врать самому себе. Пытливый ум, истосковавшийся по новизне, требовал действий. Остановлюсь – и будто снова вокруг осточертевшие стены тюремного барака, влажные пятна обвалившейся штукатурки, тусклый свет пыльной лампочки под потолком... Я давно всё решил, и ноги сами несли меня прежним маршрутом. Опасно? Опасность здесь таилась повсюду. В конце концов, информация – тоже товар, и кто знает, что я отыщу там, куда другие не смеют сунуть свой нос. Главный приз, как известно, достанется первому. Остальные пусть доедают объедки.
Далеко в земли кобольдов благоразумно забираться не стал. И соблюсти меру оказалось не сложно, ведь гораздо раньше чешуйчатых дикарей на пути стали встречаться красноречивые свидетельства их присутствия. Головы. Отрезанные головы игроков, венчающие заботливо выстроенные каменные пирамидки. Хотя и нечеловеческие черепа, белеющие щербатым оскалом лишенных плоти костей, встречались не менее часто. Любому стороннему наблюдателю стало бы очевидно, что граница в этих местах пролегала давно. Как и то, что гостям пещерные то ли ящерицы, то ли собаки были не рады.
Благодаря столь недвусмысленному предупреждению, я вовремя свернул в сторону, избежав ненужного риска. Гладь реки сменилась пересечённой скалистой местностью, полукругом опоясывающей далеко раскинувшиеся просторы пещерной саванны. Выходить на ровную, как стол, местность, освещённую лишь спорадической порослью вездесущего коричника, совсем не хотелось. Будь кобольды сколь угодно отсталой цивилизацией, но не выставить наблюдателей в таком месте они не могли по определению. Настолько лишенные стратегического мышления существа не смогли бы выжить в подобных условиях. А в мои планы совсем не входило украсить своей головой какой-нибудь из пограничных столбов.
В лучшем случае, как я думал, удастся вовсе избежать стычек. Найти ЭнергетическийПилон, пронаблюдать издалека диспозицию сил и средств на подходах к нему... Не стоило всерьёз на это рассчитывать. Тут хотя бы в засаду не влипнуть. Именно из этих соображений, скорости и удобству пути я предпочёл безопасность. Время миссии подходило к концу, личная цель выполнена, и в случае непреодолимой опасности, хотелось верить, получится просто дотянуть до возврата. Надеюсь, чертить кровью пентаграмму или танцевать с бубном для этого не придется, и Система просто вернёт меня туда, откуда взяла. На грешную, мать её, Землю... Вдруг что-то мелькнуло. Тело сработало быстрее разума, и змея, норовившая вцепиться мне в ногу, распалась на две неравные части.
Получено 1 ОС! (13/60)
Илистая гадюка (F-) (мертва)
А вот и старший братик пещерного полоза, ещё одна переменная, которую придётся учитывать. Первый уровень, минимальные параметры, из особенностей выделялась только одна:«Ничтожный». У существа короткая цепь развития. Требуется гораздо меньше опыта для роста. Отдышавшись, нашёл и гадючье гнездо, что скрывалось в небольшой заболоченной каверне. Завидев меня, выводок змеиной мелочи прыснул во все стороны, будто ожившие спагетти из тарелки, но сбежали не все. Из двух дюжин яиц половина ещё даже не проклюнулась. Недолго думая, забросил их в сумку, будет из чего по возвращении сделать омлет.
Несмотря на браваду, теперь я старался избегать ещё и таких мест. Сапог, возможно, и выдержал бы не самые выдающиеся клыки, но главная опасность заключалась не в том. Змеи, как и другие системные твари с пометкой «монстр», имели возможность прирастать в уровнях. Кто знает, какого удава мог породить сумрачный гений Системы среди этих скалистых холмов. Пещеры Лакконы IX являлись замкнутой экосистемой, застывшей в хрупком равновесии, и новых хищников здесь никто не ждал.
«Коричник»
Тип: объект Системы.
Особенности:
«Флуоресцентная слизь». Выделяет клейкую и очень горькую на вкус слизь, слабо светящуюся в темноте.
«Летучие споры». Невесомые споры обеспечивают эффективное размножение.
– Как много нам открытий чудных готовит просвещения труд... – безбожно переврал я одного известного дуэлянта. Едва ли коричник оценил мою спонтанную декламацию, зато вот я оценил точно. По достоинству оценил интуитивное знание, позволившее, не пробуя на вкус грибную слизь, узнать, что она, оказывается, очень горька. И ведь среди игроков наверняка отыщется достаточно отбитый энтузиаст-естествоиспытатель. По крайней мере, гриб не ядовит – нелепее смерти придумать было бы трудно. Но я верил в людей, премия Дарвина обязательно дождётся своего героя.
Размышления о глубине человеческой глупости и безрассудства прервались мелькнувшим среди саванны движением. Маленькие фигурки, выписывая причудливые зигзаги, бодро шагали, собственно, справа налево. Ну, или с условного северо-востока на условный северо-запад, относительно как моей позиции, так и оставшегося далеко позади Лагеря игроков. Кобольды, кто же ещё это мог быть. Пятеро, насколько можно заметить. У двоих, что впереди, на плечах покоятся длинные то ли копья, то ли рогатины. Остальные, на первый взгляд безоружны. А ещё бездоспешны и безсапожны. Двое по центру тащат что-то наподобие большой корзины, а замыкающий у них вроде вперёдсмотрящего. Только сзади. Бес их разберёт, этих коротышек, чего они хотели добиться подобной формацией.
Учитывая, что освещённых мест, как и тёмных, кобольды избегали, шатаясь пьяным зигзагом в полутени, большего разглядеть всё равно бы не вышло. Дистанция в полторы сотни метров для моего многострадального зрения в подобных условиях оказалась предельной. А применять справку на таком расстоянии нечего было и думать. Разумеется, я попробовал. Неизвестный монстр, послужило лучшим достигнутым результатом.
Памятуя предостережение Гаспара о неких ловушках, я очень тщательно выбирал, куда ставить ноги, но на всём пути сюда никаких вьетнамских флешбэков так и не обнаружил. К своей удаче, вероятно. Или Гаспар мне солгал? Хотел запугать?.. Примерно в этом ключе и двигались мысли ровно до того момента, когда, глядя с небольшого скалистого пригорка на странные манёвры пятёрки кобольдов, меня не посетила шальная догадка.
– Да это же чёртово минное поле! – пробормотал я со странной смесью досады и восхищения. Если подумать, какой путь выберет гипотетический неприятель, чтобы преодолеть столь обширную и открытую территорию? Будь отряд достаточно большим, то пойдёт, не скрываясь, уверенный в своих силах, по освещённым грибами местам. Будь это одиночный разведчик или небольшая диверсионная группа – непременно попытается укрыться в тенях, перемещаясь от одного тёмного уголка к другому... И оба раза попадет в ловушку.
Кобольды шли полутенью, не заходя ни в области света, ни в густой мрак среди каменных агломераций, торчащих посреди поля, будто прыщи на жопе гиганта. Не удивлюсь, если хитрые коротышки сами их и насыпали, разместив в неком творческом беспорядке. Пусть даже моя гипотеза окажется неверна, сама по себе она уже стоила предпринятой авантюры. Но мне требовалось нечто большее, чем просто догадки. Снявшись с места, я последовал параллельно движению группы. Внутри разгоралось азарт охотника, преследующего ничего не подозревающую добычу.
Главное было не поменяться ролями.
Глава 9 «Дети драконов»
Как я и подозревал, запала скакать вверх-вниз по застывшим в камне волнам надолго не хватило. Былые резоны о скрытности и осторожности быстро уступили место жестокой реальности, в которой при таких условиях скорее у меня отвалятся ноги, чем выйдет угнаться за прибавившими шаг кобольдами. Подозрительная саванна с её гипотетическими опасностями осталась у нас за спиной, так что, прекратив изображать из себя горного барана, я спустился на равнину, чтобы вскоре снова нагнать мелькающие вдали маленькие фигурки. Извалянный в пыли комплект игрока неплохо сливался с местностью, а кобольды не слишком пристально смотрели по сторонам, так что риски быть обнаруженными оставались в пределах разумного.
А между тем, чем дальше на запад, тем сильнее менялся ставший до боли привычным облик Лакконы. К лучшему, я бы сказал. Хотя до сих пор подобное казалось мне невозможным. Медленно, будто исподволь, застывший во времени каменный пейзаж наливался новыми красками. Воздух становился всё более влажным, всё чаще под ногами мелькали гибкие тела змей, отливающие грязно-янтарной в чёрную крапинку чешуёй. Камень «оживал» на глазах. Голые скалы покрывались сплошным ковром изумрудно-зелёного мха, а обычно приземистые коричники вымахивали на высоту, сравнимую с человеческим ростом. Тучи мелких светлячков маленькими суетливыми фонариками рассекали в воздухе от одной коричной шляпки к другой.
Всеми органами чувств я буквально осязал перемену ключевой парадигмы существования. Будто бы цикл замыкался, и царство смерти сменялось царством новой жизни. Но Лаккона не спешила вскрывать карты, до последнего выдерживая интригу. А потом как-то буднично, без фанфар и долгих прелюдий, за очередным холмом раскинулось море воды. Оазис жизни посреди мёртвой пустыни. Водоём столь обширный, что противоположный берег терялся где-то за подёрнутым дымкой тумана горизонтом. Настоящий Байкал подземного мира. И сотни, тысячи, а может быть, и десятки тысяч змей заполняли пологие каменные спуски шевелящимися телами всех цветов и размеров. Ползучих гадов было так много, что прибрежные воды, казалось, «кипели» ими. Будто лосось на нересте, подумалось мне. Меч глухо рассёк воздух, а вместе с ним и тело очередной верёвки с глазами, уже пятой по счёту... или шестой?