Надо заметить, ушибы саднили просто нещадно, шипел и ругался я даже громче уползающего прочь недобитка. Кроме всего прочего, ещё и потому, что без всякого интерфейса чувствовал, как утекают сквозь пальцы последние секунды отведенных на эту авантюру пяти минут. Засунул руку под куртку. Кровь на ладони, хоть и совсем немного. Повезло, что когти у кобольдов острые, но короткие, а в районе живота тоже имелись карты, смягчившие в итоге удар. Повезло, повезло, повезло... Не будь на руках обратного билета, чёрта с два я решился бы так внаглую... Впрочем, есть время разбрасывать камни, есть время пожинать плоды своих действий.
В спешке посрывал с тел вещевые котомки, выхватил из воздуха наградную карту, и собирался было настигнуть последнего, как... В пяти шагах по ходу движения, буквально из воздуха сгустилась фигура рослого кобольда с иссиня-чёрного цвета чешуёй. Кажется, это конечная...
Кас'Кураш. Дверг (Е). Герой. Уровень неизвестен.
***
Кас'Кураш XIV был последним своего имени и поколения, что для кобольдов являлось понятиями почти что тождественными. Все его братья и сёстры по кладке давно ушли к Раккатошу, а их души переродились молодыми птенцами, утратив память о прошлых жизнях. Кобольды жили довольно долго в сравнении с другими обитателями Лакконы, кроме разве что бессмертных Древесных стражей далеко на Юге. Вернее, они могли жить долго, но жили в среднем десяток лет, погибая от когтей летающих змеев, зубов троглодитов, яда пауков или под обвалами горной породы.
Небесное Оружие, позволяющее собирать больше Священных Очков, после ухода их Бога находилось в огромном дефиците. А собственные клыки и когти приносили жалкие крохи, не давая слабым возвыситься за счёт ещё более слабых. Лишь единицы оказывались настолько везучими, чтобы, достигнуть десятого уровня, получив шанс разорвать этот порочный круг. И ещё меньше было тех, кто всё же решался на рискованную трансформацию. Но старый кобольд во многом был исключением из правил. Кас'Кураш разменял своё восьмое десятилетие, и умирать он вовсе не собирался. Он был двергом – следующей ступенью эволюции кобольдов. Он был одним из парий – свободных охотников, судий и жрецов, стоявших особняком от всех других каст племени кобольдов. Он был сильнейшим... из тех, кто остался.
Кас'Кураш ещё помнил старые времена. Покуда сам Раккатош вёл кобольдов своей волей, дети его процветали. Племена чешуйчатых воинов, ремесленников и жрецов правили Верхними Землями. Их было много тогда – племён. По крайней мере, больше одного, насколько он помнил. Знатоки Камня добывали из Лакконских недр богатую руду, Мастера Огня ковали прекрасные доспехи, оружие и инструменты, освящаемые жрецами на Небесных Алтарях Раккатоша. В то время как воины храбро защищали их общий дом от жадных до крови Гостей. Когда-то и к Серым скалам, где крылатые громовые змеи вьют свои гнёзда, можно было добраться, не замочив ног.
Многое изменилось с тех пор, изменился и сам дверг. С годами Кас'Кураш зачерствел, стал циничен, а не находящие выхода амбиции всё больше отдаляли его от общности кобольдов. Голова полнилась мыслями, многие из которых старейшины назвали бы еретическими, вздумай Кураш поделиться ими. А зрелище гибели младших птенцов и вовсе не трогало его холодное сердце. Один единственный Гость, сумевший как-то просочиться сквозь сеть ловушек и патрулей, не мог нанести вред гнезду. Но Кас'Кураш всё ещё принадлежал к племени, и потому был обязан вмешаться.
На мгновение маскировка ослабла, явив силуэт крупного кобольда с чешуёй благородного иссиня-чёрного цвета. Напитанные магией когти сверкнули во тьме, но поразили лишь воздух. Пришелец ушёл Небесными Путями, и некому было упрекнуть воина-парию в излишней медлительности, ведь выживших птенцов он тут же добил сам. Кураш считал, что многие старые догмы его народа давно изжили себя. Там, где другие видели только угрозу, старый дверг увидел возможность всё изменить.
Интерлюдия «Время истекало кровью»
Немногим ранее. Базовый Лагерь №2.
Сонную полудрёму окружённого грибными лесами «Южного» Лагеря нарушили удивлённые и растерянные голоса стоящих на стрёме дозорных. Возглас «Тревога!» прозвучал настолько жалко и неуверенно, будто игрок всерьёз сомневался, что использует верное слово для описания происходящего. Так стоило ли удивляться, что нужного эффекта достигнуто не было.
Не то чтобы верховодящей здесь азиатской группе и лично Сунь Укуну, выходцу из Поднебесной было чего опасаться. Единственный противник в округе (безмозглые и беззащитные лазурные скрытни) не представлял для них ни малейшей угрозы. Дисциплина в Лагере была налажена, а добыча опыта поставлена на поток таким образом, что к моменту окончания миссии большинство преданных Суню игроков уже достигли второго уровня. Тем не менее, дозорные были назначены и по большей части добросовестно несли свою почётную синекуру.
Доклад посыльного, прибежавшего с донесением, немного запоздал. Китаец и сам прекрасно видел целые стада ярко мерцающих тварей, живой лавиной ползущих из леса навстречу растерянно хлопающим глазами игрокам. Скрытни – безмозглые, трусливые, фактически травоядные животные шли в полномасштабное наступление. Игроки думали, что знают своего врага, но они ошибались.
– Товарищ Сунь! Господин, там...
– Я вижу Чжан Вэй. Не слепой. Берите оружие и вставайте в строй. Я присоединюсь к вам через минуту.
– Да, господин Сунь... С радостью, господин Сунь...
– Марико, останься.
– Но ты ведь сам сказал... Ей, я тоже хочу принять участие в веселье! – сначала нерешительно, а потом всё больше распаляясь, возражала миниатюрная азиатка с длинным и тяжёлым не по фигуре, японским мечом в руках. И как эта хрупкая с виду девушка с ним управляется, Сунь Укун хорошо знал. Равно как и то, что жвалами скрытней можно разгрызть грибную мякоть, но не повредить человеку.
– Это обман, Марико. Я не понимаю их замыслов, а потому нам следует проявить осторожность.
– Кого «их»?
– Этого я тоже не знаю.
– Но почему тогда...
– Разве может орёл запретить стервятникам клевать падаль? – снова перебил девушку Сунь. Плохая привычка, но каждый её вопрос так явно читался на лице, что он не мог удержаться. – Они слушаются меня, пока это выгодно им самим. Но они не солдаты, а я не их генерал. Пусть основная масса проявляет воинскую доблесть, убивая беззащитных креветок. Для тебя будет другое задание.
– Да, Старший.
– Собери наших и, не привлекая внимания, выведи их к Терминалу. И возвращайся сама. Если кто спросит – идешь с донесением.
– Хорошо, я сделаю, как ты сказал, – не стала перечить она. И тем самым спасла себе жизнь.
Сфера тусклой лазури воздвиглась прямо над Лагерем, стремительно вбирая в себя потоки ихора. Настоящее тёмное солнце, мерцающее зловещим сиянием, накрыло убежище игроков покрывалом проклятия. Но никто из них не мог видеть страшное знамение, оставаясь в его тени. Чтобы разглядеть сферу, пришлось бы выйти из Лагеря, а они были слишком заняты уничтожением безобидных животных. Потому никто так и не понял, в какой момент начало происходить самое страшное.
То один, то другой игрок вздрагивал вдруг, застывая прямо на месте. Глаза их, наполненные алчностью и азартом, подёргивались мутной белёсой пеленой. Лица теряли всякое осмысленное выражение, а руки переставали дрожать от текущего по венам адреналина. Когда взгляды, наконец, обретали подобие былой ясности, ничего человеческого в них больше не оставалось.
Чистая и незамутнённая ярость захлёстывала разум, вынуждая набрасываться на тех, с кем недавно шутил у костра, делился брикетом из Терминала и дефицитной водой из фляги. С кем ходил на охоту и чьи истории из жизни выслушивал по второму и третьему разу. Истории из жизни, которую они потеряли. То, что начиналась как потешная охота на скрытней, быстро превратилась в бойню всех против всех.
В Базовом Лагере №2 источника воды предусмотрено не было. Те немногие, кто сохранил разум, сгрудились в узком ущелье на пути к Терминалу, где и продержались до самого конца, вынужденно раня и убивая обезумевших игроков. Соратников. Их руки и имена окрасились кровью, а сердца полнились скорбью, чувством вины и бессильной злостью, которой так и не нашлось зримого воплощения. Не на кого было переложить вину за погибших. Истинный враг так и не показал себя.
***
В это же время, в лесах близ Базового Лагеря №2.
Бессчётное количество Циклов Роста минуло с тех пор, как Хранитель в последний раз говорил с ними. Но прошедшие годы не могли переменить сути служения. Древесным Энтам была чужда концепция времени, их бессмертные тела не нуждались в пище или воде. Они назвали бы себя магическими големами, если бы нуждались в самоопределении. Магия поддерживала в них жизнь, а слово Хранителя определяло цели и рамки существования.
Стражи леса несли свой дозор, оберегая Младших от тотального истребления ослеплёнными жадностью и не ведающими чувства меры Гостями. Слабые должны умирать – так говорил им Хранитель. Но геноцид Младших был недопустим. Поддержание хрупкого баланса экосистемы оставалось основной директивой и требовало от стражей решительного противодействия.
Большая группа Лесных Стражей (Е) тенями скользящих между деревьев так и осталась незамечена игроками. Хранитель запрещал им выходить на Священную Поляну, но для их магии не имелось преград. Ярость Леса требовала лишь крови Младших, пролитой без всякого смысла и разумения, и до предела насыщенной маной. Предупреждение было дано, и не их вина, что Гости не сумели его разглядеть.
***
Ранее. Базовый Лагерь №1.
Арахнидов, устроивших логово в широком и глубоком ущелье вблизи «Западного» Лагеря, не интересовали вопросы контроля популяции. Их общая мать, Королева Арахнидов (D) была потомком Свободных Игроков и не подчинялась Хранителю, а потому могла действовать без оглядки на какие-либо правила и наставления. Паучий выводок нуждался в еде, всё остальное было несущественной мелочью.