Повеяло полузабытыми воспоминаниями прямиком из детства: парное молоко, дровяная печь в доме, смутные очертания лиц, запах летнего зноя и свежескошенной травы. Скорее абстрактные образы в обертке эмоций, чем что-то конкретное. И безотчётное чувство тревоги. Каждый раз. Будто предупреждение о том, что некоторые вещи лучше навсегда оставить в прошлом. Время стирает тяжёлые моменты из памяти. Не всегда и не все, но...
Я бы не удивился, встретив табличку с полустёртым названием деревни, чумазую ребятню, гоняющую соседского кота, дородную женщину с грубыми мозолистыми ладонями, ведущую на выпас коров в компании лохматого кабыздоха, задорно трусящего следом. Подумал бы, что окончательно спятил, но не удивился. Сейчас же я чувствовал лишь странный, неестественный диссонанс от того, что ничего подобного не было и в помине. Бегущая вдаль грунтовка оставалась единственным однозначно знакомым элементом ландшафта. Стоило только моргнуть – воспоминания потускнели, а фантомные запахи схлынули.
Воздух был свеж, если не сказать стерилен. Висящее в зените холодное зимнее солнце яркими бликами играло на листьях деревьев, частоколом растущих по обе стороны от дороги. Деревьев, что целиком и полностью состояли из зеркал. Зеркальных деревьев, качающих своими зеркальными ветвями на лёгком ветру. К счастью для моего рассудка, хотя бы ветер оставался самым обыкновенным. Поборов нахлынувшее оцепенение, я сошёл с дороги, оказавшись на опушке этого странного леса. Стройные невысокие деревца торчали из земли, будто поделки из папье-маше, обсыпанные блёстками.
– Ай, зараза! – прошипел я скорее от неожиданности, чем от боли. Листья оказались бритвенной остроты, на кончике пальца выступила капелька крови. Слизнув её языком, я предпочёл оставить эксперименты – в конце концов, это было просто невежливо, – и вернуться обратно. Благо, с ориентирами всё было в порядке. Невдалеке, у обочины, близ перекрёстка двух дорог, виднелось приземистое строение, похожее на трактир в стиле западноевропейского зодчества времён позднего средневековья. Иными словами, халупа из говна и палок, зовущаяся гордым немецким словом «фахверк».
В последний момент что-то заставило обернуться, взглянуть на другую сторону, ведь у любого пути есть как минимум два направления. Портал обратного перехода овальной кляксой маячил посреди дороги. Дороги, петляющей куда-то в неопределённо-далёкую даль. «Туда мне не надо», – мысль, ярко-красным поплавком вдруг всплывшая из подсознания. В следующую секунду я уже не был уверен, что мне не показалось. Во всяком случае, меня никто не держал здесь силой. Я чувствовал, что всё ещё могу отправиться в неизвестность или, по крайней мере, вернуться обратно в безопасность Личной Комнаты. Поймав эту мысль, я задавил её в зародыше, не позволив оформиться в голове. Так же мечется попавший в силки заяц, в результате только сильнее затягивая узел верёвки. Нет уж, теперь только вперёд. Вперёд, направо и, надо полагать, внутрь.
Скрипнула петлями крепко сбитая дверь. Из-под низкой притолоки в нос ударили запахи жареного мяса, лука, каких-то душистых приправ и крепкого алкоголя – запахи средневекового трактира, каким я себе его представлял. Не хватало лишь стойкого духа давно немытых тел. И стоило об этом подумать, как новый «аромат» пополнил палитру. Секунда прошла в нерешительности, затем другая. Изнутри слышались приглушённые голоса, шорохи и тихий смех. Я и сам бы не смог дать отчёт, почему медлю теперь. Иллюзии, иллюзии, иллюзии... Это место не жалело иллюзий, щедро бросая их мне в лицо, устилая ими землю и распыляя в воздухе. Всё так запуталось в моей голове. Не единожды обманутый разум находился в перманентном смятении, отказываясь верить в реальность происходящего.
Всё так зыбко, эфемерно. Почему-то казалось, если не думать... Просто – не думать ни о чём, то весь этот мир исчезнет, уйдёт из-под ног, разлетится осколками кривых зеркал, оставив мой хладный труп дрейфующим в пустоте космоса. Будто моя воля... мысли, эмоции, воспоминания были тем единственным, что склеивало вместе эти бутафорские декорации. Чёртов замкнутый круг. Низко пригнув голову, я сделал решительный шаг за порог. А когда поднял взгляд от грязного дощатого пола, то снова опешил, увидев за барной стойкой себя самого.
Но стоило тряхнуть головой, и очередной морок рассеялся. Крупный, всклокоченный, похожий на вставшего на дыбы медведя мужчина в расшитом золотой нитью сливовом дублете понимающе улыбнулся, обнажив ряд акульих зубов. Во всяком случае, не будучи ни биологом, ни историком моды, я имел полное право считать эту насыщенно-фиолетовую, необычного кроя одежду сливовым дублетом, а острые треугольные зубы – акульими. Неизвестный, сообщила Система, лишив меня последних сомнений. Никаких подробностей, разумеется, не последовало, а использовать на нём справку я благоразумно не стал. Голос, раздавшийся следом, был сообразен внешности: низкий, рокочущий, как звук срывающейся снежной лавины.
– Подходи, Пересмешник! – прорычала лавина, сделав приглашающий жест рукой. – Выпьешь чего-нибудь с дороги? За счёт заведения.
– На твой вкус, – выдохнул я, устало облокотившись о стойку. Никого другого в зале трактира не оказалось. Какие-то смутные тени мелькали на периферии, но удивляться странностям этого места больше не было сил, а гоняться за призраками – ещё и желания. – Не против, что я так фамильярно?
– После первой тысячи лет подобные мелочи перестают волновать даже самых чопорных ретроградов, – отмахнулся он, словно от мухи, вплотную занявшись приготовлением напитка. Дерево барной стойки дрожало от его голоса:
– Правила и ритуалы важны слабакам и глупцам, дабы раздуть из маленькой капельки власти большой мыльный пузырь напускного величия. Для этого в вашем мире придумали религию и бюрократию. А знаешь, что разрушает иллюзии? Время. В конечном итоге тщеславного убивает тщеславие, гордеца настигает гордыня... Будешь лимон? Слезу Дракона положено закусывать чем-то контрастным.
– Слезу Дракона? – переспросил я, немного сбитый с толку происходящим. Слова Неизвестного гипнотизировали, а необычные ароматы будоражили ноздри, пресыщенные вонью корицы и теперь словно заново открывающие для себя богатый мир иных запахов.
– Это было твоё решение, не так ли? – он пододвинул мне высокий бокал, на четверть наполненный булькающей, резко пахнущей жидкостью, и тарелку с лимонными дольками. Самого себя тоже не обделил, нацедив пенного в кружку. – За что будем пить?
– За свободу выбора, – хмыкнул я, оценив расставленную ловушку. А затем резко выдохнул и, задержав дыхание, опрокинул в себя горький, жгучий и приторно сладкий напиток.
– Да ты закусывай, закусывай! – как-то чересчур добродушно хмыкнул гигант. Я тут же последовал совету, схватив сразу несколько долек лимона, но, кажется, было уже поздно. Комок вулканической магмы ожёг нёбо и сгорающим в атмосфере метеором ухнул по пищеводу прямо в желудок. Из глаз брызнули слёзы. Тело резко бросило в жар, затем в холод. Ощущения смешивались и разделялись, сводя с ума нервную систему. А затем, достигнув апогея, резко схлынули. Но не ушли полностью, а размазались тонким слоем, с головой укутав меня в тёплое одеяло блаженной неги. От былого буйства остался лишь горьковато-сладкий привкус полыни на языке.
– Будешь служить мне?
– Значит, вот так, напрямую? – язык слегка заплетался, но в целом я был уже в норме. Даже более в норме, чем был когда-либо. Тело распирала энергия, а разум прояснился до состояния хрусталя. Пойло-то явно не простое, не так ли Система? Я в это верю, значит... Ну, давай, твою мать. Верую, ибо абсурдно...
Внимание! Вы ощущаете действие эликсира «Слеза Дракона». Временные эффекты: Живучесть +2.8 (9/10), Интеллект +1 (7/10), Восприятие +0.9 (8/10).
– У нас не так много времени, чтобы долго ходить кругами. Вернее, у меня-то его полно, а вот у тебя – чуть. Если не вернёшься обратно своими ногами, по окончании срока тебя выбросит в случайное место родовой локации. Скорее всего, в процессе ты умрёшь. Ни тебе, ни мне этого не нужно.
– Тогда к делу, – покладисто кивнул я, пряча улыбку. – А дело в том, что никакого дела вроде как и нет, ведь покровительство – свершившийся факт. Система не спрашивала моего согласия, так в чём теперь подвох?
– Хм... Мне известно, что в вашем мире хорошо развит институт права. Я бы даже сказал – развит чрезмерно. Ты знаком с этой наукой?
– В некотором роде, – хмыкнул я.
– Тогда возьми себе труд представить, что наши взаимоотношения сейчас суть не более чем договор о намерениях, оформленный через посредника в лице Системы. Считай, что настало время конкретики.
– И моего слова будет достаточно?
– Достаточно для начала. Я не хочу переходить к угрозам, не мой метод. Но в некоторых вопросах приходится быть принципиальным. Так что либо ты даёшь своё согласие, либо...
– Попытаешься меня убить?
– Интересную ты выбрал формулировку, – хохотнул хозяин трактира, отчего с потолка посыпался мелкий мусор, задребезжали ставни в узких оконцах. – Это мой домен. Здесь моя власть абсолютна. Мне не нужно пытаться, ведь иглы зеркальной ели содержали яд, смертельный для человека. Кстати говоря, не далее чем десять минут назад ты уколол о такую свой палец. Чувствуешь?
Внимание! Вы чувствуете действие неизвестного яда. При отсутствии лечения вероятность смерти в течение 14 минут – 99%.
– Разве ж это ели, когда у них листья, – задумчиво пробормотал я. Теперь, когда первые козыри ушли в отбой, расклад стал более-менее понятен. Яд – пустяк. Уверен, в его арсенале полно гораздо более действенных методов принуждения. Но он осторожничает, миндальничает, даже сюсюкается со мной, в некотором роде. Неизвестный заинтересован во мне, и, как ни странно, это взаимно. Но к чему спешить, время пока ещё терпит.
– Мир не совершенен, – пожал могучими плечами Неизвестный. – Совершенство есть недостижимый идеал, подобный... – он сделал характерное вращательное движение кистью и возвёл глаз