тоже не рассказывали. От тана вроде как избавились, ближайших родственников убрали, поместье сожгли… вот, собственно, и все, о чем тогда говорили.
– А правда, что на землях Расхэ в то время свирепствовала эпидемия? – осторожно спросила Шонта. – По новостям говорили: там страх что творилось. Людей всех до единого проверяли, целители никого без осмотра не выпускали. Вроде как тан запрещенным искусством баловался?
– Да, – неохотно признался я. – Слухи такие ходили. Как и патрули. Но сам я ни одного не видел, да и с беженцами лично не общался, поэтому, что там на самом деле было, не знаю.
Народ посидел, помолчал, допивая остатки сока и переваривая последние новости, благо подумать тут было над чем. В том числе и мне. А потом Нолэн со вздохом отставил пустой стакан в сторону и демонстративно посмотрел на часы.
– Ого, семнадцать двадцать шесть… что-то мы с вами засиделись. А меня отец к ужину ждет.
– Мне тоже пора, – с готовностью поднялась со стула Ания. – У меня ещё дела намечены на сегодня. Шонта, тебя водитель заберет?
– Да. Сейчас вызову. Если хочешь, могу до дома подбросить.
Босхо благодарно кивнула, после чего мы быстро собрались и покинули территорию развлекательного центра, договорившись завтра встретиться у Сархэ на полигоне. При этом Шонта с Анией, с трудом втиснув на заднее сиденье плюшевого дарнама, вскоре улетели восвояси на небольшом семейном ардэ, который водитель пригнал прямо ко входу в парк. Нолэн и Кэвин уехали в другой машине с водителем, причем на этот раз «донором» выступил Лархэ и даже прихватил с собой слегка осоловевшего Юджи, благо тому с ними оказалось по пути. Ну а мы с Тэри направились совсем в другую сторону, на остановку общественного транспорта, потому что у меня денег на такси не было, а Дэрс из принципа не тратился на наемные ардэ.
Он, правда, оказался не слишком доволен исходом недавнего разговора. Ему почему-то подумалось, что Лархэ он так и не убедил. Поэтому по дороге в общагу пытался доказать что-то мне, а когда понял, что это бессмысленно, то окончательно насупился и в скором времени замолчал.
Мне, разумеется, тоже было о чем подумать. Сегодняшний разговор самым неожиданным образом поднял массу вопросов, в том числе и касательно моего прошлого, на которые мне бы очень хотелось найти ответы. Да тут ещё Босхо со своими тайнами, любопытная Шонта, ожившие сомнения по поводу моего настоящего отца…
Кстати, об отцах.
Вспомнив о важном, я снова почувствовал слабый укол совести, поэтому по возвращении в общежитие первым же делом позвонил лэну Даорну.
Позавчера у нас не получилось поговорить. Вчера я был слишком уставшим, чтобы общаться. Сам он почему-то не перезвонил, хотя, по идее, мог бы, но все же поговорить было нужно. Поэтому, глянув на часы, я подумал, что сейчас как раз самое время, и хотя бы сегодня у нас получится обсудить все то, что невозможно обсуждать в присутствии посторонних.
Правда, на этот раз вызов почему-то шел дольше обычного, так что я чуть было не решил, что пора сбросить звонок. Потом наставник его все-таки принял. Достаточно скупо поприветствовал и вместо того чтобы, как обычно, спросить, как дела, он с ходу поинтересовался, не нужно ли мне чего-нибудь. При этом голос у него был неестественно ровным. Сухим, как у робота. Так, как если бы лэн Даорн или был не один, или же очень сильно занят.
Зная, как он не любит, когда его отрывают от дел, я постарался максимально кратко ответить на его вопросы, после чего быстренько закруглил диалог и, попрощавшись, отключился, искренне полагая, что в скором времени он освободится и сам мне перезвонит.
Однако ни этим вечером, ни следующим утром, ни в послеобеденное время, ни ближе к ночи обратного звонка я так и не дождался.
Черо-рэ тоже, можно сказать, прошел впустую.
А вот в паро-рэ я уже забеспокоился всерьез и попытался дозвониться до наставника снова. Но впервые за время нашего знакомства не смог этого сделать, после чего встревожился окончательно и набрал номер доктора Нортэна, надеясь, что хотя бы он подскажет, в чем дело, и почему у меня сложилось впечатление, что лэн директор… как бы это помягче выразиться… не больно-то желает со мной общаться.
– А, Гурто… – вместо приветствия пробормотал доктор, которого я, судя по шуму на заднем плане, поймал на пороге уборной. – Прости, не могу сейчас разговаривать… Что? Нет, совсем не могу. У меня даже лишнего мэна нет.
Я нахмурился.
– Не можете или не хотите?
– Не могу, – твердо повторил целитель, но я уже достаточно хорошо его знал, чтобы понимать, где он искренен, а где немного лукавит.
– Ладно. Тогда ответьте на один вопрос: что сейчас происходит в школе?
– Кто тебе сказал? – мгновенно насторожился лэн Нортэн, тем самым доказав, что я мыслю в верном направлении. – Гурто? Не молчи! Откуда ты узнал, что у нас творится?
Я только фыркнул про себя.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что лэн Даорн не так просто избегает разговоров. Обидеться на меня за испорченный вечер и мой поздний приход он по определению не мог. Я не клялся ему вернуться мэн в мэн, а он такие вещи просекал очень четко. Поэтому, несмотря на то, что некоторую долю вины я за собой все-таки чувствовал, игнорить меня по такому незначительному поводу наставник не стал бы. А единственной причиной его нежелания говорить могла быть лишь тяжелая травма и физическая неспособность разговаривать… это мы уже исключили… или же серьезные проблемы в школе, о чем я первым же делом и спросил.
– Так что там у вас произошло? – осведомился я, когда доктор недовольно засопел.
– Так ты знаешь, в чем дело или нет?
– Знаю, что что-то произошло. Но не могу дозвониться до лэна Даорна. Поэтому звоню вам с вопросом: мне нужно волноваться по этому поводу и искать способ срочно вернуться в Нарк или же пока нет?
Доктор немного помолчал, а потом тяжело вздохнул.
– Вообще-то у нас чэпэ. Серьезное. Но тебя это не касается.
– Чэпэ с вами, с лэном директором, с кем-то из сотрудников или с одним из учеников? – спокойно уточнил я.
– Ох, Гурто…
– Да давайте уже, колитесь. Вы же знаете, что мне можно доверить любую тайну.
– Дайн…
Целитель сделал ещё одну долгую паузу, словно сомневался, стоит ли говорить, а потом я услышал тихий скрип закрываемой двери, после чего доктор понизил голос и почти шепотом сообщил:
– В общем, в прошедший одэ-рэ один из мальчишек из первого класса внезапно потерял сознание во время прохождения аппаратного обучения. Начальный курс, самый первый информационный блок, минимальная нагрузка. Но у парня почти сразу начались судороги, резко дестабилизировался дар. Я, конечно, был рядом, поэтому загрузку остановил, а парня перетащил в медицинский модуль, благодаря чему все для него закончилось благополучно. Однако его семья, когда об этом узнала, резко перевозбудилась. Отец потребовал полноценного расследования. Мать обвинила руководство школы в невнимательности к ученикам, халатности, ну а потом они накатали жалобу и… в общем, уже в дуэ-рэ сюда нагрянула большая проверка из министерства. Так что как минимум две недели мы теперь будем находиться под пристальным наблюдением.
Я мысленно присвистнул.
Ничего себе новости…
– Ясно. Спасибо. Вероятно, лэну Даорну какое-то время будет сильно не до меня.
– Это точно. У него в кабинете теперь безвылазно сидит какой-то хмырь, все разговоры пишет, все бумажки до последней буквы сверяет, рыщет по всем ведомостям, накладным, а потом небось в отчете укажет даже то, что ему просто покажется подозрительным…
– Все настолько плохо? – неприятно удивился я. – У министерства есть повод вас в чем-то обвинить?
– Нет, – с досадой отозвался доктор. – Аппаратура новая, проверенная, лекарственное обеспечение на уровне. У мальчишки, судя по всему, развилась реакция на один из препаратов. Причем его родители не знали об этом и, соответственно, не предоставили нам информацию, что у ребенка возможна реакция на препарат. Простая, как говорится, случайность. Но именно для этого я тут и сижу, чтобы вовремя отреагировать. И я все сделал правильно: мальчишка жив, его дар в полном порядке. Поводов для беспокойства нет, ведь такое с каждым может случиться. Но тут вот какое дело… аппаратуру-то нам поставляли именно по программе министерства. И если окажется, что хотя бы на одном аппарате установлена программа с дефектами…
Я скривился.
– То есть они не столько проверяют вас, сколько свои задницы прикрывают?
– В точку. Поэтому будут искать любой повод прицепиться. Ко мне, к моему помощнику, к директору, к накладным, к аппаратуре… и если в модуле что-то найдут, то тогда им придется признать, что государственное снабжение школ находится далеко не на том уровне, как это написано в законах. А вскоре после этого какой-нибудь высокий чин потеряет должность. И хорошо ещё, если только её.
– Понял. Держитесь там, – только и сказал я, мысленно посочувствовав наставнику.
Доктор на это только вздохнул, после чего торопливо попрощался и все-таки сбросил звонок.
Я задумчиво уставился на пустой экран.
Вот же дайн. Но аллергия – штука такая… насколько я знал, она и впрямь могла возникнуть внезапно, никто от этого не застрахован даже на Найаре. Это что, родители попались необразованные? Или так трясутся над своим чадом, что в случае малейшей угрозы тут же готовы шашками махать и обвинять всех подряд в попытке умышленного убийства ребенка?
В любом случае, я уверен, что у лэна Даорна с его педантичностью и вниманием даже к мельчайшим деталям и аппаратура, и бумаги, и отчеты в полном порядке. А единственное, что мог сделать для него я, это лишний раз его не тревожить. Ну и не вляпываться в неприятности, конечно, чтобы ему не приходилось переживать или срываться с места в такой ответственный момент.
– Ладно, – вздохнул я, рассеянно погладив ластящегося йорка. – Значит, будем вести себя осторожно.
– Ур-р, – согласился Ши, ткнувшись носом в мою ладонь, словно говоря: «Не переживай, хозяин. Вот увидишь: все будет хорошо!»