Резвый бег нового государства, созданного в отколовшейся от Британской империи части колоний, занял два с лишним столетия. Ежегодно через открытые шлюзы иммиграционной политики в США вливается свыше одного миллиона пришельцев из других стран. Это только те, кто пользуются статусом легальных иммигрантов, но есть еще «нелегалы», и они уродуют жизнь страны — американский тигель с превеликим трудом переваривает «новых американцев».
По официальной статистике, Соединенные Штаты, намного опередив Россию, уступают лишь таким многонаселенным странам, как Китай и Индия. Население США (данные Интернета) — 258 миллионов. Ядро нации — англичане, ирландцы, шотландцы, выходцы из Европы — итальянцы, немцы, французы. Другие западноевропейские национальности представлены голландцами, шведами, норвежцами, венграми, датчанами. Афроамериканцы составляют 12 процентов населения (30 миллионов), еще 20 миллионов — негры и мулаты, бывшие рабы и их потомки, 11 процентов — испаноязычные группы (мексиканцы, пуэрториканцы, эмигранты из Кубы и другие). Из славянских стран в основном эмигранты из Польши, а также русские, украинцы и чехи, 10 миллионов — эмигранты из стран Азии и Океании.
Из огромного населения доколумбовой Америки осталось лишь 2–3 миллиона индейцев и эскимосов; уцелевшие индейцы согнаны в резервации.
Не менее интересно соотношение основных в современных Соединенных Штатах религиозных конфессий: протестанты — 50 процентов, католики — 37, лица иудейского вероисповедания — 2 процента. Отметим сразу: в ЦРУ не принято придерживаться жестко определенных религиозных привязанностей. Там немало атеистов, а среди верующих большинство не стремится выпячивать свою принадлежность к конкретной конфессии. Все же в значительной части сотрудники разведки считают себя связанными с христианством, прежде всего с одной из господствующих на Западе его ветвей — протестантством или католичеством; причем многие из них вполне искренни в своих религиозных чувствах — сказываются семейное воспитание и традиции. Есть и такие, кто следуют религиозной атрибутике в силу законов социальной жизни и требований моды. При посольстве США в Москве действуют для иностранной колонии католический и протестантский приходы, и некоторые сотрудники резидентуры ЦРУ ревностно посещают проходящие в них службы.
В Соединенных Штатах, стране эмигрантов, свыше 130 этнических групп. Многие сохраняют свои национальные особенности, свою культуру. И все же привилегированное положение белых американцев, точнее, американцев англосакского происхождения, налицо.
Казалось бы, странно говорить о расизме и дискриминации в США 21 столетия. Парадокс американской демократии в том, что начало ей положили политики-рабовладельцы. Держа за хвост жар-птицу удачи, они ковали национальный характер у эмигрантов. Предприимчивость и энергию их защищал от сильных соперников океанский щит, а на своем континенте они оказывались слабыми.
Англичане, бывшие хозяева американских колоний, ставших независимыми, а потом учителя американцев в разведывательном деле, отличались высокомерием по отношению к другим национальностям, не спешили, в частности, изучать иностранные языки, полагая, что другие должны разговаривать на их языке. Американцы, в основном потомки и дети иммигрантов, менее высокомерны. Очень скоро те, кто оказывались в сфере интернационального бизнеса, осознали, что английский язык, который они приспособили для всех своих дел, должен быть международным средством общения и понимания. Глобализм пробивал себе дорогу во всех областях жизни. Однако в Лэнгли поняли: для того, чтобы управлять мировой империей, необходимо все же понимать тех, кем предстоит командовать, в том числе и тех, кто не будет входить в «золотой миллиард» особо приближенных. И вот в ЦРУ начались поиски людей, владеющих китайским, арабским, русским, сербскохорватским, вьетнамским, фарси, индонезийским, урду и другими языками. А заодно французским, испанским, португальским, греческим, польским, турецким. Ведь неизвестно, как поведут себя союзники, и всегда необходимо знать, что происходит в странах нынешних партнеров. Кое-кто из них уже и сейчас не очень надежен и может ослушаться.
Однако не такой прагматизм определяет идеологию тех, кто намерен управлять миром. Современный расизм — не примитивная философия штурмовиков, лавочников и скинхедов, и в конечном счете важен не цвет кожи, работать на себя можно заставить и «бледнолицего», и жителя арабской страны, опаленного жарким солнцем, и чернокожего из Африки. Новая заокеанская империя с ее присными, основанная на собственном благополучии за счет жизней и труда «ограбленных и окровавленных», прославится не только сверхиндустриализацией и хрустом долларов, но и бездуховной масскультурой, подпирающей американскую и западноевропейскую исключительность, гибельную для остального мира1.[11]
В ЦРУ немало лиц славянского происхождения — русские, украинцы, поляки, чехи; попадали они и в московскую резидентуру. Это внуки и правнуки эмигрантов, переплавленных в американском котле. Многое, впрочем, определялось не превратностями эмиграции, а потребностями оперативной работы, знанием русского языка — можно разговаривать с агентами на встречах, готовить для них инструкции и задания. Русскому языку, правда, обучали в Кэмп-Пири ускоренным методом и других разведчиков, набирали в Лэнгли выпускников высших учебных заведений США, где обучение иностранным языкам поставлено на деловую основу, увеличивали ассигнования на эти цели, начиная присматриваться к одаренным школьникам.
Может быть, в национальной проблеме Соединенных Штатов несколько особняком стоит вопрос об американцах еврейского происхождения, которые, пожалуй, прочнее других ассимилировались в США. Неверно представление, что в Соединенных Штатах нет антисемитизма — он распространен в отдельных слоях американского общества, в государственном аппарате, остро ощущается в вооруженных силах. Вот оценка социологов из еврейской организации «Бнай брит»: «Следует отнести к антисемитам 34 процента американцев». Евреи в США изначально были на положении других эмигрантских групп, а затем, как представляется, значительная часть их создала свою общину и искала выход на пути религиозно-культурной автономии, другая часть устремилась в ряды финансово-политической элиты.
В довоенное время допуск американцев-евреев в спецслужбы был резко ограничен, особенно в ФБР и полицию.
Но в период Второй мировой войны, на волне антифашистской борьбы, немало американцев еврейского происхождения поступали в разведывательные органы, оказавшиеся на острие противоборства с противником. В послевоенное время американцы-евреи закрепились в ЦРУ, нередко при содействии военно-промышленного лобби, банков, средств массовой информации, где их влияние велико. Лица еврейской национальности — нередкое явление среди сотрудников Оперативного директората, его советского отдела (ныне управления Центральной Евразии), в составе московской резидентуры, в том числе в руководящем звене.
В 90-е годы произошел рост числа американцев-евреев в государственном аппарате, и в Лэнгли не остались в стороне от этого процесса. Американская статистика, которая знает все, сразу отметила, что количество американцев еврейского происхождения в зарубежных резидентурах ЦРУ увеличилось по сравнению с представителями других национальных групп с 8—10 до 30–35 процентов, в том числе в руководстве разведки — с 5 до 30 процентов. Возникли даже опасения, что это может привести к усилению влияния Израиля на Вашингтон в таком чувствительном звене государственного аппарата, как разведка. И объяснение тоже нашлось достаточно быстро — приход в Лэнгли Джона Дейча, первого в истории руководителя американской разведки еврея по национальности.
В большинстве сотрудники оперативных подразделений ЦРУ имеют университетское образование. Это относилось и к многим сотрудникам посольской резидентуры в Москве, которым, казалось бы, это необходимо чисто профессионально. Конечно, подготовка разведчика к работе в нашей стране проводится весьма основательно, но она охватывает в основном специальные дисциплины. Конечно, сотрудников резидентуры ЦРУ невозможно обвинить в непрофессионализме, но обычно американские разведчики не обременяют себя серьезными знаниями о нашей стране, ее истории, литературе, искусстве (конечно, есть приятные исключения). Из русской классической литературы им известно (да и то в причесанном телевидением и дайджестами виде) лишь о Толстом и Достоевском. То же относится к русской музыке, живописи, театру. Даже находясь в Москве, сотрудник ЦРУ практически не посещает театров, концертных залов, музеев, по существу, он замкнут в узком мирке сослуживцев. Вместе с тем ему (как и многим американцам) в большинстве случаев нельзя отказать в практичности, развитом чувстве юмора и любознательности, а владение приемами риторики позволяет преодолевать проблемы, связанные с образованием.
И еще об одном качестве, свойственном многим американцам, следует упомянуть — о преклонении перед силой. Часто это личная смелость и решительность, умение справляться с трудными ситуациями, переносить неприятности. Но часто культ силы перерастает в суперменство с ковбойскими замашками, бездумную самоуверенность и чувство непогрешимости. Со школьных лет (а может быть, и раньше) американцы знают, что означает сила в жизни общества, всего государства. Силовые методы решения споров положены в основу государственной политики США. В 1983 году государственный секретарь США Джордж Шульц подсчитал, что после Второй мировой войны Соединенные Штаты 185 раз посылали свои вооруженные силы в различные страны мира, чтобы защитить американские национальные интересы.
Иногда создается впечатление, что американцы привыкли к криминогенной обстановке у себя дома, а может быть, просто смирились с разгулом преступности и невозможностью противостоять ей. По статистике США, в 1998 году в Соединенных Штатах ежегодно происходило свыше 12 миллионов преступлений, из них 1,5 миллиона — с применением насилия, в том числе 17 тысяч убийств.