промчался по воздуху метров десять, снова поворот и диагональ...
Он все-таки попал в мазь, лыжи шли гладко, четко входили в повороты - как все"Керсы", и полет вниз был наслаждением, был безоблачным счастьем...
Он влетел в ворота и финишировал по широкой дуге, обдав искрящимся снегомвзвизгнувшую стайку девушек. Тут же повернулся к девицам, широко улыбаясь,помахал рукой. Здесь не имело значения то, что он дейтрин, дринская рожа - заего спуском наверняка наблюдали, и это было красиво.
Но и нечего торчать здесь дольше. Не обращая более ни на кого внимания, ондвинулся к подъемнику.
Едва спрыгнув на утоптанный снег, Кельм напрягся - впереди маячила затянутая вжелтый костюм, кажется, знакомая спина. Неужели в этот раз ему повезло? Кельмрванулся вперед, сразу забыв о катании.
Спокойно. Встреча должна быть естественной. Кельм хотел после спусков посидетьв клубе часика три, подождать до темноты - вдруг иль Велир все же сегодняпоявится. Но вот же он, вот, собственной персоной, и ждать не надо...Натягивает шлем, как и Кельм, касается рукой скользкой прохладной поверхностилыж, размышляя о мази.
Кельм вразвалочку - после трассы ноги плоховато слушались - подошел кбиофизику.
-Иль Велир?
Тот вздрогнул, обернулся. Кельм широко, радушно улыбался.
-Давненько мы с вами не виделись! Редко бываете - дела?
-Да, семья, работа, - пробормотал иль Велир. Похоже, он узнал Кельма, но оченьсмутно.
-Вы меня еще помните? Я иль Кэр. Работаю в лиаре.
-А-а... отвык я от этого "иль".
-Можно и без этого, - согласился Кельм, - здесь у них так принято. Я смотрю, увас лыжи новые? Ну-ка, можно взглянуть?
-Купил на той декаде, - сообщил иль Велир. Протянул правую лыжу Кельму. Лыжабыла на вид обычная гоночная универсальная - с довольно широкой талией, сэндвичв глянцевой сине-голубой рубашке,. Кельм аккуратно покрутил лыжу в руках,попробовал на скручивание и на прогиб.
-Что за фирма - а-а, вижу, Аплер. У них неровная продукция, но эти неплохие, явижу. Я бы взял. Жесткие. Но не каждый справится. В поворот нормально входят?
-Я справляюсь, хотя, конечно, требует усилий, - поделился иль Велир, - по правдесказать, до них у меня было сущее барахло...
-На снаряжение лучше, я считаю, потратиться, - сказал Кельм, - а вы сейчас натрассу?
-Да, еще разок хотел...
-Слушайте, а я хотел с вами как раз побеседовать... время есть немного?
-Найдется, - ответил биофизик, с любопытством глядя на него.
-Тогда подходите в клуб, я столик займу. Договорились? Вы здесь один? Ну иотлично... Посидим, поболтаем, - перешел Кельм на дейтрийский, чтоозначало новый уровень взаимного доверия.
-Хорошо, я не против. Ну до встречи! - биофизик подхватил лыжи. Кельм погляделему вслед.
Вобщем-то тоже собирался еще покататься, но до того ли теперь?
-Вы меня прямо заинтриговали, - сказал иль Велир, - а что, у вас делокакое-нибудь, или просто так, поболтать?
Кельм не зря потратил время - он выбрал удобный столик, в углу и на возвышении,и успел незаметно его проверить. Хотя - камеры и жучки в "Экее"?Хозяева жизни, которые здесь бывают, такого не потерпели бы. И все же, учитываяусиленную слежку в последнее время, да и просто по привычке, Кельм былосторожным.
Народу в кафе было немного, далеко не час пик. Двое лыжников потягивали крэйсза одним из центральных столиков, их обрабатывала полуодетая вангали. У самоговыхода мамаша кормила обедом двух юных отпрысков. И по соседству компаниязолотой молодежи. Ничего подозрительного.
Кельм заказал себе малоградусный крэйс, мясную закуску. Начал потихоньку есть.Для стороннего наблюдателя все выглядело так, будто иль Велир заметил его иприсоединился совершенно случайно.
.Биофизик и выглядел не лучшим образом, мешки под глазами, обвисшее лицо. МоложеКельма, а выглядит старше лет на двадцать. Заказал шницели и двадцатиградусныйкрэйс.
-В сущности, - сказал Кельм, - просто пообщаться. Вы же знаете, как к намотносятся... идеологию Готана отвергли, но все равно - темноволосыйчужак-дейтрин воспринимается соответственно.
Иль Велир оживился. Похоже, Кельм попал в нужную точку.
--Да! - подхватил он, - В душе, такое впечатление, они как были, так и осталисьготанистами. Белые рыцари! Отношение совершенно другое. Вот мы вроде бы и ведемобычный дарайский образ жизни. Я работаю. Вела сидит с детьми, хозяйничает. Дочьпошла в классическую... она там единственная дейтра, конечно. И все равно --соседи косятся... вроде бы и вежливо общаются, но... - биофизик махнул рукой.
--Вот и у меня те же проблемы, - посетовал разведчик, - но что тут сделаешь? Аты, я видел, недавно на телевидении побывал?
Он непринужденно перешел на "ты", и биофизик, уже уговоривший бокалкрэйса, воспринял это естественно.
-Было дело.
-Я смотрел "Вечернюю беседу". Неплохо - считай, миллионная аудитория.
-А, - иль Велир махнул рукой, - там бабки неплохие. У меня же дом, кредитвыплачивать надо! Знаешь, вроде зарплата и ничего, - поделился он, - но как-товсе почти в банк уходит. Жена на еде экономит, бегает ищет, где дешевле.Отгрохали домину, теперь маемся. Но с другой стороны, детям ведь это. И ониполучат дом по наследству, уже заживут как люди...
-Да, жилье здесь -- это все. А я снимаю...
-Ну ты одинокий, тебе кому оставлять. Слушай, а чего не женишься?
-Да ну их, баб этих.
-Может, ты и прав, - иль Велир отлил себе крэйса в бокал.
-А что, за передачу правда хорошо платят?
-Угу. Подзаработал немного. Полчаса потрепаться в камеру -- и получаешь, как замесяц в лаборатории. Обычное бла-бла-бла... дейтрийский фундаментализм...тоталитаризм... про тяжелое детство, про милитаристское воспитание.
-Я слышал, ага.
-Понимаешь, как бы информация из первых рук. Я свидетель.
Кельм кивал. В той передаче участвовали -- дарайский офицер (не вангал,разумеется), две светских дамочки -- журналистка и общественная деятельница,обе ни сном ни духом про Дейтрос, руководительница интеграционного центра дляэмигрантов (она сетовала на плохую приспособляемость дейтринов к здешнемуобществу), и "свидетель" - то есть иль Велир. Образец идеального эмигранта:нашел прекрасную работу, интегрировался, сделал карьеру, образован по-дарайски,не беден, прилагает все усилия, чтобы заслужить признание и одобрение состороны коренных дарайцев.
Свято верит в демократию и рассказывает леденящие душу ужасы о Дейтросе.
-Мне вот не предлагали, - сказал Кельм, - видно, я не очень-то подхожу для такихшоу.
-Ты в военной области работаешь, у вас все засекречено.
-А у вас нет? Тоже ведь стратегическая наука.
-У меня-то что секретить? Воздействие облачного тела на вилочковую железу.Механизмов никто не знает, и при нашей жизни, видно, никто и не узнает, аминь.
-У тебя -- нет, но ведь знаешь какие вещи бывают? Например, я слышал,разрабатывают излучатель, который расшатывает подвижность облачного тела. Не знаюуж, зачем -- разве что, для триманцев. Не слышал такого?
Иль Велир молчал. Кельм сидел расслабленно, бросив руку на спинку стула.
-Пару лет назад, - сказал иль Велир, - встретил я на симпозиуме одного дядечку.Вот он нес такую ересь, да. Было дело. Он не сам этим занимается, но вроде,кто-то занимается. Хотя по-моему, шарлатанство это все.
-Почему же, интересно! Что за дядечка-то?
-Дядечка колоритный, - биофизик хихикнул, - на гнома похож. Весь такой заросший,борода до бровей, длинные волосы развеваются. Дедуля, совершенно седой. Звалиего... погоди... Ларт, а по фамилии то ли Каба, то ли Кейба.
-А сам он, значит, в другой области работает?
-Да почем я знаю!
-Давай еще выпьем, - предложил Кельм. Скосил глаза на соседний столик. Компанияприличной молодежи -- старшеклассники из классической или студенты, раз здесь -не из бедных семей. Парни в спортивном, а девушки все как в форме в черныхкожаных платьях на бретельках, плечи полностью открыты и овальная громаднаядыра, обнажающая живот, по моде покрытый сложным узором с точками пирсинга,едва ли не до лобка. Смеются, тянут крэйс или молоко -- какое там молоко, схайсом, конечно. Высокий белобрысый губошлеп обнимает за плечи девушку-змею,обтянутую черным. Она заливисто, неестественно хохочет, обнажая мелкие белыезубки.
-А черт его знает на самом деле, - пробормотал иль Велир, - ты вон на девокпялишься. А у меня дочь этого возраста. У них своя жизнь. Тоталитаризм,демократия... да пошло бы оно все к черту в задницу...
-А чего из Дейтроса свалил?
-А ты чего?
-Я в плен попал. А там, знаешь, сильно выбирать не приходится.
-Ты в плен. А у меня семья -- как заложники. Брат раньше сбежал, потом весточкипередавал, давайте, мол, валите к нам... А сына тогда в квенсен забрали. Яподумал, да и тоже... Ну чего мы там не видели? Блок -- одна комната, а насчетверо было, сына -- в армию, а ведь война, убили бы, горячей воды вечно нет,кухня общая...
-По телевизору ты все больше про демократию и свободу распространялся...
-Да это абстракция все. А правда -- вот она. Там я, образованный человек,ученый, биофизик, и жена, между прочим, программист -- мы жили в скотскихусловиях, никакой разницы: что мы, что доярки с фермы. А здесь -- приличныйдом, бассейн, нормальный квартал, в отпуск ездим по высшему классу... развесравнить?
-Ну да, условий не создают в Дейтросе, это верно. Тут ты прав, - согласилсяКельм.
-И обрати внимание, люди ведь не отсюда туда бегут. А наоборот, из Дейтроса --сюда. И еще и не пускают, знаешь, как мы бежали? Я еле достал пропуск вМедиану, и то с патрулем разборки были. В Дейтросе мы заперты, как в тюрьме.Это что, случайно?
-Люди всегда выбирают, где получше и поудобнее, - пожал плечами Кельм, - это имсвойственно. Как животным. Те тоже ведь ищут место, где охотничьи угодья, вода,