Колыбель. Вьеро грозило разжалование, а может быть, даже увольнение, но Кельмнаписал докладную о том, что драка случилась в то время, когда вир-гартсовершенно законно на занятиях отсутствовал. Сам Кельм никоим образом не могнести ответственность за поведение вангалов. Собственно, и быть свидетелемневиновности Вьеро его никто не обязывал и даже не просил. Сам Вьеро, как имногие дарайцы, даже не подумал о дейтрине, о том, что тот может бытьсвидетелем защиты. Но вот Кельм это сделал, сам не зная толком, почему. И каквидно, офицер это не забыл - да такое ведь и не забудешь.
-Кэр, - заговорил снова Вьеро, - услуга за услугу... Я хотел вам кое-чтосказать. Не знаю, пригодится ли это...
Кельм напрягся. Вьеро щелкнул зажигалкой, поджигая новую сигарету. Он былсеверянин - и по фамилии, и по внешности: невысокий для дарайца, круглолицый, скрупными голубыми глазами.
-Я вас ждал здесь специально. Понимаете, завтра я ухожу со своей частью вэкспедицию. То есть неизвестно, когда теперь... а вам это может быть интересно.
-Да, я слушаю.
-Я случайно узнал вот что. Из штаба поступило сообщение. Словом, аналитикипросчитали, что все оружие, произведенное в нашем Лиаре, оказываетсянеэффективным. Все наши маки... они не работают вообще.
Кельм смотрел на дарайца не отрываясь.
-Вы уже кому-нибудь об этом сказали? - спросил он.
-Нет. Только вам. Я, конечно, убежден, что вы не имеете к этому никакогоотношения. Но ведь вы дейтрин, и понимаете, что...
-Да. Спасибо. Я вас очень прошу... не советую вам говорить это еще кому-либо.Ведь вы понимаете, о чем идет речь? В нашем лиаре работает дейтрийский шпион. Яне единственный у нас дейтрин, есть и другие, шпион, безусловно, среди них - ион не должен ничего знать. Мне вы можете доверять, спасибо большое. Жаль,конечно, что мне не доверяет начальство. Но ведь это естественно, мояпринадлежность к дейтрийской расе... - Кельм пожал плечами, - словом, спасибовам большое.
-Не за что, - ответил Вьеро, - я надеюсь, что мы с вами еще увидимся. Когда явернусь.
-Конечно, - энергично ответил Кельм, - желаю вам уцелеть, Вьеро ! Уверен, что мыеще встретимся.
Ивик начала ходить на курсы вождения машины. Управление не слишком отличалосьот триманского, поэтому приходилось слегка тормозить себя, не особеннодемонстрируя навыки. Кельм обещал купить ей собственное авто.
Ито -- чтобы добраться до дома, требовалось порой часа два. В тивеле не былостанции метро, добираться приходилось на автобусе издалека, а он ходит раз вчас. Ну ладно -- я, думала Ивик. Молодая, здоровая одинокая гэйна. А как ездятпожилые люди? Матери с маленькими детьми? В Дейтросе, положим, тоже странспортом плохо -- но там ведь обычно все, что нужно -- прямо возле дома. Иработает человек всегда рядом. Все иначе организовано.
Ивик и сама рассчитывала с первой же получки взять машину в кредит. Но зарплатанесколько разочаровала ее. Ивик раньше никогда не получала деньги за работу,это оказалось забавно. И немного печально -- сумма, вроде бы, и немаленькая,700 донов. Но тут же 400 с лишком пришлось отдать за квартиру, а оставшегосятолько и хватит на питание и может быть, стиральный порошок с зубной пастой.Кредит на машину - это еще сотня в месяц, самое меньшее. Ивик поинтересовалась,какое же пособие получают сиббы -- оказалось, тоже около 700. Выходит, что онаработает за те же деньги, за которые можно сидеть дома и ничего не делать. Ивсе ее необразованные коллеги -- за те же деньги. Но это "сидениедома" - постоянный контроль и атрайды. Это унижение и страх. И потом, уработающих есть надежда на лучшее. Например, Санна мечтает пойти учиться намедсестру. Медсестра в той же Колыбели получает больше тысячи в месяц. Уже икредит можно взять...
Не все, правда, могут пойти учиться -- большинство коллег Ивик закончили всеголишь интеграционную школу, и профессиональное образование им даже не светило.
УИвик все это в голове не укладывалось. Как же так -- ведь Дарайя -- обществовсеобщего благополучия. Они же учили.
Да, в каком-то смысле даже у последнего сибба уровень жизни выше, чем уобразованного работающего дейтрина.
Но ведь они несчастны. Опустившиеся люди, без будущего, без надежды, униженные,выброшенные...
Ичем измеряется уровень жизни? Кусок хлеба и крыша над головой? Но ведь есть ещеи другие вещи -- дать образование детям, учиться самому, читать, ходить втеатр, иметь хобби, ездить в отпуск. Все это есть у якобы нищих дейтринов,живущих, действительно, в тесноте и не в таком уж продуктовом изобилии. И этогонет у сиббов, и у малозарабатывающих дарайцев. Так у кого уровень жизни выше?
Издалека легко думать, что "они сами во всем виноваты", кто же ихзаставляет быть несчастными и тем более -- опускаться. Но здесь, среди них --понимаешь, что все это неизбежно.
Треть общества -- никому не нужна. И сколько еще таких, как Ивик или Хэла, сзарплатой не выше пособия или чуть выше?
Машины с прозрачным верхом, особняки, россыпи барахла в магазинах -- все то,чем их соблазняла Дарайя -- оказывается, далеко не для всех, хорошо, если хотябы для половины населения. Да и для той -- очень ограниченно.
Ивик вспоминала Дейтрос с его полупустыми распределителями, ситцевымивыцветшими платьями, залатанной обувью у большинства. Хуже? Да, очевидно, чтохуже. Да, это аргумент для таких, как Хэла. Но ведь эти люди в убогонькойпростой одежде -- они же счастливы. Они строят, работают, несутответственность, совершают открытия, растят детей, растут духовно, и они --всегда вместе, всегда рядом со своими. Они нужны, они важны и интересны другдругу.
Ине всегда же в Дейтросе будет так, как сейчас. Становится все лучше и лучше. Ипоявятся в распределителях горы барахла, и витрины, наполненные едой, иновенькие эйтроны для каждого... Главное только не делать все это барахло --сверхцелью. Стремиться к большему -- тогда и меньшее придет. Ищите прежде всегоЦарства Божия и славы его, а все остальное приложится вам.
Сурока ее забрал Кельм и повез к себе домой. В машине рассказал о новостях.
--Что теперь делать? - спросила Ивик, - вообще встречаться нельзя?
--Почему же, нам-то можно. Наоборот, резкое прекращение нашей связи вызвало быподозрения... Делаем все, как раньше. Никаких лишних движений.
Ивик беспомощно взглянула на него. Кельм был, как обычно, веселым и деловым.
--Не волнуйся, ласточка. Разберемся. Ситуация штатная.
--Они подозревают, наверное, тебя или Холена?
--Не только. У нас работают еще трое дейтринов. Преподавательница физкультуры,программист и один из шоферов. Последний, конечно, вряд ли, а вот другие тожеимеют доступ к компьютерам, макам... особенно программист. Так что подподозрением несколько человек. Это под основным - но ведь и дараец может бытьзавербованным агентом, то есть круг подозреваемых на самом деле для них шире. Ятак мыслю.
Машина зарулила в подземный гараж Кельма. Дейтрины поднялись наверх.
--Посидим немного. Пока время есть.
Они выпили кофе. Сели на диван -- Кельм усадил Ивик на колени. Он любил ее такдержать и прижимать к себе.
--Знаешь, я так удивился тому, что ты здесь... Когда я вербовался сюда, думал,что уже никогда тебя не увижу. Ты так относилась к своему мужу, что я думал, несможешь оставить его так надолго. А ведь сюда уходят почти насовсем.
--Кельм, ты прости меня... за тогда.
--За что? - удивился он, - я тебя прекрасно понимаю. Если бы ты поступила иначе,это была бы не ты. Он твой муж. Ты не могла предать. Не могла причинить боль.
--В конечном итоге, - выговорила Ивик, - все это было зря.
Она попыталась усмехнуться.
--Я была неправа. Оказывается. Потом все оказалось гораздо проще. Видишь ли, онне может ждать так долго. По две недели, иногда больше. Не может терпеть одиночество.У него появилась своя жизнь. Другая. В общем - личная жизнь, помимо меня.
--Понимаю.
Она прикусила язык. Теперь Кельм оказывается в дурацком положении. Его выбралитолько потому, что там -- отвергли.
-Я всегда тебя любила. Помнишь? Еще до того, как... и никогда не переставалалюбить. Ты был моим счастьем. Я знаю, что тебе тогда было очень больно. Это..меня саму как ножом. Но тогда мне казалось, что надо вот так. Надо быть верным,держать слово. Это важнее.
-Я согласен с тобой.
Он не обиделся, нет. Он прижал к себе ее голову, стал гладить.
-У нас с тобой все могло сложиться иначе. Если бы я встретил тебя в твоисемнадцать. Мы поженились бы в Дейтросе. Жили бы вместе... может, вместе -- наТриму. Никто бы нас никогда не разлучил... А вышло вот так.
Ивик подумала, что скорее всего, встреться они тогда -- ни Кельм не обратил бына нее внимания, ни она даже не решилась бы влюбиться в такого парня.
-Если хочешь, я рожу от тебя ребенка, - сказала она. И испугалась -- значит,придется возвращаться, жить там без него. Не говоря уже, что явственновнебрачный ребенок, косые взгляды... Но это ладно.
-У меня не может быть детей, - просто сказал Кельм, - я обследовался. Когда онирезали... в паху, понимаешь, там все так перепутано. Нервы, сосуды, семенныеканатики. Оба канатика перерезали.
Кельма нервно передернуло, видно, воспоминание боли все еще жило в нем. Ивикпоцеловала его.
-В принципе, можно восстановить, говорят. Но... знаешь, так, как сейчас у насвсе... лучше без ребенка.
-Я не понимаю, почему это грех, - сказала Ивик, - вот знаешь, теперь совсем непонимаю. Мы вот рассуждаем о сверхцели, о христианстве... а сами? Какие мыхристиане... грешим и даже не собираемся каяться.
-Ну... - Кельм задумался, - если рассуждать логически, в разных церквахотносятся к этому по-разному. Например, представь, что мы православные. Средиправославных, конечно, кто в лес, кто по дрова, но вполне найдутся священники,которые скажут, что у нас истинный брак, и даже повенчали бы нас. Ведь у нихизмена в браке является поводом к разводу. Марк тебе изменил, как я понимаю?