комнату персонала, где Тайс, по обыкновению, писала что-то на компе. Тайсвообще очень много и художественно писала, просматривала сводки и анализы,знала все о работе учреждения -- словом, вела себя как начальница. Вероятно, отбольшого честолюбия. Ивик знала, что Тайс вряд ли удастся выбиться вначальство. Не хватает профессионального образования - Тайс закончила всего лишьинтеграционную школу. Теоретически есть еще возможность вечернего образования.Улучшить свой диплом, закончить Свободную школу -- такого аттестата уже хватит,чтобы учиться на медсестру или танатолога. А там, глядишь, и высшее образованиевозможно.
Только вот почти никто из выпускников интеграционной не шел по этому пути.Причину Ивик знала от коллег: просто невозможно учиться; слишком трудно. Винтеграционной они и читают-то еле-еле: как усваивать более сложный учебныйматериал?
Ивик рассказывала, что в Дейтросе все -- абсолютно все дети -- учатся свободночитать. Даже умственно отсталые по возможности. И все получают приблизительноодинаковое и неплохое общее образование. Ей то ли не верили, то ли не обращаливнимания на эти рассказы.
Но Тайс не смущало низкое положение. Она и на должности помощницы танатолога --так официально называлась их работа -- чувствовала себя прекрасно. Икомандовала.
Сейчас пока передышка. В присутствии Тайс хотелось немедленно сделать вид, чтоты занята, работаешь в поте лица. Ивик подавила это желание. Нарочито медленноподошла к кофе-автомату, нацедила себе стаканчик. Уселась рядом с Тайс, закинувногу на ногу.
Та уставилась в компьютер и молотила по клавишами.
Счтением и письмом у Тайс явно было все в порядке. Наверное, могла бы исвободную школу закончить.
-У тебя в праздник смена? - спросила Ивик, - у меня первая... ну ладно, мыотметим вечером, но вообще-то хоть бы поинтересовались. Ставят смены, какхотят.
Тайс, не отрывая взгляда от монитора, резко сказала.
-Никто еще не рассыпался оттого, что поработал лишний раз.
Ивик хмыкнула. Все-таки энтузиазм неистребим.
-Кстати, ты плохо слышишь? - поинтересовалась Тайс, - клиенты пришли, а тысидишь?
Ивик закусила губу. Вот ведь сука! А чем ты отличаешься от меня, почему бы тебене встать и не пойти встречать клиентов? Раскомандовалась тут... Но ругаться жене будешь каждую минуту. И так уже два раза сегодня слегка поцапались. Ивикмолча направилась к выходу, размышляя о подлой сущности коллеги. Она с такими ив Дейтросе никогда не могла существовать рядом. Какое право эта сука имееткомандовать? Ивик ничего не имела против подчинения. Но -- командиру. Или хотьчеловеку, имеющему на это какие-то права. А вот когда кто-то просто присваиваетсебе право командовать, узурпирует... Это прежде всего унизительно.
Клиенты уже ждали в приемной. Целая семья -- женщина, мужчина и маленькийребенок у них на руках.
Ивик похолодела.
Клиент -- ребенок. Мать неторопливо раздела его, усадила на колени, всучивбутылочку. Мальчику было года три на вид. Он был явно болен, не похож наздорового дарайского малыша. Короткая шея, ненормально толстые губы. Он сжималручонками бутылку и причмокивал, высасывая сок. Белые волосенки прилипли колбу. Мать рассказывала историю. Отец молчал, глядя в сторону.
Мукополисахаридоз. Редкая наследственная болезнь. Вовремя не диагностировали, ивот... Прогноз плохой. Умственная отсталость -- сейчас еще небольшая, но онапрогрессирует. Костные изменения. Через пару лет он потеряет подвижность.Конечно, коляску предоставляют бесплатно, как и некоторое лечение -- отстраховой кассы. Но вы же представляете, жизнь превратится в ад. Собственно,уже... Мучиться самим и мучить ребенка... Ивик поспешно кивала. Сверяла данные,вносила в компьютер. Ей упорно казалось, что все это происходит с кем-тодругим. Что она -- вне реальности. Что это -- страшный сон, который обязательноскоро кончится. Она стандартно сочувственно улыбнулась клиентам. Вышла вкоридор и ткнулась в стену затылком.
Все. Я сдаюсь. Я не могу поступать правильно, Кельм. Я очень плохой работник.Мне нашли хорошее надежное место. А я вот так прямо взяла и в середине сменыушла с рабочего места. И больше никогда сюда не вернулась... Что теперь будет?Атрайд. Психологическое обследование, которого я могу и не пройти. Заключение встационаре. Угроза, нависшая над Кельмом. Над всей так хорошо налаженнойагентурной работой.
Но шендак, я не могу этого сделать. Я не могу вот так пойти и собственнымируками убить ребенка.
Руки казались ватными. Будто это у нее мукополисахаридоз, будто это онапотеряла подвижность. Сердце колотилось, и пот заливал лицо.
Но ведь нет разницы... ведь здесь всегда убивают беззащитных. И не всегда онисами, свободно принимают это решение -- ведь приводят и больных с деменцией. Вчем принципиальная разница? Материнский инстинкт? Может быть, надо перешагнутьчерез себя... Ивик знала, что это у нее не получится. Просто ну никак неполучится.
Вкоридор вышла Тайс. Ивик с усилием оторвалась от стены. Тайс смерила еевзглядом.
--Где клиенты?
--Там. Сидят. Я начала.
--Хорошо, я закончу. Иди вноси данные.
Ивик малодушно нырнула в комнату персонала. Села за компьютер, не различая буквна мониторе. Сцепила пальцы до боли.
Чужими руками. В ней что-то необратимо ломалось. Наверное, совесть.
Она так и сидела, когда Тайс величественно прошествовала по коридору, мимооткрытой двери -- родители, видно, пожелали расстаться с ребенком сразу -- ведяза руку маленького белоголового мальчика, толстогубого и с короткой шеей.Мальчик шел с тетей доверчиво, в свободной руке он сжимал бутылочку и помахивалею при ходьбе.
--Пришел перевод, - сказала Ивик в трубку, - с деньгами все в порядке. Тилл, намнадо встретиться с тобой.
"Перевод" - было новое оборудование для связи, новый эйтрон. Кельмвздохнул облегченно.
--Мне сейчас некогда, но я черкну тебе письмецо вечером.
--Хорошо, я проверю почту.
Голос у нее был безжизненный. Или так показалось? Ладно, не до того. Кельмпопрощался и выключил связь. Посмотрел на сидящего перед ним Холена. Дейтриндымил как паровоз, даже не удосужившись спросить разрешения. В Дейтросе некурят, сложилось исторически. В древности употребляли легкие наркотики, потом,в период христианского преобразования мира, они были запрещены. Холен здесь ужепристрастился к курению. Интересно, что хорошего они в этом находят...
Результаты Холена начали падать в последнее время. Слишком быстро, Кельм еще неждал этого. И под глазами мешки. Глаза у Холена светлые, как у самого Кельма;волосы тоже не темные, рыжевато-русые. Сошел бы даже за дарайца, если бы нетипичное узкое лицо, скулы, разрез глаз. Насколько же красивы дейтрины, подумалКельм. Не говоря о гэйнах, даже среди остальных нет таких уродов, какие частовстречаются здесь -- жирных, лысых, обрюзгших. Полные встречаются -- но именнопросто полные, не безобразные мешки с жиром. А может быть, конечно, таккажется, подумал он, потому что я слишком истосковался по Дейтросу. Да. Вроде бымне и терять там нечего, а вот ведь.
-У нас квенсен был -- на севере. Мари-Арс, - сказал Холен. Кельм вздрогнул.
-Я знал одну девчонку из Мари-Арс.
-Да? Как звали?
-Иль Кон, - выговорил Кельм, и как будто сверкнул солнечный лучик, - да онастарше тебя, ты ее не знаешь.
-Иль Кон, да, был такой сен у нас... погоди. Скеро иль Кон. Физик Медианы,сменила касту. Она у нас и преподавала какое-то время.
Кельм вспомнил, что Ивик рассказывала ему о Скеро. Холен между тем продолжалпредаваться воспоминаниям.
-Почему-то из детства я ничего такого не помню. А вот в квенсене. Знаешь, когдаснег еще не сошел, весной... но проталины. Черные проталины среди ужепосеревшего, съежившегося снега. И там, на проталинах начинают цвести такие меленькиеголубые цветы. Снеженки. И ты понимаешь, что холод кончился...
-Помню. Я служил на севере в молодости, какое-то время.
Кельм наконец собрал все сегодняшние, произведенные интернатскими ребятами,маки в одну папку. Контингент А постарался. Но с другой стороны -- ничеготакого, против чего в Дейтросе не существовало бы стандартной, давноразработанной защиты. Можно даже не отправлять. И еще три вида виртуальногооружия, созданные сегодня "контингентом Б", то есть этим самым бывшимгэйном, который теперь сидит здесь, дымит гадостью -- Кельм давно привыквдыхать мерзкий дым -- и как пьяный, несет какую-то чушь.
-Слушай, а если бы мы вот например, вернулись... нас бы в Верс?
-Ну а как ты думаешь?
-У меня там жена, трое детей.
-Она кто по касте?
-Она тоже гэйна, - сказал Холен, - ее не это? Из-за меня.
-Да нет, - Кельм пожал плечами, - с чего бы? Она-то здесь при чем? Ты что,здешней пропаганды наслушался, что ли? Там, конечно, не сахар, но уж не так,как здесь рассказывают. Каждый отвечает за себя, а не за семью.
-А у тебя... остался там кто-то?
-Я не был женат.
-Ну ты даешь! Как это ты так?
-Да ну их, баб этих, - неохотно сказал Кельм.
-А здесь у тебя есть ведь баба...
-Так я же на ней не женюсь.
Он просмотрел маки Холена. Красиво, типично для визуальщика. Сине-золотаягрибница, прорастающая сквозь тела противника; гигантские, в сверкающихдрагоценных прожилках, кварцевые глыбы, летящие с неба -- обыковенный пресс;нарушающие видимость и режущие зеркальные плоскости. Но отчего-то даже так, впроекции, ощущалось, что -- слабенькие маки. Ненамного сильнее, чем у ребят.Холен уже теряет СЭП. Так он и пьет много. Кельм сбросил маки Холена в ту жепапку. Перенес папку на флешку. Раскрыл данные по интернату, надо еще сегоднярассортировать, начальству обещал. Холен все бормотал что-то. Кельм досадливосморщился. Ну откуда у людей столько свободного времени? Сидит, треплется...тут бы скорее закончить -- и домой, надо еще по делу Кибы столько мелочейподмести...
-... я когда здесь первый раз в магазин зашел... вообще они мне еще в атрайде