цепочки машин. Ничего подобного не увидишь в Дейтросе. Он слишком мал, юный,еще неказистый мир. Ивик вспомнила уроки, которые ей давал Керш иль Рой,директор квенсена. Кадры дарайских прекрасных городов, эстакады, мосты,небоскребы, роскошные парки...
Потом по странной ассоциации ей вспомнилась биологическая лаборатория, вкоторой она занималась в тоорсене. Она увлекалась биологией лет с десяти. Миарипотом тоже, и тоже работала в школьной лаборатории, и стала биологом. Ивиквспоминала свой микроскоп, шкаф, битком набитый чудесными вещами - красителями,пробирками, чашками петри, шпателями, стеклянными трубочками, проволочками...
Это был ее мир. Дейтрос. Тогда, в ее детстве, даже хлеба не всегда хватало враспределителе. Но каждый ребенок мог заниматься в лаборатории, наблюдать зазвездами в телескоп, собирать радиоприемники... Каждый. На это обществонаходило средства. Блага распределялись одинаково для всех, все пользовалисьодними и теми же правами: дочь главнокомандующего шематы Тримы и дочь расстрелянногоза ересь священника; сын члена Хессета и сын рабочего-строителя. Никакойразницы. Все учились в одной и той же школе, и профессии получали независимо отпроисхождения. Это кажется таким естественным - но лишь до тех пор, покапоймешь, что может быть и иначе.
Тогда, в квенсене она впервые начала сомневаться в том, что Дейтрос стоитзащищать. Эти сомнения возвращались снова и снова. Может быть, они неправы?Дарайцы живут так счастливо и богато.
Дейтрос дал ей возможность играть в Медиане. Творить. Но это ее особенность,она гэйна. Как живут все остальные, люди других каст, счастливы ли они, нелучше ли им было бы жить, например, хотя бы и презренными мигрантами, в Дарайе?Возможность играть в Медиане, такая заманчивая, все же не стоит страданий и смертей.
Она много сомневалась, много колебалась в жизни. Пыталась даже бежать - нобыстро поняла, что в одиночку не хочется ни жить, ни писать. Однако этапотребность в человеческом общении, в семье, в "своих" - она тоже неоправдывает этой вечной войны, этих смертей, героических или нелепых, "заДейтрос и Триму".
Но теперь - Ивик поняла это с удивлением - теперь у нее не осталось сомнений иколебаний.
Иесли она спрашивала себя - почему - сразу всплывало воспоминание: биологическаялаборатория в тоорсене.
На него нанизывалось многое другое: уроки физкультуры, где она была худшей, ноее все-таки учили и ободряли; классные собрания, где они учились решатьреальные вопросы школьной жизни; шум скачущей по камням реки, и как ледянаявода обжигает щиколотки, упоительная игра в "лесную королеву" иутреннее сверкание рос; лужи у родного барака, где они пускали кораблики,квенсен, где через муки и напряжение ее научили быть сильной...
Но все это было не то, не то. Все это были только эмоции, ностальгия подетству, сладкие - и щадящие, отбрасывающие дурное, она это понимала -воспоминания. Она любила Дейтрос, это правда. Ей бы хотелось сейчас, хоть впоследний раз, оказаться там. Где угодно, в любом месте. Упасть на землю иобнимать ее, гладить руками траву, как волосы любимого...
Но и это было не то. Сейчас четко, как никогда, она понимала не только эмоциями- разумом, всем своим существом - что Дейтрос защищать стоит.
Что было бы с ней и с другими гэйнами - здесь? Судорожный короткий периодработы в лиаре - и потом наркотики, полное обессмысливание, быстрая илимедленная смерть.
Что было бы с людьми других каст? Третья часть их оказалась бы никому ненужной. В Дейтросе у каждого из них есть бригада, рабочая группа, компаниядрузей и коллег, каждый занят любимым делом, каждый уважаем и любим, чувствуетсебя полезным. Все это может показаться пустяками - но только для тех, кто незнает, что может быть и иначе.
Что было бы, например, с бабушкой? У Ивик только одна бабушка дожила до преклонныхлет, остальных забрала война. Но эта бабушка, бабуля Лейси, умерла совсемнедавно, ей было сто три года, последние два года она не ходила, и ее каждыйдень навещал кто-нибудь - пятеро детей, двадцать восемь внуков, правнуки...Ивик тоже навещала, к своему стыду, редко - у нее всегда было мало времени. Иэти последние два года тоже были нужны бабушке, и жизнь ее имела смысл, онабыла нужна и любима. А что с ней было бы в Дарайе? Сколько лет жизни у нееотняли бы - двадцать, сорок?
Что было бы со старшим сыном Верта - мальчик родился с хромосомным синдромом, исейчас, в 16 лет, он умел читать и изучал в обычной профшколе пусть несложную,но все же профессию сборщика. В Дарайе он просто не существовал бы.
Что всему этому может противопоставить Дарайя? Битком набитые магазины? Обилиебарахла? Эка невидаль...
Это и в Дейтросе будет со временем. Да и не так это, на самом деле, важно.
Как это, оказывается, хорошо, как легко и светло - когда точно знаешь, что тебезащищать.
Очень скоро ее забрали из этого закутка и привели в небольшой кабинет - стол состулом, табуретка напротив. Ивик села на табуретку и выпрямилась, маленькая, впестрой футболке, запястья сжаты кольцами наручников. Напротив нее за столомсидел служащий УВР, судя по погонам - ламет, а это высокое звание, примерносоответствует стаффину в Дейтросе. Не абы кто, подумала Ивик, сердце тревожносжалось. Подозрения у контрразведки, очевидно, серьезные.
Перед ламетом на столе лежал раскрытый злополучный сканер.
-Ваше имя? - сухо поинтересовался ламет.
-Ивенна иль Мар.
Он спросил паспортные данные, о профессии в Дейтросе, причине бегства. Онаотвечала спокойно.
-Откуда у вас эта вещь?
-Я ее нашла, - сказала Ивик. Ламет спросил - где, и она с готовностью описаламесто, заранее продуманное: около входа в центральный парк, под скамейкой.
-Я думала, это музыкальное что-то... проигрыватель.
-Когда вы его нашли?
-Три декады назад, кажется.
-Здесь записывающее устройство, и память у него стерта, дата стирания, какустановили наши эксперты, чуть более декады назад.
Ивик пожала плечами.
-Наверное, я случайно стерла. Я хотела разобраться...
-Дело в том, что случайно здесь ничего стереть нельзя. Доступ был защищенпаролем.
-Паролем... не знаю. Я хотела записать музыку. Но не нашла, куда егоподключать...
-Вот что, иль Мар, давайте честно. Это уникальный прибор, причем дейтрийскогопроизводства. Здесь инфракрасный лазер для считывания вибраций стекла,электроника.
-Разве дейтрийского? - натурально удивилась Ивик, - на нем ничего не написано.
-Ну конечно, на нем ведь должен стоять штамп "сделано в Шари-Пале".Иль Мар, наши эксперты знают свое дело. Это дейтрийский прибор, и вы импользовались. По назначению. Если бы вы еще не рассказывали сказок о том, какценнейший прибор лежал под скамейкой... Хоть бы придумали что-нибудьправдоподобное.
Ивик покраснела.
-Но я действительно не знаю... это правда. Я даже не знала, что это за прибор...
-Иль Мар, прекратите. Давайте так... - ламет устало положил руки на стол ивзглянул на нее, - я готов поверить, что вы... честная дейтра, которая простопопала в неприятную историю. Вы работаете помощницей в Колыбели, вне работы увас общения почти нет. У вас появились какие-то дейтрийские друзья. Вамкто-нибудь дал прибор и попросил... о какой-то услуге. Что-то подслушать, закем-то проследить. Вам пообещали деньги... или еще что-нибудь. Поймите, это нетрагедия. Вы не в Дейтросе, вас не расстреляют. Пройдете небольшой курслечения, и будете жить спокойно дальше. Я готов вам помочь.
-Но мне никто его не давал, - сказала Ивик, - я вам говорю правду.
-Я даже могу догадаться, кто именно дал вам прибор... в каких отношениях высостоите с Тиллом иль Кэр?
Ивик вздрогнула.
-Это мой друг, - сказала она. Слово "друг" в дарайском имело вполнеопределенный оттенок. По-дейтрийски пришлось бы сказать "любовник".
-Вы давно встречались с ним?
-Да. Он... позвонил и сказал, что у него неприятности, и чтобы я... не звонила.А что с ним такое? Я переживаю...
-Он находится в атрайде по подозрению в антигосударственной деятельности...
-Тилл? - страшным голосом спросила Ивик, - но этого же не может быть! Он же...вы не представляете... да он никогда бы...
-Давайте говорить разумно, - прервал ее ламет, - откуда у вас прибор?
-Я же говорю... нашла... - пролепетала Ивик. Она подозревала о том, что Кельм ватрайде, но сейчас впервые услышала об этом, и на глаза невольно выступилислезы. Слезы были очень уместны сейчас, невидимое "контролирующее Я"выдало на них допуск. Ивик всхлипнула.
-Прекратите! Это еще что такое? Не надо здесь устраивать сцен. Послушайте, у васнаходят прибор, применяемый только в разведке. Прибор дейтрийскогопроизводства. И где вы его хранили? Если бы вы считали эту вещь, как высказали, музыкальным проигрывателем - зачем вы хранили бы ее в нише, заклееннойобоями? Эта вещь была именно спрятана, иль Мар. Причем неплохо спрятана, еедалеко не сразу удалось обнаружить. И теперь вы несете какую-то чушь оскамейках... Иль Мар, вы понимаете, что в атрайде все равно придется рассказатьвсе?
Ивик съежилась на табуретке, подняла руки в пластиковом кольце и вытерла ностыльной стороной кисти.
-Я не знаю, - сказала она в отчаянии, - правда, не знаю, что сказать... Я самане помню, почему засунула эту штуку под окно.
-Вы понимаете свое положение? Я хочу слышать ответ - вы понимаете?
-Да, - хлюпнула носом Ивик, - но я...
-У вас есть сейчас только один выход. Честно и чистосердечно рассказать всесейчас - лично мне. Потому что завтра я должен буду передать вас в атрайд. Атам... сначала вас все равно заставят все рассказать. Не думайте, что у вас тамполучится что-то скрыть. А потом, так как вы не сотрудничаете с нами, вырискуете либо высылкой на Тои Ла, либо очень длительным курсом лечения... нефакт, что вы вообще выйдете когда-нибудь из атрайда.
Ивик хлюпала все громче.
-Прекратите реветь! Это вам не поможет.