– Кая, – Артем попытался закричать, но получился только слабый, хриплый писк; горло отозвалось острой болью, как будто его душили. – Кая…
Комната молчала. Медленно, осторожно Артем двинулся вдоль полок, откидывая крышки ящиков. Одежда. Одежда. Одежда. Кажется, Артем никогда не видел столько одежды сразу. Несколько ящиков были набиты одними только рубашками – клетчатыми, полосатыми, однотонными, теплыми и летними. В других он нашел джинсы и штаны – среди них были и старые, сделанные до События, и сшитые после вручную. С большим трудом Артем опустился на колени, чтобы проверить несколько ящиков с нижней полки. В них была обувь – походные ботинки, кроссовки, мягкие тапочки… Несмотря на то, что момент для этого был явно неподходящим, Артем ощутил отчаянное желание обзавестись хорошей парой обуви. Никогда у него не было хотя бы одной такой крепкой пары ботинок, в которых он мог бы идти через лес так же быстро, как Кая, – а тут их были десятки, на любую ногу. В верхних ящиках Артем обнаружил несколько курток со множеством карманов, а в одном – даже платья.
Платья были легкими, с большими вырезами, пышными юбками, разноцветными и яркими – сейчас никто бы не надел такие. Артем взял одно в руки, пропустил сквозь пальцы, чувствуя, как тонкая ткань, подобной которой он никогда раньше не трогал, приятна на ощупь. Вдруг он представил, как выглядела бы Кая в таком платье, и покраснел. Ему вдруг показалось, что за ним наблюдают, хотя в комнате никого не было. На всякий случай Артем торопливо сунул платье обратно в ящик и накрыл его крышкой.
Нужно было думать о том, как выбираться, – теперь, когда он знал, что в ящиках нет ничего, что можно как-то использовать. На мгновение Артему пришла в голову мысль связать самые прочные рубашки друг с другом, привязать к батарее и попытаться вылезти из окна, выбив стекло, но он тут же отмел этот план. Он не мог доверить жизнь старым тряпкам сомнительной прочности – да и, даже если они выдержат вес, что сделают люди внизу, когда увидят, как он болтается у них над головой? Пристрелят сразу или дождутся, пока он спустится на землю? Нет, так он точно не сможет помочь ни себе, ни тем более Кае; нужно было придумать план получше.
«Думай. Думай. Думай». От внутреннего голоса сейчас было мало толку. Пальцы дрожали, и он не мог остановить эту пляску ужаса, несмотря на все усилия. Пока получалось, что единственная надежда выбраться – окошко в двери. С усилием сжав кулаки, Артем несколько раз глубоко вздохнул. Нужно было успокоиться: он понятия не имел, сколько у него оставалось времени. Строго говоря, он не знал даже намерений похитителей, но казалось сомнительным, что люди, которые похитили его в лесу и огрели по голове, желали ему добра.
Артем вывалил на пол содержимое одного ящика с ботинками и принялся доставать из них шнурки. Работа шла медленно, голова кружилась. Некоторые шнурки оказались совсем ветхими – они рвались в руках, едва Артем тянул их на себя, и тогда приходилось браться за другой ботинок.
Тошнота становилась невыносимой, сильно хотелось пить. Артему показалось, что прошло не меньше часа с момента, как он взялся за дело, до момента, как у него в руках оказался десяток длинных шнурков. Артем осторожно прилег на матрас (головная боль благодарно поутихла) и сгреб шнурки в кучку. Он не был уверен в том, что у него получится достаточно крепкая удавка… А также в том, что ему удастся схватить человека, который откроет окошко, втащить его голову внутрь и затянуть удавку на шее… Но делать хоть что-то было лучше, чем бездействовать. Хватит ли ему сил справиться с кем-то, когда его всего трясет, а тошнота то и дело подкатывает к горлу? Согласится ли придушенный охранник отдать ему ключи… И что делать потом?
Артем представил, как пальцы сжимаются изо всех сил, услышал, как наяву, противный хруст позвонков человека, которого собирался убить, если потребуется… Вздрогнул и уронил удавку из шнурков на матрас.
«Кая не сомневалась бы. Кая убила бы, если бы потребовалось, чтобы защитить… Ты же стрелял совсем недавно, забыл?»
– Нет, не забыл, – вслух ответил Артем, – но я стрелял в ламию. Не в человека.
«В человека, который хочет тебя прикончить».
– Я не знаю, чего они хотят.
«Ну, тогда жди, – издевательски хихикнул голосок. – Убери свой дурацкий шнурок подальше и посмотри, что будет…»
Артем почувствовал, что дрожит мелкой дрожью. Кажется, у него начинался жар. Он поднес тыльную сторону ладони к пылающему лбу, и рука показалась ледяной – это было приятное ощущение.
В этот миг он услышал тихий, деликатный щелчок – повернулся ключ в замке… А потом железная дверь открылась.
На пороге стояла девушка – совсем юная, младше их с Каей. Ей было, наверное, лет четырнадцать. Это ее Артем видел из окна. Сейчас ее темные кудрявые волосы были собраны в растрепанный пучок. На маленьком носу с горбинкой белел кусочек пластыря. Девушка была одета в белое.
– Привет! – Она улыбнулась. – Я принесла тебе еду, воду… А это что? – девушка с любопытством посмотрела на удавку, а потом хихикнула. – Хочешь повеситься, что ли?
– Нет. – Голос все еще звучал глухо. Девушка не казалась сильной: мальчишеские узкие бедра, ключицы, хрупкие на вид… Она была очень мала ростом – наверное, на добрую голову ниже Артема. Но мысль о том, чтобы наброситься на нее, попытаться задушить… Артем нервно сглотнул. Слишком беззащитной она казалась.
– Это прекрасно, – девушка сделала шаг вперед. – Ты поднос-то возьмешь?
Артем поднялся (удавка осталась лежать на матрасе) и протянул руки за подносом… В этот миг он увидел, что за дверью стоят двое рослых мужчин; оба – с оружием. Мысленно Артем поблагодарил высшие силы за то, что не пытался наброситься на девушку.
Поднос был пластмассовым, легким, но руки Артема все равно задрожали, и пришлось поставить его на пол. На подносе аккуратно расположились очень маленькая баночка с зеленой массой, небольшой кусок бинта, чистого на вид, красная таблетка, тарелка с четырьмя вареными картофелинами, половиной яблока и заветренной куриной ногой и пластиковая бутылочка с водой.
– Меня зовут Саша. А тебя?
– Артем. – В книгах попавшие в переплет всегда до последнего скрывали имена, но кажется, сейчас это не имело особого смысла.
– Очень приятно, Артем. Таблетка поможет снять боль, а мазью помажь голову – все как рукой снимет, – певуче заявила девушка, проводя рукой по растрепанным кудряшкам. – Поешь и попей – тебе нужны силы.
Артем сделал шаг вбок – ему не нравилось ловить на себе взгляды мужчин за дверью… Но девушка казалась готовой к разговору – а значит, следовало извлечь из этого все, что может оказаться полезным.
– Спасибо. – Он постарался встать ровнее, чтобы скрыть, что голова у него все еще кружится. – Это что, курица?
– Да, – девушка гордо улыбнулась. – Мы здесь ни в чем не нуждаемся. Так что ешь – и попроси добавки, если захочешь.
– У нас тоже есть куры, но их стараются не убивать, чтобы были яйца. – Артем знал, что о собственной общине стоит помалкивать, но информация о курицах явно была безопасной – и к тому же идеальной для светской беседы заключенного с тюремщиком.
– Этого добра у нас хватает, – девчонка пренебрежительно махнула рукой. – В городе Тени не считают мелочевку.
– В городе Тени? – переспросил Артем, нервно поглядывая на дверь. Он все время боялся, что их прервут. Девушка казалась уж очень веселой… На краткий миг Артем задался вопросом, не слабоумная ли она… Но мужчины у двери камеры не вмешивались; видимо, их ничуть не интересовало, о чем говорят Артем и вошедшая. Или, наоборот, все это время они ловили каждое слово, каждую интонацию? Артем судорожно вздохнул.
– Ну да, город Тени, – девчонка шаркнула белой тапочкой по полу. – Добро пожаловать.
– Спасибо. А мне показалось, что вы не очень тепло приветствуете гостей… – Артем неуверенно улыбнулся. Он испугался, что девушка уйдет, но она звонко расхохоталась:
– Да уж… Ну, пожалуй. Извини.
– Ничего страшного, – отозвался Артем, и голова снова раскололась на куски. Ему казалось, что он спит и видит дурной сон. Могло ли пробуждение оказаться началом сна?
– Вот и славно! – Девушка улыбнулась. – Отдыхай. Я вернусь вечером. Если понадобится туалет, можешь постучать в окошко – дежурный откроет… И тебя проводят.
– Постой, не уходи. – Артем услышал в своем голосе мольбу и мысленно чертыхнулся; продолжил более непринужденно: – Здесь скучновато… Может быть, ты могла бы выйти вместе со мной? Показать город?
Девчонка прикусила губу, качнулась с пятки на носок, почесала нос. Она выглядела смущенной, словно он грубо нарушил правила игры, о которых они договорились заранее.
– Слушай, я бы рада, правда… Но тебе пока нельзя выходить. Это против правил. Про тебя еще не решили.
Артем почувствовал, что в комнате стало ощутимо холоднее.
– Что значит «не решили»? А кто должен решить?
– Тень. – Девушка отвела взгляд и, казалось, занервничала… Если бы Артем был напуган меньше, он точно сумел бы замолчать. Но он был сильно напуган.
– Кто такая «Тень»? Она здесь у вас главная?
– Он, – шепнула девчонка, и выражение ее лица стало благоговейным. – Это он.
– Он? Хорошо. Что он должен про меня решить?
– Саша! – один из мужчин заглянул в комнату. – Давай выходи. Нам пора.
На Артема он не смотрел. Саша виновато улыбнулась:
– Извини. Ты слышал. Не переживай. Я вернусь вечером. Поешь – все остынет.
Артему пришлось приложить все силы, чтобы не броситься вслед за странной девчонкой, не начать колотить в дверь и умолять, чтобы его выпустили или хотя бы позволили и дальше говорить с другим человеческим существом… После ухода Саши и ее сопровождающих ему стало еще страшнее.
Артем несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прикрыл глаза… Как-никак, он все еще жив. Слова о том, что его участь кто-то решает, не сулили ничего хорошего, но, в конце концов, таинственный Тень мог убить его сразу, однако не сделал этого. И оставалась еще Кая – вероятно, на свободе; вероятно, уже идет. Следовало подкрепиться, чтобы быть готовым к решительным действием, когда представится подходящая возможность… Артем старался не думать о том, что возможности может и не представиться, а Кая сейчас сидит в такой же комнатушке…