– До четвёртого июля слишком долго ждать, – говорил он. – Так я нагружусь и буду готов прыгать уже ко Дню святого Патрика.
Кроме того, у дедушки Геракла были очень чёткие представления о том, куда именно нужно прикреплять донышки. Он вешал их на рукава, подтяжки, штаны, рубашку и даже на ботинки.
– Так вес лучше распределяется, именно так я раскладывал камни, когда спасал Попрыгунчика, – объяснял он.
Тренировался дедушка рядом со своим домом, прыгая туда-сюда через ручеёк, который впадает в Кёрбстоун. Дядюшка Одиссей и шериф как-то утром зашли посмотреть, как прыгает дедушка Геракл.
– Ты не следуешь инструкциям! – возмутился дядюшка Одиссей. – Это не научный подход!
– Уфф, – выдохнул дедушка Геракл и прыгнул через ручей, слегка сгибаясь под тяжестью свинцовых крышечек. – Обойдусь без научного подхода! – крикнул он.
Потом снова выдохнул и перепрыгнул обратно.
– Как-то же обошёлся – уффф, – когда учился поднимать быков – уффф – и лошадей. И не собираюсь менять свои подходы сейчас. – Тут он остановился и вытер лоб. – Я вам говорю, вы живёте в странном мире, ворон на заборе не сосчитаете без своей статистики. Старый человек, как я, историю не может начать, чтоб кто-нибудь не сказал: «Это не научные факты, это никто не доказал». В прежние времена люди верили друг другу на слово, все как один, за исключением пары самых жалких типов. Так вот я вам докажу, – сказал дедушка Геракл и – уффф – сделал новый прыжок.
От дома дедушка Геракл старался далеко не уходить. Гомер и Фредди бегали с поручениями и ухаживали за цыплятами, а Джинни Ли и её подружки помогали по дому, потому что вес чистого свинца от донышек «Шариков невесомости» начал уже сильно мешать старику справляться с хозяйством. Но он не сдавался, каждый день в любую погоду после завтрака прикреплял четыре, а то и больше донышек и отправлялся прыгать.
А погода не менялась. Светило солнце, не было ни дождя, ни ветра, и, как говорится в старой пословице, март был тих, как ягнёнок. Но утром накануне Дня святого Патрика со страшной силой задул ветер, полил дождь, и март, как говорится в старой пословице, зарычал, как лев.
Конечно, весь город, проснувшись поутру, взмолился о хорошей погоде в День святого Патрика. Ведь все очень ждали прыжка дедушки Геракла. Из-за ветра и дождя люди старались не выходить из дома. Дети добирались до школы и обратно на автобусе, а мужчины вроде шерифа и дядюшки Одиссея собирались в парикмахерской или кафе дядюшки Одиссея. Так что никто не зашёл посмотреть, что там поделывает дедушка Геракл в последний день перед прыжком.
Утро Дня святого Патрика было ясным и солнечным. Кафе дядюшки Одиссея было забито под завязку. Когда вошёл дедушка Геракл, все посмотрели на него с надеждой.
– Где мы это сделаем, Геракл? – спросил шериф. – Может быть, мне остановить движение на площади?
– Вот оно как, – сказал дедушка Геракл. – Не хочу вас расстраивать, но, по правде говоря, я уже прыгнул. Да, – сказал он, – уже прыгнул. Понимаете, я же с самого начала знал, что такие вещи невозможно сделать по расписанию, ты просто чувствуешь, что пора прыгать. Я тренировался, прыгая вокруг дома, ну, вы знаете, там, у ручейка, который впадает в Кёрбстоун. И вот вчера вечером – я как раз сделал несколько тренировочных прыжков, прикрепив последние четыре донышка, – у меня появилось это чувство! Координация была отличная, каждая мышца дрожала от нетерпения, я себя чувствовал как скаковая лошадь перед стартом.
– Ну же, и что было дальше?! – нетерпеливо перебил шериф.
Дедушка Герк взглядом заставил его замолчать.
– Вчера был довольно плохой день – дождь и этот ужасный ветер, но у меня было чувство, что время пришло, так что я сделал ещё пару тренировочных прыжков, потом сел на бревно и открепил все донышки. Я подумал, что в такую погоду мне, старику, не стоит полностью раздеваться.
– И потом ты прыгнул? – спросил дядюшка Одиссей.
– О, как я прыгнул! – воскликнул дедушка Герк. – Я оттолкнулся изо всех сил и прыгнул. И где-то на высоте старого платана я понял, что что-то пошло не так. – Дедушка Геракл покачал головой. – Да, мартовский ветер поймал меня, пару раз повернул, а потом полностью снял с курса, так что я крутился, как пропеллер. Шляпа, конечно, с меня слетела сразу. Вот сегодня утром пришлось лезть и снимать её с верхушки платана. Потом ветер принялся тянуть и дёргать остальную одежду, я чувствовал, как пуговицы отрываются одна за другой. Да что там, даже шнурки с ботинок поддались напору ветра. И, сказать вам честно, я испугался. Так что я закрыл глаза и понадеялся на удачу. Не знаю, как долго я держал их закрытыми, но когда я открыл их, то понял, что больше не двигаюсь и не дёргаюсь, а лежу, вытянувшись, в нижнем белье, и вокруг меня солома. Я убедился, что у меня всё цело, и стал прикидывать, где это я лежу. Обнаружилось, что меня швырнуло прямо в стог. Я не узнавал ни амбар, ни вообще что бы то ни было из того, что меня окружало. Но потом, когда я поуспокоился, у меня забрезжила мысль, что где-то когда-то я эти места всё же видел. «Да это же Топ Нот, Индиана, – подумал я. – Нет, Геракл, что-то у тебя плохо с географией! Ты точно не можешь быть там, где ты, похоже, есть!» Но потом я хорошенько осмотрелся и понял, что я действительно там.
– Где «там»? – переспросил шериф.
– Так я ж говорю где! – вскричал дедушка Геракл. – На три с половиной мили вглубь Индианы. То есть ветер перенёс меня, как на крыльях, на девятнадцать миль от того места, где я прыгнул.
Повисла тишина, в которой дедушка Геракл продолжал свой рассказ:
– Пришлось ждать до темноты, прежде чем я смог выбраться из стога – в одном-то белье! Всю ночь пробирался огородами и к рассвету добрался до дома. И простудился, конечно!
– Ну уж, Геракл, – сказал шериф с усмешкой.
– М-да, – протянул дядюшка Одиссей.
– Вы, ребята, смо́трите на меня, как будто я вам не всю правду… – тут дедушка Геракл остановился и громко высморкался. – Видите, вот как сильно можно простудиться, если прыгнуть на девятнадцать миль в одном белье. И гляньте-ка, в моей шляпе даже сучок остался после того, как она полежала на верхушке платана. – И он передал шляпу публике.
Шериф и дядюшка Одиссей посмотрели на шляпу, посмотрели друг на друга и захохотали! А потом отправились в парикмахерскую.
Гомер толкнул Фредди и прошептал:
– Они всем расскажут. Все мужчины в городе будут смеяться над дедушкой Герком.
– Точно, – шепнул Фредди в ответ.
– Так, молодежь, а вы о чём там шепчетесь? – с подозрением спросил дедушка Геракл. Он оглядел детей, а потом внезапно резко встал, сказал «пока» и рванул домой.
На следующей неделе всё пошло так, как и предсказывал Гомер. Дедушка Геракл обиделся, и очень сильно. Он сидел в своём доме на холме, а когда выходил купить продуктов или сироп от кашля, все мужчины встречали его саркастическими вопросами о большом прыжке.
– Ну что, пришёл в себя после прыжка чемпиона, Геракл? – спрашивали они.
– Прыгнешь в другой штат, когда развиднеется?
– Геракл, я слышал, правительство собирается заключить с тобой контракт, чтобы ты доставлял почту в Индиану?
На вопросы дедушка Геракл обычно не отвечал, он покупал, что ему было нужно, и как можно скорее отправлялся домой, но самое ужасное – он избегал детей. Он ни разу не прошёл по городской площади мимо памятника, а если он видел компанию играющих ребят, то делал огромный крюк – лишь бы с ними не встретиться.
– Может, когда его простуда пройдёт, он появится и расскажет нам историю? – сказала Джинни Ли.
– Боюсь, что дедушка Геракл больше никогда не расскажет нам ни одной истории, – ответил Гомер.
– Гомер, – сказала Джинни Ли, – что за глупость! С чего бы ему перестать рассказывать истории?
– С того, – сказал Гомер, – что все над ним смеются, и шутят про его прыжок, и он обижен. Он думает, что люди возраста шерифа и дядюшки Одиссея и мы, дети, тоже живём в век науки и что нам не нравится то, что не доказано научно в лабораториях со всякими статистическими выводами и теориями.
– Что за глупость! – повторила Джинни Ли. – Нужно срочно с этим разобраться.
– Да уж, – сердито сказал Гомер, – ты уговорила его в это ввязаться, вот ты и разбирайся!
– Гомер Прайс, – возмутилась Джинни Ли, – ты отлично знаешь, что не только мне, но и тебе самому, и Фредди, и всем остальным мальчикам и девочкам было так же любопытно посмотреть, как дедушка прыгает. Мы все хотели посмотреть, как он совершит чемпионский прыжок. И я считаю, это ужасно, что мужчины смеются над ним за то, что он растерял все свои вещи на ветру.
– Да, – сказал Фредди, – но что мы можем с этим сделать?
– Мы, девочки, что-нибудь придумаем, – твёрдо сказала Джинни Ли. – Пошли, – скомандовала она подругам. – Моя двоюродная сестра – скаут, и она живёт в Топ Ноте, Индиана. Мы напишем ей письмо и попросим прислать вещи дедушки Геракла.
Она повернулась на каблуках и, задрав нос, повела стайку девочек за собой.
– Она их ни за что не найдёт, – усмехнулся Гомер.
– Найдёт! – сказала Джинни Ли. – Весь отряд ей поможет. И старшие скауты тоже. Они каждый стог в окру́ге перевернут. Вот так, – сказала она и с гордым видом удалилась, оставив Фредди и Гомера одних.
– Если одежду найдут, – сказал Фредди, – дедушка Герк сможет доказать, что он правда прыгнул!
– Да-да, – кивнул Гомер и замолчал. Пару минут он следил взглядом за тем, как дрозд охотится на червячков, а потом спросил: – Ты хорошо рассмотрел ручей, через который дедушка Геракл, тренируясь, прыгал?
– Ну да, я же там рыбачил сто раз. Он не очень широкий.
– Но глубокий, – заметил Гомер.
Мальчики ещё помолчали.
– Когда идёт дождь, берега у этого ручейка становятся очень скользкими, – произнёс Гомер и покосился на Фредди.
– Да, знаю! Я там один раз вот такую рыбину подцепил, но берег был такой скользкий, что я чуть в ручей не свалился, выпустил из рук удочку – и рыба утащила её, и леску, и крючок, и грузило!