И Андрей, даже не князь, а тот самый человек из будущего, который жил теперь внутри него, чувствовал, что, если и есть в этом доме кто-то духовно близкий, то это именно княжна Марья. А ее взгляд, наполненный доверием и доброжелательностью, словно говорил ему: «Я очень надеюсь, что теперь ты поймешь меня, дорогой брат». Это была не просто какая-то симпатия, а нечто большее, что могло бы стать основой для настоящей дружбы. А он, человек из будущего, чужой в этом времени, очень нуждался именно в дружбе. И потому ему захотелось сказать, пока они шли по длинному коридору:
— А знаешь, Машенька, я сохранил твой подарок, сберег ту ладанку, которую ты мне подарила. То был мой талисман, который помог выжить и преодолеть все испытания.
Вытащив золотую вещичку на цепочке из-за ворота, он показал ее сестре, отчего лучистые глаза девушки сразу увлажнились. И она смахнула слезинку, сказав:
— Ты так изменился, Андрюшенька! Я даже не помню, когда ты в последний раз меня Машенькой называл.
Маша доверчиво уткнулась ему в плечо и заплакала. А он привлек ее к себе, и они обнялись, как брат и сестра. Так они простояли в коридоре, наверное, целую минуту. Потом она отстранилась, смутившись, вытерла слезы широким рукавом коричневого некрасивого домашнего платья, больше похожего на халат, и они пошли дальше, вскоре оказавшись в детской. Там, в светлой просторной комнате, стояли вдоль стен огромные сундуки. Еще из обстановки имелись шкафы, кресла, стол и большая тахта, на которой сидела какая-то пухлая женщина в сером головном платке и штопала иголкой с ниткой простой чулок. А детская кроватка, совсем маленькая, стояла в дальнем углу подальше от сквозняков и поближе к печке, украшенной изразцами. Помещение наполняла тишина.
— Николай Андреевич изволят почивать, — сообщила полушепотом полная женщина, сидящая на тахте.
Андрей догадался, что это была кормилица. Ему захотелось посмотреть на малыша, и он шагнул в сторону кроватки.
— Андрэ, друг мой, мне кажется, что лучше подождать. Ребенок не спал почти всю ночь, а заснул лишь совсем недавно. Пусть он поспит, — тихо сказала брату княжна Марья по-французски.
Но, князь Андрей все-таки тихонько дошел до кроватки. Уж очень любопытно было ему посмотреть, что же там у него за ребенок такой объявился? Посмотрев на спящего запеленатого младенца, который во сне вместо соски сосал какую-то тряпку, Андрей почему-то увидел в нем параллель с самим собой. Ведь недавно родившийся ребенок тоже в какой-то степени был попаданцем по отношению к этому миру, о котором он еще ничего не знал, и который ему предстояло постигать по мере роста и развития. Не трогая малыша, чтобы не разбудить его, Андрей лишь осторожно поправил одеяльце и, улыбнувшись, отступил от кроватки. Ему казалось удивительным, что маленькое существо являлось его сыном от Лизы. От женщины, которая уже умерла, и которую он никогда не любил.
Андрей, отступив от кроватки, почувствовал, как в его сердце зарождается странное чувство: смесь нежности и печали. Младенец показался ему таким же беззащитным, как и он сам в этом чуждом мире иной исторической эпохи, куда его занесло, и где не было у него пока никакой серьезной опоры. И, что удивительно, оттого, что Лиза умерла еще до его возвращения в Лысые Горы, Андрей испытывал лишь облегчение. Хотя, он прекрасно понимал, что этот ребенок, которого теперь ему предстояло растить, явился причиной ее смерти. Увидев младенца, Андрей подумал не об умершей Лизе, а совсем о другом: «Может быть, этот малыш — мой шанс вырастить здесь нового человека, которому я смогу передать все свои знания из двадцать первого века?» В этот момент Андрей понял, что, несмотря на все несуразности своего положения, он готов принять на себя ответственность за эту новую жизнь.
Выходя из детской, Андрей неожиданно столкнулся в дверях нос к носу с хорошенькой блондинкой. И он вспомнил ее. То была мадемуазель Амели Бурьен, сиротка, где-то подобранная старым князем «по доброте душевной», как говорил он сам. Теперь же эта девушка французского происхождения составляла компанию княжне Марье, будучи обыкновенной приживалкой.
«Удивительно, почему я, то есть еще тот прежний князь Андрей, не обращал раньше внимания на такую очаровашку?» — подумал про себя попаданец, во все глаза разглядывая двадцатилетнюю красотку, стоящую в просторном коридоре, который соединял длинную анфиладу комнат, проходя через них насквозь вдоль высоких окон. Внезапно какие-то смутные и не слишком приятные обрывки воспоминаний, связанные с этой особой, всплыли из чужой памяти прошлого владельца тела, но сейчас вникать в них Андрею совсем не хотелось, и он отогнал их, поскольку красота этой молоденькой женщины ослепила его. А она, почувствовав замешательство князя, улыбнулась ему еще шире пухленькими губками, обнажив ровные белые зубки правильной формы, похожие на крупные жемчужинки.
— О, милый князь! Как же я рада вновь вас видеть! — проворковала девушка на французском языке, продолжая улыбаться. А потом добавила, обращаясь к княжне Марье, которая вышла из детской следом за Андреем:
— Ах, милая Мари! Я так счастлива, что вы наконец-то дождались брата с войны!
Князь Андрей, все еще окутанный магией момента, с трудом смог оторвать взгляд от красавицы. Ее волнистые светлые волосы, словно солнечные лучи, обрамляли симпатичное лицо с правильными чертами, а ее голубые глаза напоминали маленькие озера, отражающие небесный свет. И Андрей почувствовал, как внутри него разгорается влечение, что заставляло его сердце биться быстрее. Она напомнила ему прежнюю его любовницу Иржину, только эта Амели была гораздо моложе и красивее, чем та женщина, оставшаяся в Моравии.
Но, Андрей не позволил себе в тот момент сказать что-либо лишнее, поскольку непонятные воспоминания не оставляли его. И, если им верить, то девушка эта была очень даже себе на уме. Возможно, что с ней были связаны какие-то семейные тайны. «Что же такое насчет нее? Откуда эти фрагменты воспоминаний о том, что она насквозь фальшива?» — недоумевал Андрей, даже не зная, как реагировать на появление Амели. Впрочем, все эти мысли остались пока подавлены его восхищением внешностью девушки. Оставаясь стоять и любоваться ее красотой, он не хотел в этот момент углубляться в темные уголки памяти, которые могли бы разрушить очарование.
Княжна Марья, заметив, как брат растерянно реагирует на появление девушки, слегка нахмурила брови. Она знала, что у Андрея раньше всегда имелось свое мнение о мадемуазель Бурьен, причем, далеко не самое лучшее. Но, теперь он смотрел на эту девушку так, словно видел ее впервые. И, казалось бы, он даже потерял дар речи, словно и не ожидал вовсе увидеть эту молодую особу в доме.
— Надеюсь, Андрэ, ты еще не забыл мою компаньонку Амели? — произнесла Маша, стараясь скрыть недоумение в голосе.
А мадемуазель Бурьен обернулась к княжне с очаровательной улыбкой и проговорила:
— Да, я так скучала по князю Андрею! Его бесконечные разговоры о литературе и искусстве всегда вдохновляли меня!
Андрей, все еще ошеломленный, не мог не заметить, как ее чарующий голос, мелодичный и нежный, словно струился в воздухе, заполняя пространство вокруг них. Но, в то же время, в его сознании все настойчивее всплывали обрывки воспоминаний прежнего князя Андрея: смутные разговоры с какими-то намеками, недовольство этой девушкой с его стороны и еще нечто, какая-то тайна, связанная с ее появлением в семье и с ее положением. Но, попаданец пока не мог составить из разрозненных кусочков этих воспоминаний, чуждых ему, нечто цельное, из чего можно будет понять, почему эти неприятные воспоминания так настойчиво преследуют его, стучась в мозг и мешая любоваться внешностью Амели.
— Я рад видеть вас снова, мадемуазель Бурьен, — наконец выдавил Андрей из себя, стараясь придать своему голосу нейтральные интонации.
— О, князь Андрей! За это время к нам сюда в усадьбу привезли новые скульптуры и картины. Я уверена, что они вдохновят вас так же, как вдохновляют и меня! И я с удовольствием буду ждать, когда вы сможете высказать о них свое мнение! — с нотками восторженности в голосе произнесла француженка.
В этот момент Андрей почувствовал, как его охватывает желание узнать эту девушку получше, чтобы понять, что же за тайны скрывается за этой восхитительной внешностью.
— Да, я был бы рад обсудить эти новые произведения искусства вместе с вами, — произнес он, стараясь скрыть свое волнение.
Но, тут сестра увлекла его в сторонку, проговорив:
— Там слуги подготовили для тебя горячую ванну. Иди скорее, пока не остыла вода. Мы же с Амели сейчас направимся на прогулку. Необходимо подышать свежим воздухом, пока солнце радует нас своим присутствием на небосклоне после многих дней пасмурной погоды.
— Надеюсь, вы тоже присоединитесь к нам потом на прогулке, любезный князь? — проговорила по-французски Амели, удаляясь по коридору под ручку с княжной Марьей. И глаза хорошенькой блондинки светились не то радостью, не то кокетством.
Проводив взглядом девушек, князь Андрей пошел в том направлении, куда указала сестра. И вскоре его уже встретили любезные слуги, пригласив в отдельный флигель, где располагались баня и помывочная. Там ему, действительно, сразу предложили искупаться в ванне. Но, он предпочел сперва помыться в бане, где дородный банщик из крепостных крестьян долго издевался над его спиной, охаживая ее березовым веником.
Во время процедуры Андрей вспоминал опасные дороги, по которым пришлось пройти на пути из Моравии в Лысые Горы. Хорошо еще, что родовое имение находилось ближе к Смоленску, чем к Москве. До Смоленска отсюда было немногим больше шестидесяти верст, а до Москвы нужно ехать три с лишним сотни. Впрочем, когда преодолел почти полторы тысячи верст, добираясь от Здешова до Смоленска, подобное расстояние уже не кажется каким-то огромным.
«И какой черт дернул меня повести отряд через польские земли? Хотел сократить путь, да попался в ловушку так глупо! И вот результат: добрался один из всего отряда. Хорошо еще, что вырвался из лап этих бандитов живым», — думал Андрей, пока банщик массировал ему спину. Тяжелые думы тяготили самозванца, прижившегося в образе князя.