Выстрелы разбудили округу, отовсюду залаяли собаки, а вдали послышались свистки квартальных. Потому Андрей, подобрав полы плаща и даже не взглянув на убитых грабителей, побежал в сторону пакгауза. Бежал он достаточно долго. И ему уже казалось, что заблудился окончательно. Но, нет: впереди все-таки показалась пристань, возле которой ждал экипаж. А дальше начинались ряды тех самых пакгаузов, стоящих недалеко от воды, в одном из которых и лежал перепрятанный порох.
Запыхавшись от долгого бега, Андрей подбежал к карете, стоящей у пристани. Внутри никого не оказалось, но кучер, который не утратил бдительность, присматривая в ночи за барской собственностью с плеткой в руках, сообщил, что слышал выстрелы со стороны пакгаузов, куда ушли господа. «Значит, они здесь и уже ввязались в перестрелку», — подумал попаданец. Спрятав кинжал в ножны и перезарядив пистолет, он осторожно двинулся в направлении злосчастного пакгауза.
Наконец, он добрался до строения, изнутри которого доносились приглушенные голоса. Андрей подкрался к двери и заглянул внутрь. В тусклом свете масляного фонаря он увидел Федора и Пьера, стоящих над тремя связанными англичанами, сидящими на ящиках. Рядом с ними был еще один человек — коренастый мужчина с грубым, но решительным лицом, покрытым шрамами и заросшим бородой. И Андрей, приглядевшись, узнал в нем Степана Коротаева.
— Где Иржина? — Федор приставил пистолет к виску одного из пленных.
— Я не знаю! — англичанин скривился. — Брукс никому не говорит, где держит заложников!
— Врешь! — Коротаев подскочил к пленному с противоположной стороны и резко дернул его за палец, взяв на излом. — Маришка с баронессой в одном месте. Где?
Англичанин запел:
— Ай! Отпусти палец… да, этих женщин держат вместе. Баронессу и служанку. Вчера они были в особняке у Брукса. И еще я вчера слышал разговор караульных между собой, из которого понял только, что их куда-то собираются перевозить. Но, я ничего не знаю точно об этом! Клянусь нашим королем Георгом!
Тут Андрей вошел внутрь, и Федор сразу увидел его, сказав:
— Ты весь в крови, ротмистр! Ранен, что ли? А как Жирков?
Андрей объяснил:
— Я не ранен, это кровь разбойников, которые напали на меня по дороге сюда. Мне же пешком пришлось идти. Вот уличные грабители и решили, что перед ними легкая добыча. Что же до Жиркова, то ногу ему я укоротил еще немного. Будет знать, как не соблюдать указания врачей.
Пьер, разглядывая лицо Андрея, перепачканное брызгами крови, побледнел, пробормотав:
— Боже правый…
Толстяка и без того уже мутило от всего происходящего.
— Ваша светлость, англичане теперь знают, что порох здесь, — сообщил Степан Коротаев. — Они пришли сюда не просто так. Кто-то их навел.
— Предатель среди ветеранов? — предположил Федор.
— Или среди тех, кто знал про этот склад. Возможно, те работяги, которые таскали бочки, — сказал Степан.
Андрей подошел к ящикам, стоящим в углу. Присев на один из них, он проговорил:
— Нам нужно срочно решить, что делать с порохом. Поскольку англичане уже знают, что порох здесь, то они скоро пришлют сюда еще больше головорезов.
— Предлагаю взорвать, — резко сказал Коротаев. — Но, не здесь. А у них под носом.
Федор нахмурился:
— Ты что, хочешь устроить взрыв в центре Петербурга?
— Нет. Я хочу устроить взрыв в доме Брукса.
Пьер ахнул:
— Но, там же Иржина и Маришка!
— Нет, — Коротаев оскалился. — Мы их сначала вытащим. А потом уже порох бабахнем!
Андрей задумался. План был рискованным, но логичным. Если англичане действительно держали Иржину в особняке Брукса, то это был шанс не только спасти ее, но и уничтожить главу шпионской сети вместе со всем опорным пунктом англичан, который они приспособили, как штаб своих тайных операций в Санкт-Петербурге.
— Хорошо. Но сначала необходимо удостовериться, что Иржина и Маришка все еще находятся там. Потом женщин оттуда нужно вытащить. И только после этого можно взрывать особняк. Правда, для этого потребуется каким-то образом сначала затащить туда взрывчатку, — согласился Андрей с предложением Степана, в то же время, понимая, что реализация подобного плана сопряжена с большим риском. К тому же, это потребует привлечения достаточного числа людей. Потому он сразу же спросил у Коротаева:
— А где все твои бойцы? Я что-то никого не вижу, кроме тебя.
— Вон в углу трое, ваша светлость, под мешками лежат. Их англичане убили, когда сюда влезли. А я на квартире в тот момент находился. Но, что-то неладное почуял и решил среди ночи караул проверить. Так сюда пришел и тех двоих англичан прикончил, что в пакгауз забрались. А тут и его благородие поручик подоспел. В другом углу я англичан мертвых сложил. Троих. Тоже накрыл их мешками… Остальные мои бойцы сейчас спят по квартирам неподалеку, в Матросской слободе. Но, только прикажите, и сразу дам сигнал общего сбора, сам пойду будить, если надо.
— Отлично, — проговорил Андрей, — тогда приказываю: иди их будить прямо сейчас. Всех сюда с оружием! Устроим смотр. И поторопись. До рассвета осталось совсем немного времени.
Глава 27
Темная вода Галерной гавани еще не успела отразить первые лучи рассвета, когда к пакгаузу начали стягиваться люди. Степан Коротаев не зря считался среди ветеранов человеком слова — менее чем за час он собрал около двадцати бойцов, участников битвы при Аустерлице. Причем, многие из них и в других сражениях участвовали. А несколько человек прошли не одну кампанию. Коротаев первым делом разбудил гонцов, а уж те разнесли сигнал сбора. И потому ветераны приходили поодиночке или небольшими группами, вооруженные кто чем: пистолетами, кинжалами, а некоторые даже простыми ножами или топорами.
Андрей, осмотрев собравшихся, остался недоволен.
— Это все войско? — спросил он у Коротаева. — Тут меньше взвода.
— Остальные разбежались, ваша светлость. Как только Василий Жирков раздал деньги и объявил о том, что покидает братство, чтобы лечить ногу, так народ и разбрелся, кто куда. К тому же, австрийцы отделились от нас в свое землячество… Только самые стойкие ветераны все еще хранят верность нашему «Союзу Аустерлица», как видите.
— Значит, будем действовать небольшими силами, — пробормотал Федор.
— Зато эти — самые проверенные солдаты, — Степан хлопнул одного из ветеранов по плечу. — Такие бойцы не подведут в битве.
Пьер, все еще бледный после всех недавних событий с перестрелкой, стоял в стороне. Он не привык к военным действиям и хотел бы оказаться подальше от всего этого, но понимал — назад пути нет.
— Итак, обсудим план, — начал Андрей, обращаясь к присутствующим. — Нам нужно вытащить Иржину и Маришку из особняка Брукса. Затем — подложить порох в подвал и взорвать здание вместе с англичанами. Но, первым делом, нужно удостовериться, что обе женщины там.
— Как же вы собираетесь сделать это, если мы до сих пор ничего не знаем точно? — спросил Пьер.
— Разведка, — коротко ответил Коротаев. — Я сам принял уже кое-какие меры. Два человека из австрийских ветеранов, которым я заплатил, постоянно следят за особняком. А еще у меня есть знакомый торговец, на которого я недавно вышел — это бывший кавалерист Иван Глухов. Я начинал служить вместе с ним в Конном полку. Но, ему не повезло, он упал с лошади и сильно расшибся. С тех пор у него в душе поселился страх садиться в седло. Из кавалерии его списали, вот и подался в лавочники. Он из купеческих детей, грамоте обучен и даже английский язык учил. Если баронессу Иржину и Маришку там держат, он скоро узнает, потому что продает в этот особняк продукты, а его люди эти продукты доставляют. Вот я и задумал прикинуться одним из этих доставщиков. Сегодня поутру и двину туда, к лавке Ивана. Возьму там у него подводу с товаром, да поеду к дому Брукса. Посмотрим, что выйдет.
— Все это весьма опасно, — нахмурился Пьер. — А если Брукс заподозрит неладное?
— Можно подумать, что у нас есть выбор, — Степан усмехнулся. — Если не я разузнаю, то кто?
Андрей сказал:
— Можно подождать, пока Раевский, поверенный Пьера, что-нибудь узнает. Но, я почему-то этому Раевскому полностью не доверяю. Денег он слишком много потребовал, а работает медленно. Так что иди, Степан. Попробуй сам разузнать. Но будь осторожен. Если что-то пойдет не так — отходи сразу. И людей с собой возьми, чтоб спину прикрывали.
— Пожалуй, возьму двоих. Один за ямщика сойдет, а второй — за грузчика. Рядовые Новиков и Иванов, за мной! — провозгласил Коротаев и собрался уйти в ночь вместе с двумя ветеранами.
Но, Андрей остановил его:
— Постой, а если в особняк завозят товар, то нельзя ли под видом мешков крупы или муки затащить туда порох?
— Я как раз собираюсь выяснить такую возможность, ваша светлость, — кивнул Степан, уходя.
— Если у него все получится, то нам останется лишь переложить порох из бочек в мешки, — сказал Федор.
Внезапно со стороны, противоположной той, куда ушел Коротаев с товарищами, прибежал караульный с докладом:
— Замечены два экипажа, которые направляются в сторону пакгаузов!
— Да это же сам Кочубей пожаловал! — сказал Андрей, когда первая карета подъехала, и он узнал герб на дверце.
Карета остановилась в нескольких шагах от пакгауза. Дверца распахнулась, и из нее вышел сам граф, и его сопровождали двое мужчин в дорогих гражданских сюртуках, но с холодными глазами и с безупречной выправкой, видимо, телохранители. А за первой каретой подъехала вторая, битком набитая квартальными.
— А, и вы здесь, князь Андрей! — сухо сказал Кочубей вместо приветствия. — Я получил сведения, что англичане перепрятали порох в этот пакгауз. И лично решил проверить, приехав прямо с бала сюда посреди ночи. Это чрезвычайно важно для безопасности императора. Но, я вижу, что вы устроили здесь целый военный лагерь. Интересно, с ведома ли властей?
Андрей смерил его взглядом, ответив:
— Власти Санкт-Петербурга вряд ли обеспокоятся старыми солдатами, собравшимися поговорить о былом на городской окраине.