– Да? – спросила мисс Хелспай, а я навострил уши.
– Думаю, тот санитарный фургон доставил его в Хотриз, психиатрическую лечебницу сэра Мармиона. Лучший способ спрятать похищенного – это запереть его, лишив помощи. И как это похоже на Братство! Нет никакого сомнения, что его посадили под замок и изолировали. – Холмс сделал нетерпеливый жест. – В лечебнице Сент-Элизабет я выяснил, что подобные фургоны используются для перевозки помешавшихся буйных пациентов из больницы в сумасшедший дом. Скорее всего, ни один полицейский не остановит такой фургон и не станет проверять, что́ в нем перевозят – трупы, калек или душевнобольных. – Он поднял руку. – Вы можете сказать, что у меня недостаточно доказательств, но других версий все равно нет. Я предпочитаю работать с тем, что есть, а не сидеть и дожидаться новостей. В других обстоятельствах я бы не стал торопиться, но на кону жизнь Саттона, и потому ждать больше нельзя.
– Но почему вы столь уверены, что найдете его в Хотризе? – Я не хотел изводить патрона расспросами, но это был существенный пункт. – Если мы явимся туда и вдруг выяснится, что Саттона там нет, другой возможности вызволить его нам больше не представится.
– Сдается мне, я все-таки прав, – возразил Холмс. – Подумайте сами. Как бы Саттон там ни назвался – своим ли именем или моим, кто ему поверит, в психиатрической-то лечебнице! Там полным-полно пациентов, которые мнят себя Наполеонами, Цезарями или Моисеями, но им ведь не верят. Чем больше я размышляю над этим, тем более убеждаюсь, что его держат именно в Хотризе. Сэр Мармион практикует там гальванотерапию и с ее помощью добивался успеха в самых сложных случаях. Если же он применит электрошок к здоровому мозгу, кто знает, какой вред это может нанести Саттону?
Я уловил в его голосе тревогу, которая передалась и мне.
– Вы же не думаете, что врач способен на такое?
– Именно что способен, – ответил Холмс. – Он пойдет на это из научного любопытства, если не из желания угодить Братству.
– Значит, вы уверены, что сэр Мармион состоит в его членах? – спросила мисс Хелспай. – У вас есть доказательства или это только предположение?
– У меня имеются косвенные улики, а также все основания так думать. Мне доподлинно известно, что смерть курьера целиком на его совести, – поделился новостью Холмс. – Я мечтаю разоблачить его вероломство перед всем медицинским сообществом, но только после того, как вызволю Саттона из лечебницы живым и невредимым. – Он взглянул на часы. – Скоро два. Где наш обед?
Я подошел к двери, надеясь найти за нею Тьерса, готового тотчас накрыть на стол. Однако коридор оказался пуст. Я отправился на кухню и увидел, что Тьерс только пришел с улицы.
– Мистер Холмс хочет есть, – сообщил я.
Тьерс громко, но незло рассмеялся и сделал успокаивающий жест:
– Обед будет подан через пятнадцать минут в гостиной, – заверил он меня и стал выкладывать на стол буханки свежего хлеба, только что принесенного им от булочника.
– Хорошо, – ответил я и с этим известием вернулся в библиотеку.
– Отлично, – обрадовался Холмс. – Я только что говорил мисс Хелспай, что натолкнулся на сведения, которые свидетельствовали о причастности сэра Мармиона к смерти курьера. Это было проделано с невероятной дерзостью. – Он на секунду смолк, чтобы удостовериться, что я внимательно слушаю. – Сэр Мармион говорил нам, что собирается навестить курьера в лечебнице. В тот же день юноша скончался. Я выяснил, что сэр Мармион просидел у больного почти полчаса, а к исходу этого времени сообщил, что курьеру трудно дышать. Сэр Мармион ушел, а врачи попытались помочь юноше, но не сумели. В отчете о вскрытии указано, что пальцы покойного имели голубоватую окраску, а остальная кожа – серый оттенок. Такая картина обычно наблюдается при отеке легких. А также при отравлении некоторыми ядами.
– Итак, вы подозреваете, что сэр Мармион его отравил, – сказал я, уяснив, к чему он клонит.
– Я знаю, что кто-то его отравил, поэтому посоветовал выполнить тест на наличие яда. Исследование показало, что это был цианид. Нет никаких сомнений в том, что юношу отравили. Единственным же, у кого имелась такая возможность – за исключением медсестер, – является сэр Мармион. – Холмс сделал акцент на его имени.
– Но ведь цианид имеет сильный запах! – заметила мисс Хелспай.
– Да, однако больничный дух перебил характерный запах цианида. Кроме того, рану курьера обрабатывали довольно-таки пахучими медикаментами. Я не виню врачей за то, что они не сумели верно определить причину смерти. – Он наклонил голову, словно готовясь пройти сквозь стену. – Считаю большим упущением, что до сего дня никому – в том числе и мне – не приходило в голову заподозрить сэра Мармиона.
Я деликатно кашлянул:
– У вас достаточно доказательств, чтобы предъявить ему обвинение?
– Пока что нет, – признал Холмс, – однако его будет нетрудно усадить на скамью подсудимых после того, как мы вернем Саттона.
– Если нам удастся найти Саттона сегодня и без потерь вызволить из лечебницы, – заметил я.
– Именно это вы и должны сделать, – согласился Холмс, направляясь в гостиную обедать.
Условились, что М. Х. поедет в Хотриз с Гастингсом, а Г. – с мисс Хелспай. Приехав туда, они должны будут осмотреться. Г. и мисс Хелспай, прибегнув к какой-нибудь хитрости, проникнут внутрь, а М. Х. должен будет отправиться в театр, чтобы играть в спектакле вместо Саттона. Мне придется остаться дома, хотя я бы дорого дал, чтобы увидеть М. Х. на сцене.
Опять зарядил дождь, и уличное движение замедлилось. «Таймс» пишет, что в Ла-Манше затонуло португальское торговое судно. Девять членов команды спаслись, однако весь груз пошел ко дну…
Глава двадцать четвертая
Когда часы пробили три, мы спустились к нашим экипажам и расселись по местам. Каждый из нас захватил с собой снаряжение, которое могло понадобиться во время спасательной операции. Холмс, который вышел с парадного входа, нацепил внушительные бакенбарды и надел форму генерала австрийской армии; он прикидывался хромым и потому держал в руке трость, внутри которой скрывался клинок. Он громко хаял изнеженных англичан и клялся, что вернется домой.
Мы с мисс Хелспай спустились с заднего крыльца к ее коляске. Пенелопа ненадолго отошла, чтобы объяснить коллегам из Золотой Ложи наши намерения, не раскрывая, однако, той роли, которую Саттон играл в жизни Холмса. Было условлено, что за нами поедут двое всадников: один будет сопровождать Холмса, а другой останется с нами у Хотриза. Затем мисс Хелспай застегнула на своей лошади попону Альбермарля, мы забрались в маленькую коляску, она ловко подала ее назад и вывела на дорогу. Я закинул свой саквояж под сиденье и постарался устроиться подальше от нее, чтобы не мешать ей править лошадью. Я остро ощущал ее близкое присутствие и изо всех сил пытался не замечать этого.
Мы выехали в западном направлении, по Пиккадилли к Парк-лейн, потом свернули налево, на Бейсуотер-роуд. Около получаса мы оба хранили молчание; мисс Хелспай сосредоточилась на управлении экипажем, а я пытался предугадать, какие трудности ожидают нас впереди. Когда Бейсуотер-роуд сменила Ноттинг-Хилл-Гейт, мисс Хелспай наконец заговорила:
– Думаете, мы действительно так легко сумеем вызволить его, как это представляется мистеру Холмсу? – В голосе ее не было ни малейшей нервозности, лишь желание, чтобы все прошло гладко. – Я размышляла над нашим планом и, в отличие от мистера Холмса, отнюдь не уверена в успехе. В любой момент все может пойти не так. Если мы совершим какой-нибудь промах, то потеряем не только преимущество внезапности.
– Вы можете предложить что-то еще? – полюбопытствовал я, в душе решив не отступать от первоначального плана.
– Пока что нет, однако я не могу избавиться от опасения, что задуманная нами комбинация чересчур сложна. Мы слишком зависим от необходимости безупречно выполнять все ее пункты. – Она слегка подергала вожжу, проверяя, все ли в порядке с упряжью. – Как вы считаете, сумеем мы провернуть это дело?
– Надеюсь, что сумеем, – ответил я и, не удержавшись, добавил: – Мне по-прежнему не нравится идея отправить вас в подобное место.
– Я и сама не в восторге. Однако мне не верится, что это наш единственный шанс. Если мы потерпим неудачу, они поймут, что похитили не того человека, а расплачиваться за это придется Саттону, – заметила она, обгоняя неуклюжий четырехместный экипаж с двумя лакеями на запятках, сверху донизу забрызганный грязью. Маленькая, легкая, куда более маневренная коляска мисс Хелспай без труда обошла громоздкое ландо с закрытым верхом.
– К несчастью, я не вижу иного выхода, – признался я. – Весьма прискорбно. Я пытался что-нибудь придумать, но мне ничего не пришло в голову.
– А ведь опасности подвергнетесь главным образом вы, отнюдь не я. Вам придется убедить их в том, что вы сошли с ума, так чтобы они вознамерились применить к вам те же методы лечения, которые сэр Мармион практикует в отношении остальных пациентов. Мне же останется только сыграть роль вашей безутешной и преданной супруги. Если я буду стенать и плакать, никто не обратит на меня внимания. Убитые горем жёны там не в новинку. – Она улыбнулась мне ангельской улыбкой. – Не представляете, как я рада, что мистеру Холмсу удалось подыскать для меня подходящее колечко. Он нашел именно то, что надо: два маленьких бриллианта и крошечный рубин.
– Это все Саттон, – ответил я, почувствовав, как защемило сердце при упоминании нашего пропавшего друга. – У него две шкатулки всяких колец, браслетов, ожерелий и прочих украшений.
– Что ж, спасибо Саттону, – промолвила она и остановила экипаж, поскольку мы почти достигли района Шепердс-Буш и движение стало намного оживленнее. – Нам ведь нужна Аксбридж-роуд, не так ли?
– Да. – Перед тем как мы тронулись, я некоторое время изучал карту. – Там сплошные перекрестки.