восьмым в семье родился я.
На Запад Танский шел монах,
с собою прихватил меня.
Я с полдороги заскучал —
мне вдруг припомнилась семья.
В селенье к тестю поспешил,
надеясь обрести приют.
Но не нашел жены своей,
и мне приюта не дают,
Уехала жена моя.
Что ж, делать нечего – опять
иду-бреду на Запад я.
Случайно в лагерь завернул —
надеялся, что здесь друзья.
Пред Полководцем наземь пал,
о снисхождении моля,
На лагерную кухню он
пускай отправил бы меня.
Танский монах не сдержал улыбки и велел Полководцу Белого Знамени отпустить Чжу Бацзе, а тот, благодаря Танского монаха, отбил сто земных поклонов.
Потом Танский монах выкликнул Полководца-женщину по имени Хуа Куй. Из строя выехала на лошади красавица в воинских доспехах и с мечом в руке. Поистине она была:
Дважды по восемь красавице-деве,
тело – нежнейший творог.
Силы Земли и силы Неба
впитает – не уберечь.
С талии тонкой грозно свисает
страшный Драконов Меч.
Мстит за Зеленого Мужа красавица —
всем преподаст урок!
Затем было оглашено имя Старшего Полководца Сунь Укуна. Танский монах вдруг потупился и стал словно высматривать что-то под помостом. А случилось так, что Сунь Укун проник в лагерь и уже три дня скрывался там в обличье шестиухой обезьяны-воина. Услыхав свое имя, он выскочил из строя и упал на колени.
– Ничтожный Полководец Сунь Укун занят сейчас подвозом продовольствия и не мог прибыть на смотр, – сказал он. – Я, его брат Сунь Ухуань, хочу заменить его в сражении. Только посему я осмелился нарушить приказ Достопочтенного Полководца.
– Сунь Ухуань, откуда ты родом? А ну, живо отвечай, и я сохраню тебе жизнь, – сказал Танский монах.
Подпрыгивая и пританцовывая, Сунь Укун пропел:
Когда-то давно я слыл
оборотнем-смутьяном
И в мире известность обрел
под именем Обезьяна.
Потом Великий Мудрец
с Танским расстался монахом,
Но вскоре мы с ним родней
стали единым махом.
Теперь прозванья свои
произношу без страха:
Полководец Сунь, Шестиухий —
вот имена вертопраха!
– Шестиухая обезьяна была врагом Сунь Укуна, а теперь забыла старые обиды и обратилась к милосердию. Должно быть, отныне она стала хорошего нрава! – заключил Танский монах.
Он приказал Полководцу Белого Знамени выдать Сунь Ухуаню железные доспехи воина передового отряда и пожаловал ему звание «Полководец Передового Отряда, Сокрушающий Преграды».
Когда смотр войск был окончен, Танский монах отдал приказ готовиться к сражению. Войску полагалось сделать построение «красавица ищет своего мужа» и, воспользовавшись полнолунием, напасть на Западных Варваров ночью. Когда воины вошли во владения Западных Варваров, Танский монах повелел всем военачальникам и простым воинам прикрепить к своим доспехам желтые лоскуты, дабы отличить себя от неприятеля. Воины исполнили его повеление и двинулись дальше. Едва они обогнули гору, как путь им преградил отряд всадников под Зелеными Знаменами. Сунь Укун, удостоенный звания Полководца Передового Отряда, не мешкая выскочил вперед, а из гущи всадников под Зелеными Знаменами выехал с мечом наперевес Полководец в Пурпурном Шлеме.
– Кто стоит передо мной? – спросил Сунь Укун.
– Я – царь Парамита[88], – ответил Полководец и спросил в свою очередь: – А ты кто таков, что посмел выйти биться со мной?
– Я Сунь Ухуань, состою в передовом отряде того, кто обладает печатью Полководца Великой Тан, Поражающего Зелень, – крикнул Сунь Укун.
– Я – великий медовый царь и сокрушу твоего великого сахарного царя[89], – ответил царь Парамита и взмахнул мечом.
– Жаль марать свой посох о такого безвестного полководишку – да, видно, придется! – вскричал Сунь Укун и отбил удар своим посохом.
Они сходились несколько раз, но ни один из соперников не смог взять верх.
– Постой! – крикнул вдруг царь Парамита. – Если я не откроюсь тебе, откуда я родом, и не назову своего имени, то ты и впрямь будешь думать, будто погиб от руки какого-то безвестного полководца. Так слушай же: я, царь Парамита, не кто иной, как прямой потомок Обезьяны Суня, Великого Мудреца, Равного Небу, учинившего переполох в Небесном Дворце.
«Как странно! – подумал Сунь Укун. – Неужто все, что говорилось в той пьесе про „советника Суня“, было правдой? Но подтверждение тому перед моими глазами – как же ему не верить? Однако ж я не знаю, где остальные мои четыре сына и жива ли еще моя жена. И если жива, то хотелось бы знать, что она нынче делает. И какого сына я встретил – старшего или младшего? Надо бы его расспросить поподробнее, да уж больно строгие порядки в войске завел учитель, боязно их нарушить. Все же попробую что-нибудь выведать». И он крикнул противнику:
– Сунь Укун – мой клятвенный брат, но он никогда не говорил, что у него есть дети. Как же ты можешь быть его сыном?
– Ты, верно, не знаешь, – сказал царь Парамита, – что мы с моим отцом никогда не виделись. Мой отец Сунь Укун поначалу был чудищем в Пещере Водной Завесы. У него был названый брат – Быкоголовый Дьявол. Мой дядя не делил ложе со своей первой женой, Хозяйкой Банановой Пещеры, дьяволицей лоча. Она-то и есть моя мать. Когда Танский монах из Юго-Восточных Краев решил отправиться в Западный Рай, он взял моего отца Сунь Укуна к себе в ученики. По дороге на Запад им пришлось пережить несчетные лишения и беды. Однажды путь им преградила Огнедышащая Гора, и горю их не было предела. Но мой отец придумал, как поступить. Он сказал: «Учитель на один день – отец на всю жизнь. Чтобы отблагодарить своего учителя, я на время отрекусь от клятвы в преданности, которую дал моему названому брату». Приняв облик Быкоголового Дьявола, он пошел в Банановую Пещеру и ввел мою мать в заблуждение. Потом превратился в букашку и заполз в ее утробу. Он побыл там немного, а мать, не в силах терпеть боль, была вынуждена отдать ему свой Банановый Веер. Добыв Банановый Веер, мой отец Сунь Укун погасил Огнедышащую Гору, и странники продолжили путь. А в пятый месяц следующего года моя мать родила меня, царя Парамиту. Я рос не по дням, а по часам и умен был не по возрасту. Поскольку мой дядя никогда не делил ложе с моей матерью, а я родился после того, как Сунь Укун побывал в ее утробе, то выходит, что я прямой потомок Сунь Укуна, тут дело ясное.
Услыхав этот рассказ, Сунь Укун не знал, смеяться ему или плакать. Пока он стоял в замешательстве, Владыка Маленькой Луны привел с Северо-Запада на помощь Танскому монаху отряд воинов в пурпурных одеждах. А с Юго-Запада на помощь царю Парамите подоспел отряд воинов-демонов под Черными Знаменами.
Воины царя Парамиты были отчаянные рубаки. Они вмиг рассеяли войско Танского монаха и убили Владыку Маленькой Луны. Потом, поворотив назад, отрубили голову Танскому монаху. Началось жестокое побоище, и полегло много воинов из всех четырех войск. Сунь Укуну, лишившемуся своего полководца, оставалось только смотреть по сторонам. Он увидел, что Черные Знамена вклинились в гущу Пурпурных, а Пурпурные – смяли Зеленые Стяги, и лишь одно Зеленое Знамя реяло посреди Пурпурных Знамен. Потом Пурпурные Знамена потеснили Желтые Стяги, а те окружили их с двух сторон. Огромное Черное Знамя оказалось в рядах воинов под Желтым Стягом, и воин, который нес его, был убит. А потом воины из войска Желтого Стяга вклинились в войско Зеленого Знамени, схватили нескольких знаменосцев, а тех в свою очередь отбили воины Пурпурного Знамени. В войске Пурпурного Знамени по ошибке убили больше сотни своих. Некоторые воины Пурпурного Знамени упали в лужу крови, и лица их стали красными, как плоды личжи. Их взяли в плен воины Желтого Знамени. Войска Зеленого Знамени ворвались в расположение воинов Черного Знамени и перебили немало народу. Несколько Черных Стягов взлетело в воздух и зацепилось за ветки сосны, а миллион воинов Желтого Знамени провалились в яму. Целый миллион маленьких желтых флажков носился в воздухе среди флажков зеленого цвета и, смешиваясь, окраской уподоблялся окраске утиных хохолков. Десятка два пурпурных флажков влились в море Зеленых Знамен, снова взмыли в воздух и исчезли в скоплении Черных Стягов.
Тут Сунь Укун почувствовал, что в нем закипает гнев и сдержать его он не в силах.
Смешение знамен разных цветов – это корень возникновения Ум-Обезьяны из чудища и ключ к пониманию «Дополнения к Путешествию на Запад». Это описание вводит в сокровенные тайны духа. Вот воистину письмена творческой силы мироздания.
Глава шестнадцатая
Дремоту наважденья-сна
рассеял Старец Пустоты;
И вновь увидел Сунь Укун
пионов красные кусты.
Сунь Укун, придя в ярость, принял облик трехголового и шестирукого богатыря – тот самый облик, в котором он когда-то учинил страшный переполох в Небесном Дворце, – и стал почем зря молотить посохом в воздухе. Вдруг кто-то сзади громко окликнул его:
– Неужто наш Укун, наш Прозревший Пустоту, больше не Укун? Неужто Ухуань – Прозревший Наваждение – больше не Ухуань?
Сунь Укун оглянулся и заорал:
– Ты какой державы полководец, что смеешь окликать меня?
Задрав голову вверх, он увидел старца, восседавшего на высоком сиденье из цветка лотоса.
– Сунь Укун, – снова позвал его старец, – ты еще не пробудился?
– Кто вы такой, уважаемый? – спросил Сунь Укун, перестав размахивать своим посохом.
– Я – Хозяин Пустоты, – ответил старец. – С давних пор наблюдаю я за тем, как ты живешь в этом обманчивом мире, и вот наконец пришел разбудить тебя. Ведь в этот самый миг твой настоящий учитель умирает с голоду.