Израиль предупредил командование флотилии, что не позволит ей продвинуться, потому что не может допустить доставку непроверенного груза. Почему они не объяснили причины средствам массовой информации? Я читаю New York Times ежедневно и практически не пропускаю ни один выпуск CNN. Где информация о предупреждении? Журналисты любят такие истории. С интригой, с опасностью. Нет, ничего!
Где репортажи о ракетах «Кассам»[34], падающих на израильские школы, где упоминание, что флотилия могла бы везти более опасные, дальнобойные ракеты? Где демонстрации на улицах Тель-Авива с требованием, чтобы правительство Израиля остановило флотилию? Не все демонстрации проходят спонтанно — многие организованы правительством, чтобы привлечь внимание. Почему не в этот раз?
Где интервью с израильскими матерями, в которых те рассказывают о своих страхах? Как получилось, что мы не подготовили мир к неизбежному развитию событий, не вызвали одобрения своих действий?
У Израиля очень плохо обстоят дела со связями с общественностью. Настолько плохо, что слово «плохо» это даже не описывает.
Израиль во всем винит антисемитизм. Как будто говорит: нам не в чем оправдываться, это бесполезно. Мир нас ненавидит, и точка. Они нас не слышат. Зачем пытаться?
Другое объяснение такого поведения заключается в том, что Израиль не желает показывать свою слабость. Мы были слабыми две тысячи лет. Мы не будем больше плакать, никогда. Мы будем сильными и будем себя защищать и не покажем страха. Но тот, кто не показывает страха, когда страх уместен, кажется самонадеянным, и именно на этом мир строит свое мнение.
Как удобно винить во всем антисемитизм, потому что с ним ничего не поделаешь. И как это опасно.
Игнорирование Израилем общественного мнения доведет нас до катастрофы. Именно благодаря общественному мнению, которое сочувствовало бедственному положению евреев после Холокоста, мир проголосовал за создание Израильского государства. Сегодня общественное мнение отказывается поддержать нужды безопасности Израиля. И это может привести нас к краху.
Чему Израиль может поучиться у японцев?
Японской культуре свойственна бесконфликтность. На переговорах, например, японцы всегда оставляют противоположной стороне возможность выхода. Они могут сделать намеренно нелепое предложение, чтобы другая сторона могла отказаться. Таким образом, никто не выглядит побежденным.
Приведу упрощенный пример: спросите японца, не хочет ли он купить ваш личный iPhone за миллион долларов. Израильтянин, серб или мексиканец пришли бы в негодование: «Вы что, думаете, что я идиот? С какой стати мне платить миллион долларов за обычный iPhone?»
Японец же улыбнется и сделает контрпредложение, которое вы вынуждены будете отклонить. «Конечно, — скажет он. — Я буду вам платить по центу в год». Неожиданно выходит, что это вы, нехороший человек, отказываетесь от сделки, идя на попятную. Японец, с другой стороны, выглядит позитивным и уступчивым.
К чему я?
Я в Израиле, где половина статей на первых страницах газет ежедневно посвящены обсуждению требования США, чтобы Израиль прекратил строительство за пределами «Зеленой линии» (границы по состоянию до 1967 года) — на территории, где со временем может сформироваться Палестинское государство. Администрация Барака Обамы утверждает, что прекращение строительства приведет к восстановлению между палестинцами и Израилем доверия, необходимого для достижения мира на Ближнем Востоке.
Это требование служит источником головной боли для израильских политиков. Правые, члены правящей партии Нетаньяху, выступают против прекращения строительства, и, если Израиль пойдет на уступки США, правительство Нетаньяху может потерять большинство в парламенте и это приведет к новым выборам правительства.
Но если Израиль откажется прекращать строительство, то это укрепит и без того распространенное мнение по всему миру, что Израиль — заносчивый захватчик, не желающий идти на уступки ради мира.
Как следует поступить израильтянам?
Как бы поступили японцы? Японский политик ответил бы согласием, но запросил такие встречные уступки, которые палестинцы уже раньше отвергли. Тогда получится, что это палестинцы не идут на соглашение.
Израильским ответом на требование прекращения строительства должно быть не «нет» и даже не «может быть». Ответом должно быть «да, и…». А за «и» следует перечисление условий, которые палестинцам следует удовлетворить, чтобы восстановить доверие израильтян.
Требования должны укреплять взаимное доверие.
Скажем, так: «Израиль приветствует инициативы по достижению мира. Израиль прекратит строительство за пределами «Зеленой линии», чтобы продемонстрировать приверженность достижению прочного мира с палестинским народом, как только палестинцы, жители Западного берега реки Иордан и сектора Газа, подтвердят свою приверженность восстановлению взаимного доверия путем удаления антиеврейских и антиизраильских материалов из школьной программы, наряду с материалами, прославляющими шахидов[36], а на их место добавят материалы, агитирующие за мир».
Другими словами, нужно поставить палестинцев перед проблемой, которая будет для них столь же трудноразрешимой, как и требование о прекращении строительства для израильтян.
Палестинцы отказываются садиться за стол переговоров, пока строительство не будет приостановлено. И Израилю следует поступить точно так же: отказаться от переговоров, пока палестинцы не прекратят учить своих детей ненавидеть и убивать израильтян.
Политикой Израиля должна быть активная демонстрация миру, что израильтяне хотят примирения. Пусть палестинцы оправдываются, почему они отказываются идти на предложенные Израилем условия.
Сейчас в большей части мира доминирует противоположное представление: палестинцы хотят мира, а израильтяне упорствуют.
Посмотрите, насколько эффективно выстраивают общественное мнение палестинцы и насколько провальна внешняя политика Израиля.
Израилю уже пришлось покинуть сектор Газа. В бытность премьер-министром Эхуд Барак предложил самые выгодные условия примирения. Однако несмотря на то, что палестинцы никогда не упускают возможности отказаться от содействия израильским мирным инициативам, они по-прежнему считаются миролюбивыми, в то время как израильтяне — подстрекателями войны.
В Израиле более ста тысяч человек вышли на демонстрацию под лозунгом «Примирение — сейчас!», в то время как палестинцы ни разу не организовывали митингов за мир. И тем не менее израильтян считают воинственными, а угнетенных палестинцев — миролюбивыми.
Я понимаю, что палестинцы — это побежденная сторона, а Израиль — сильный игрок на Ближнем Востоке. Но с мировым мнением надо работать. Если не предпринимать осознанных мер по контролю зарубежного мнения, Израиль проиграет PR-войну, а при сегодняшней значимости телевидения, интернета и прочих средств массовой информации результаты нельзя недооценивать.
Израиль: левые, правые или и те и другие
Я разделяю взгляды политических левых: признаю, что Израиль захватил земли, ранее принадлежавшие палестинцам, и осел на этих территориях.
Я считаю бессмысленным заявление правых евреев, что это еврейская земля, потому что Бог пообещал ее евреям несколько тысяч лет назад. Есть такой законодательный принцип, как утрата права: если вы не проживаете на определенной территории и не предъявляете прав на нее в течение установленного времени, считается, что вы эту территорию бросили. Если впоследствии на этой территории в течение установленного времени проживают новые поселенцы, она переходит в их владение. (Этот закон существует повсеместно, пусть и в разных формах в разных странах.) Вряд ли можно распространять права евреев на целую страну на основании того, что одна еврейская семья в галилейской деревне Пкиин якобы никогда не покидала Израиль. И вряд ли можно предъявлять такие права на том основании, что мы никогда не прекращали молиться о возвращении в Израиль и мечтали об этом две тысячи лет.
Эту землю мы взяли силой.
И мы не первые и не последние. Да, у нас были причины завоевывать именно эту землю, а не какую-либо другую. Советский Союз предложил евреям Биробиджан, барон Гирш — Аргентину, а Теодор Герцль даже рассматривал идею расселить евреев в Африке,[38] но ни одна из этих альтернативных территорий не устроила бродячую еврейскую душу. Только земля, на которой жили наши предки, нам подошла. За этот кусок пустыни евреи были и остаются готовыми умереть.
После двух тысяч лет постоянных преследований, особенно во время Холокоста, еврейский народ явно желал основать собственную страну, чтобы найти покой для своих израненных, утомленных душ. Однако, с точки зрения палестинцев, ничто из перечисленного не имеет значения. Они не виноваты в Холокосте. Они не виноваты в преступлениях, совершенных инквизицией. Так почему палестинцы должны платить огромную цену за проблему, к которой не имеют отношения?
В этом я согласен с мнением политических левых. Мы ответственны за трагедию, постигшую палестинцев. Я не могу не сочувствовать палестинцам и не признавать несправедливость в отношении этого народа. Нам нужно просить прощения. Нам нужно заплатить за то, что мы отобрали у них в ходе войны, и совершенно неважно, кто эту войну начал. Мы утверждаем, что они напали первыми. Они утверждают, что они напали защищаясь, потому что мы угрожали отнять их землю. Я п