Роль исполнительной власти — это роль (P) (производителя): исполнение решений законодательной власти и рекомендация законопроектов.
Что касается власти судебной, я считаю, что это функция (А) (администратора): эта ветвь власти трактует и обеспечивает исполнение законов. Именно поэтому они озабочены следованию прецедентам.
Даже если вы не согласитесь с такой классификацией ветвей демократической власти по методике PAEI, неоспоримо то, что в ней отсутствует функция (I) (интегратора). Это плачевно, учитывая, насколько важна роль интегратора при том темпе изменений, которые мы переживаем в современном мире.
Роль (I) присутствует в ряде форм правления, таких как президентская демократия или монархия. Президент или монарх выше политической борьбы. Он или она не принадлежат ни к одной из трех ветвей, но являются единоличными руководителями всех трех.
Зачем нам роль (I) в форме высшей власти? Чтобы сохранять единство страны, отождествляясь с нею. Иначе политическая борьба за власть и разногласия между ее ветвями подрывают доверие населения. Кто-то должен символизировать единство страны, питать это единство и защищать его.
К сожалению, в Соединенных Штатах президент является частью исполнительной власти. Если он пытается объединить страну, о нем говорят, что он не лидер, потому что он не выбирает сторону. А если он выбирает сторону, то служит раздору.
Это неудивительно, потому что роли (P) и (I) несовместимы.
Вот такая пища для размышлений.
Происхождение и сущность доверия
Мне кажется, я знаю, откуда берется уважение. Оно возникает, когда вы верите, что можете получить пользу от того, что кто-то не согласен с вашим мнением, что разногласие может вас чему-то научить. «Я отношусь к вашему отличному мнению с уважением, пока верю, что могу чему-то из этого научиться… и пока вы спорите со мной без раздражения».
Уважение зарабатывается — и усваивается — благодаря опыту. Настоящее уважение возможно, когда вы верите, что можете поучиться у всех окружающих, не требуя доказательств. Когда вы постоянно любопытны и открыты, вы уважаете всех окружающих.
А доверие?
Почему одни люди всем доверяют, а другие относятся ко всему с подозрением?
Мне кажется, я знаю ответ. Это зависит от того, верите ли вы в растущий круг, неизменный круг или, что хуже всего, в сужающийся круг.
Позвольте объяснить.
Вера в растущий круг — это вера в то, что в будущем все будет лучше. У всех нас будет больше благ. Так что те, кто усердно работает и делает вклад в круг, увеличивает круг на всеобщее благо. По этой причине никто не будет против, если этого вкладчика ждет исключительная награда.
Вера в неизменный круг — это вера в то, что блага ограниченны и, если даже кто-то усердно работает, это не значит, что круг расширяется. Наоборот, если кто-то очень старается, ему может перепасть больший кусок пирога, и остальным достанется меньше. Поэтому такие люди пытаются подорвать усилия усердного работника, чтобы ему было трудно добиться успеха и заработать больший кусок.
В обществе, где верят, что круг сужается, пытаются устранить предприимчивых людей — тех, кто может потребовать для себя больший кусок. (В Советском Союзе, например, предпринимателей считали «спекулянтами», и им грозила ссылка в ГУЛАГ.)
В той культуре, где верят в растущий круг, я могу позволить себе доверять окружающим и содействовать их интересам, жертвуя собственными. Почему? Потому что я верю, что круг растет. Соответственно, я верю, что если сегодня пожертвую своими интересами ради кого-то, то этот кто-то сможет расширить круг, и мне тоже достанется больший кусок.
Я говорю о том, что доверие — это не альтруизм и не добродетельность. Это форма поведения, основанная на логической предпосылке, что в наших собственных интересах доверять окружающим и помогать им работать усердно и получать награду в виде большего куска пирога, потому что в результате нам всем достанется больше благ.
Повторюсь: это в наших интересах — доверять.
Поделюсь соображениями, как я применяю этот принцип.
До сего дня американская культура основывается на взаимном доверии (и уважении). Меня постоянно удивляет, как Налоговое управление доверяет (по крайней мере, доверяло в прошлом) гражданам лично отчитываться о своих доходах при расчете налогов. В странах, где я рос, так не бывает, и теперь я знаю почему. Там живут, полагая, что круг неизменен и все друг за другом следят.
В США культура определена принципом «граница — только небо», и если вы работаете усердно, то добиваетесь большого успеха. Более того, вас всячески будут поддерживать на этом пути. В культуре неизменного круга происходит противоположное. Если вы слишком предприимчивы и выделяетесь, вас будут третировать. Вам будут вставлять палки в колеса, пытаться вас сломать. Это типично для старой Европы.
Я считаю, что вера в растущий круг в Соединенных Штатах сложилась по причине большого размера страны и ее малонаселенных просторов. Хватало места и возможностей для всех. Нужно было только усердно работать.
Сегодня вера в растущий круг все еще весьма сильна в Кремниевой долине, в индустрии высоких технологий и на Уолл-стрит, но в гораздо меньшей степени где-либо еще. В новостях пишут про один процент, который продолжает обогащаться, в то время как остальное население чувствует, что их жизни становятся все менее и менее значимыми и круг благ перестал расти — более того, он начал уменьшаться. Это создает мощное неприятие успешных предпринимателей. Отсюда зародилось движение «Захвати Уолл-стрит». Растет враждебность по отношению к тем, кто добился успеха.
По мере снижения доверия в политической и социальной среде начинается внутренняя дезинтеграция. Культура становится более предвзятой и злободневной, и социально-политическая система начинает разрушаться.
Куда идет Америка?
Что делать с коррупцией?
Повсюду, буквально в каждой стране, где я бывал, люди жалуются на коррупцию. В Мексике, Словении, Сербии, России, Израиле и даже в США. Может, в Швейцарии не жалуются, но, даже если они и правы, это не меняет моего вывода: крайне сложно найти страну, где коррупции нет.
Для того чтобы придумать, что делать с коррупцией, нужно определить ее источник, а для этого спросить себя, почему коррупция повсеместна.
Почему? Потому что повсеместны изменения.
Я говорю вам, что основным фактором, вызывающим коррупцию, являются либо неконтролируемые, неуправляемые изменения, либо, напротив, их полное отсутствие в стране, которая находится в изменяющейся среде. Почему между изменениями и коррупцией существует связь?
В иврите есть такое выражение: «Дыра в заборе манит вора». Тяга к воровству, я полагаю, в некоторой степени свойственна всем. Очень, очень мало совершенно невинных. Не будем принимать во внимание предположение, что землю населяют одни святые. Просто нереалистично считать, что мир изменится. Если в заборе есть дыра, если возникает мысль, что можно что-то прикарманить и никто нас не поймает, то весьма вероятно, что мы поддадимся соблазну.
В сербском языке есть похожее выражение: «Те, кто собирает мед, не могут не облизать пальцы». Иными словами, все мы не без греха. Разница только в том, кто как сопротивляется соблазнам.
Я предлагаю подумать о том, что проблема — не в присутствии «вора» (все мы в разной степени воры), а в наличии «дыр», создающих соблазн. Что это за «дыры» и откуда они появляются?
Как часто меняются нужды рынка? В современном обществе изменения происходят очень быстро и очень часто. Далее, сколько времени нужно на то, чтобы построить и внедрить новую систему, чтобы эффективнее удовлетворять новые нужды? На это уходит много времени.
Поскольку нужды меняются быстро, а система, которая могла бы их удовлетворить, разрабатывается долго, высока вероятность того, что, пока система внедряется, нужды потребителей изменятся и система не сможет их удовлетворить.
Вывод: чем выше скорость изменений, тем быстрее меняются нужды потребителей и, соответственно, растет вероятность, что административная система окажется нездоровой. Она будет нецелесообразной с точки зрения нужд потребителей, то есть станет системой бюрократической.
Подчеркиваю: чем быстрее происходят изменения, тем больше бюрократии.
То же верно и для макросистемы, где нет изменений. То, что макросистема особо не меняется, не означает, что ее подсистемы тоже неизменны. Поэтому, если подсистема изменяется, а макросистема — нет, то возникают «дыры» — манифестации дезинтеграции.
Посмотрим на общество, где общественные ценности особо не изменились, зато быстро меняются технологии. Появятся «дыры», которые нужно залатать: как проводить платежи, стоит ли платить проценты по кредитам и т. д.
Для того чтобы получить результат, нужно преодолеть неконструктивность бюрократии, найти способ залатать «дыры». Тут появляется «вор» — некто, кто может помочь за плату. Другое название этой платы — коррупция.
Например, в Санта-Барбаре, где я живу, на получение разрешения на строительные работы на вашей земле или у вас дома уходит очень много времени. Этот процесс бюрократизирован.
Поэтому люди стали решать эту проблему, нанимая «экспедитора». Это такой человек, который раньше сам работал в отделе градостроения, отвечающем за выдачу разрешений. Он все знает о том, как разрешения выдают. Вы ему платите, и он находит лазейки. Он никому не дает взятки. Он просто знает, как обойти бюрократию, как быстро провести документы от одного чиновника к другому.