застыли двое верных телохранителей, те самые, что были с ней ранее. Но теперь к ним присоединился ещё один. Высокий, с иссиня-чёрными волосами и странной серебряной цепью, опоясывающей запястья.
Они направились прямиком к городскому управлению, где Соль Хва предъявила печать одной из великих сект. Сначала чиновники мямлили, пытались сказать, что "всё под контролем". Но одного её взгляда оказалось достаточно, чтобы кто-то забыл, как дышать.
– Я здесь не для власти. – Холодно сказала она. – Я пришла, чтобы найти то, что прорвалось из Нижнего мира. И оно точно до сих пор здесь.
– А вы уверены, что оно опасно? – Растерянно пролепетал один из чиновников, которому явно не хотелось бы сталкиваться с прорывом разъярённого демона.
– Я не уверена, что оно понимает тот факт, насколько может быть опасно для нашего мира.
В следующие часы она организовала свою собственную сеть проверок. Проверяли всех, кто ранее вернулся из Нижнего мира. Переписывали имена. Сравнивали лица. Некоторые из сект добровольно сдали своих послушников на досмотр. Но одного так и не нашли. Того самого, чью одежду нашли в подворотне, неподалёку от Портала, ведущего в Нижний мир. Одежду опознали по паре меток. А вот следов присутствия самого этого послушника секты так и не нашли. Из чего можно было сделать вывод, что либо он сам стал вместилищем чего-то достаточно опасного… Либо он погиб ещё там, в Нижнем мире, а кто-то, неведомо кто, воспользовался его одеянием как пропуском, чтобы проникнуть в мир людей. И это было куда опаснее, чем если бы сам послушник одной из сект стал одержимым. Так как его внешний вид они хотя бы могли выяснить… А как искать того, внешность кого ты просто не знаешь? Единственным вариантом было только то самое ощущение, которое могла зафиксировать сама Соль Хва. Но и она уже понимала, что с каждым разом это странное чувство слабеет. А значит, в скором времени, она просто перестанет его чувствовать. И тогда этот самый кто-то, кем бы это существо не было бы, просто уйдёт от справедливого возмездия.
В это же самое время Андрей находился в толпе, у лотка с лепёшками, изображая жалкого, вонючего оборванца. Купив за медную монету одну из лепёшек, он ел, жадно, старательно вытирая об штаны потные руки. И делал всё именно так, чтобы в нём никто бы не стал подозревать носителя древнего артефакта. Он слышал, как рядом проходили дозоры стражи. Он видел, как по улицам развешивали объявления – списки участников и претендентов. Он слышал имена. И даже это имя. Соль Хва. Имя той самой молодой женщины, которую в прошлом спас в лабиринте от духа древнего демона.
Но самое главное – он чувствовал, как что-то внутри него вновь отозвалось. Метка. Артефакт. Призыв. Где-то на площади… Древние Печати начали пробуждаться. Как и артефакты, которые они охраняли и берегли столько времени. И теперь, в этой игре, никто не мог быть уверен, кто именно окажется выбранным.
Когда прозвучал удар первого гонга, забитая собравшимся народом площадь затихла. Воздух сгустился, будто перед бурей. Толпа желающих себя проявить, и уже собравшаяся у древнего алтаря, стала давить друг на друга от нетерпения и напряжения, пока первый из восьми обелисков не начал испускать еле заметный серебристый дым, поднимающийся спиралью вверх. Старейшина-смотритель, один из тех, кому было доверено следить за чистотой ритуала, тут же взошёл на подиум и поднял жезл, украшенный печатями:
– Первый день Ритуала Выбора начат. Артефакт – Костяной Жезл Ясновидения, созданный в эпоху последнего из Святых Бессмертных, пробудился. Пусть подойдут достойные.
Толпа затаила дыхание. И первыми вперёд вышли молодые маги – с развитыми ядрами, с эмблемами семей, с мантиями школ. Они медленно подходили к обелиску, поднимали ладони, пытаясь призвать артефакт. И… Ничего. Ни света. Ни звука. Ни дрожи в воздухе. Жезл не шевельнулся. Один за другим, все они были отвергнуты. И тут в общую растерянность вдруг вбежал кто-то совсем маленький.
Грязный, босоногий мальчишка, лет шести, с торчащими волосами и повязкой через плечо, которую кто-то из добрых женщин завязал на нём утром. Он протиснулся сквозь толпу, не слушая разгневанных окриков, пробрался прямо к подножью обелиска – и протянул руку, будто к тёплому огню. И мир изменился. Обелиск вздрогнул. Жезл завибрировал, отделившись от алтаря и поднявшись в воздух. После чего яркий синий свет хлынул прямо в небо, разрезая облака. Толпа ахнула. Мальчишка пошатнулся.
Но артефакт не полетел к нему в руки. Он замер на полпути – будто в раздумье, будто чувствовал потенциал… Но не готовность. И медленно, с глухим треском, вошёл обратно в камень. Огромный, глухой удар прозвучал по всей площади, и артефакт вновь запечатался. На мгновение воцарилась тишина. Но уже через секунду трое – мужчина в одежде с синим воротником, женщина в шёлковом чёрном плаще и худой старик с сединой до пояса – одновременно подошли к ребёнку.
– Кто твои родители?
– Откуда ты?
– Где ты обучался?
Они задавали вопросы с вежливыми, но слегка натянутыми улыбками. И уже через минуту к ним присоединились ещё четыре делегации – из разных сект, академий, храмов. Каждый хотел заполучить того, на кого древний артефакт хотя бы отозвался.
Ребёнок же смотрел на всё это круглыми испуганными глазами. Он ничего не понимал. И лишь где-то на краю площади, в тени тентов, между торговыми рядами, стоял немой юноша в скромной одежде, внимательно следивший за происходящим, с трудом сдерживая дрожь в груди. Он чувствовал это раньше. Та же вибрация. Тот же пульс магии. И теперь он был уверен в том, что это именно кость внутри его тела притягивала артефакты. Или, быть может… Они узнавали в нём того, кто когда-то давно уже прошёл подобное Испытание.
Так прошла целая неделя. К сожалению многочисленных разумных, как самих представителей всех этих сект и магических школ, так и простых соискателей подобного “счастья”, ни один артефакт так и не дался ни в чьи руки. Но за тех, на кого эти древние предметы хотя бы как-то реагировали, развернулось целое сражение. Доходило даже до полноценных столкновений. Правда, без использования серьёзных магических плетений. Но всё равно, кровь проливалась. Были и многочисленные пострадавшие. И даже несколько разумных было убито. Что прямо говорило о том, насколько серьёзная была в этом деле конкуренция. Именно поэтому сам Андрей старался не особо “интересоваться” тем, что происходит на площади. Так как прекрасно осознавал, что на него, и имеющуюся у него кость, эти артефакты явно отреагируют куда более активно. И тогда всё это дело “простым мордобоем” точно не закончится. Но ему всё же хотелось понять, какой именно артефакт так реагирует на его кость? И именно поэтому Андрей и решил сделать свой ход более хитро. Выйдя к нужному месту именно тогда, когда уже никто этого не ждёт…
…………
Последняя ночь этой недели Испытания Выбора опустилась на город мягко и безмолвно, словно старая занавесь из тяжёлого бархата. Узкие улочки, по которым днём не протолкнуться от паланкинов, слуг и воинов, теперь зияли пустотой. Местами тлели красные фонари на изогнутых деревянных опорах, отбрасывая неверные тени на стены домов.
Центральная площадь, ещё пару часов назад святая земля ритуалов и древних надежд, теперь выглядела иначе. Величественные обелиски стояли в безмолвии, как каменные жрецы, ожидающие суда звёзд. Алтарные пьедесталы были накрыты покрывалами, а жезлы и печати – вновь заключены в камень. Вокруг площади разбросаны остатки каких-то палаток, и даже обломки амулетов, которые падали с шей тех, кто был отвергнут магией древних артефактов. Всё то, что днём кипело, теперь застыло в тишине. И вот именно тогда, когда даже стража, зевая и потирая плечи, лениво сворачивала ночной патруль, в тени ближайшего переулка медленно раздвинулась ткань старого навеса.
Он вышел очень аккуратно. Босые ноги парня, который намеренно не стал обувать сапоги, сейчас бесшумно ступали по каменному настилу. Потрёпанная одежда, слишком широкая в плечах, скрывала каждое движение. Он всё ещё был немой, был Анд Рей – и был невидимкой для всего окружающего его сейчас мира. Но внутри него, где-то глубоко, под кожей и костями, пульсировала живая магия. Та самая, что давно стала его частью.
Он прошёл мимо каменного круга, что ограничивал эту площадь. Мимо остатков флагов, сброшенных в пыль. Мимо треснувшей чаши, где днём выливали очищающую воду для участников этого испытания. И встал… Ровно в центр круга. Прямо между восьмью обелисками. В той самой мертвой зоне, куда боялись заходить даже самые уверенные. И сначала его встретила… Тишина… Затем раздался лёгкий скрежет. А потом… Очень тихое… Гудение…
Он почувствовал, как от четвёртого обелиска, того, что не активировался вообще ни разу за все дни, в воздух вылетела нить, сотканная из вибрации и холода, и, как тонкий хлыст, протянулась к нему. А в следующий миг… Всё его тело вздрогнуло. Из груди тут же отозвалась кость. Она вспыхнула внутри, как жаровня, и странный, но древний язык, не имеющий ни звука, ни слова, всколыхнулся в его сознании.
"Носитель. Странник. Выживший. Возвратившийся. …Ты – ключ."
Один из пьедесталов древнего алтаря вскрылся сам собой. Ткань взвилась, как под ветром, а изнутри медленно поднялся артефакт… Но… Не один… Сразу три объекта начали парить в воздухе. И каждый из них шевелился, как будто обладал собственной волей и разумом.
Андрей же не двинулся. Он просто ждал. И только его сердце билось быстрее. Потому что теперь он знал. Выбор начался. Настоящий. Ночной. Лишённый свидетелей. Артефакты будут выбирать его. И, возможно, не ради силы… А ради того, чтобы он понёс их дальше. Туда, где начнётся следующее пробуждение.
Ночь вокруг площади по-прежнему оставалась безмолвной, как затонувшее древнее царство. Только звёзды над головой, дрожащие на чёрном куполе неба, казались свидетелями происходящего. Но в центре круга уже кипела неведомая сила. И Андрей, стоя с закрытым ртом, но с широко раскрытыми глазами, ощущал, как кость внутри его груди словно оживает. Она отзывалась на присутствие древней силы с хриплым внутренним гулом, будто старая песня пробуждала забытые печати мира.