него – грязный, невзрачный, плечи узкие, плащ – тряпка. Но что-то в его взгляде… А может и что-то в позе, заставило их замереть на месте.
– Немой… Кажется я про тебя слышал… – Хмыкнул один. – Какое счастье.
Он прыгнул вперёд, уже занося для удара дубинку, с окованным металлом концом. Но Андрей скользнул в сторону. Резко. Почти невидимо. Раз – и оказался за спиной у этого псевдо-бандита. Лёгкое движение – удар ребром ладони по затылку, и нападавший рухнул, не успев вздохнуть. Остальные тут же бросились на него, практически одновременно.
В этой ситуации Андрей не применял магию. Не было ни пульсации маны, ни вспышек. Только движение. Изгиб тела. Перенос центра тяжести. Удар ногой в грудь первому, потом захват и бросок. Один – потерял сознание. Второй – зашёл на него сбоку с артефактной перчаткой, но Андрей резко шагнул назад, уводя себя в точку между ударами, и подбил запястье, прежде чем вцепиться в локоть и вывернуть руку. Раздался достаточно громкий хруст сломанной кисти. А потом и крик боли. Последний – попытался бежать. Но Андрей просто поднял камешек с мостовой и метнул его в основание черепа беглеца. И после достаточно звонкого удара камнем об его череп, тот просто рухнул, словно марионетка, у которой перерезали нити.
После этого наступила тишина. Этот перепуганный мальчишка, ошеломлённый столь быстрой развязкой, всё ещё стоял на месте, сжав в руках шелковый мешочек. Старик в халате подошёл ближе и медленно осмотрел “немого” спасителя. Потом коротко кивнул.
– Спасибо… – и, слегка помедлив, всё же добавил. – Ты ведь действительно… немой?
Андрей также коротко кивнул ему в ответ. Не демонстрируя каких-либо эмоций.
– И… один?
Он снова кивнул. Наставник переглянулся с мальчиком, затем кивнул:
– Тогда… проводи нас до особняка. За такую помощь тебе заплатят. Боюсь, что сами мы отсюда не сможем уйти.
Так Андрей оказался в Верхнем городе у высоких стен особняка, украшенного символом рода Хваджон. Это было очень роскошное строение. Если не сказать, более того… Что явно говорило об богатстве и влиянии этого семейства. Белые колонны при входе во двор, чёрные двери, сад из лунных деревьев, и достаточно многочисленная стража у ворот. Его проводили внутрь и привели в служебную часть. Где его и оставил воспитатель, сказав пару слов управляющему:
– Немой. Но ловкий. Умен. С виду оборванец, но может быть полезен. И уж точно не глуп. Возьмите его… В прислужники. На испытание.
Андрею не нужно было прикидываться благодарным. Он просто опустил взгляд и с лёгким поклоном сделал шаг назад. Всё – как делали десятки таких же сирот, спасённых кем-то, кому они были выгодны. Только этот паренёк, которого они решили в этот раз облагодетельствовать, был не такой уж и простой. И в его груди находилась своеобразная костяная печать древнего ужаса, что продолжала пульсировать, и набираться сил с каждым днём всё больше…
………..
Особняк рода Хваджон стоял на высоком холме, чуть выше центра города, словно наблюдая за его хаотичным пульсом с безмолвной, каменной надменностью. Его крыши были крыты тёмно-серыми черепичными пластинами, стены из светлого мрамора казались вымытыми до блеска, а ворота, украшенные резьбой в виде стилизованного феникса, скрывали внутренний мир строгости и правил. Здесь не шумели дети, не гуляли свободно животные, не звенел уличный смех. Это был дом дисциплины, магии и власти.
Для начала Андрея привели в боковой корпус – зону для слуг. Деревянные нары, общий кувшин с водой, выданная серая униформа и тонкий кожаный пояс. Ни оружия, ни личных вещей ему не полагалось. Только работа и молчание. Слуги, живущие здесь годами, глядели на него, как на грязное пятно в ухоженной комнате.
– Надо же… Какой-то там нищий…
– Подумаешь, спас кого-то…
– А вдруг он чей-то шпион?
Даже его молчание, которое в лавке Тансу было благословением, здесь стало поводом для подозрений.
– Раз не говорит, значит прячет что-то…
– Может, шепчет ночью в тени с духами…
Первую неделю ему не доверяли даже подмести двор без чьего-либо надзора. Его ставили на самые простые и унизительные поручения. Чистить выгребные каналы, таскать воду на кухню, натирать каменные полы. Один раз ему даже велели “вычистить псарню”, хотя в поместье уже был слуга, отвечающий за это. Но Андрей не сопротивлялся. Не подавал ни малейшего знака протеста. Он делал, что велено, и исчезал в тени – не грубый, не услужливый, просто незаметный.
Он быстро выучил график смены караулов, понял, в какое время открываются задние склады, кто из кухонной прислуги с кем спит, какие дежурные маги прогуливаются утром вдоль внутреннего сада. Он не задавал вопросов – но впитывал всё, как сухая земля капли дождя. Однажды, проходя через главный внутренний двор с подносом фруктов для одного из старших наставников рода, Андрей задержался возле колоннады, слыша, как два старших слуги обсуждают его.
– Он слишком тихий. Но есть в нём что-то… – Бормотал один. – Глаза у него странные… Как у тех… Кто уже убивал.
– Немой… – Отмахнулся второй. – Но… мне тоже не по себе. Как будто… он слишком правильно двигается.
– Говорю тебе, лучше бы мы его проверили. У нас после тех состязаний Испытания Выбора итак всяких страшных слухов хватает. А этот появился слишком… вовремя.
Андрей сделал вид, что не понял ни слова. Проходя мимо, просто поклонился и исчез в тени, словно никогда и не был рядом. Позже, в своей убогой спальне с матом на полу, он лежал под тонким одеялом и следил за огоньком магического фонаря, мерцающего за окном. Его мысли были ясны и точны.
“Они меня не примут. Но и выгнать просто так не смогут – мальчик меня запомнил. А потому… у меня есть окно. Временное, но есть.”
Он продолжал изучать поместье, но теперь уже и магически. Ночью, осторожно, когда все спали, он выпускал тончайшие волны искажения, проверяя, как работает защита. Он понял, где пролегают основные контуры охраны, где стоят триггеры и печати ловушек, и где проходит ароматное пламя древней печати рода. Его сила – живая техника пространства – позволяла ему каса́ться этих защит, не активируя их. Он шёл на грани, как канатоходец над пропастью.
Да. Слуги презирали его. Кухарка кидала остатки еды на его поднос без слов. Старший управляющий демонстративно оставлял его в списке на утренние побудки даже после ночных смен. А однажды один из юных помощников наставника специально подстроил так, чтобы он пролил ведро с зельем.
Но Андрей не отвечал. Он просто виновато опускал голову, извинялся жестами, убирал следы, и… Продолжил делать свою работу. Он был ничем. Тенью. Немым. Идеальным. А в этом городе, полном магии, лжи и охоты за силой, именно такие – невидимые – и были самыми опасными.
……….
И вот, спустя две недели, в глубокой тишине утреннего двора, когда небо ещё дышало туманом, а стража только сменялась, по поместью Хваджон прошёл тихий, но напряжённый шёпот. Глава рода, уважаемый и грозный Хваджон Ёнсан, объявил о предстоящей охоте – редкой, почти ритуальной вылазке на одного из горных чудовищ, обитающих в горах севернее столицы. Слуги передавали новости шёпотом, будто обсуждали не торжество, а казнь:
– Он сам выбрал цель. Говорят, это какой-то… огненный зверь, что недавно сожрал четверых охотников из клана Пэк.
– Так это же… дикий горный юньмо, у него ведь ядро класса Гуй!
– Да, но говорят, что ядро зверя может резонировать с ядром юных магов… особенно если есть родовая техника. А юный господин ведь скоро пройдёт первое погружение в Сферу Циркуляции…
Имя юного господина звучало с трепетом – Хваджон Мунджэ, наследник клана, от которого ожидали слишком многого, учитывая, что его собственная духовная база была не совсем стабильной. Слухи шептали, что лекари так и не смогли выправить его внутреннюю циркуляцию, и только ядро сильного зверя могло спасти его самого… Ну, и репутацию семьи Хваджон.
Андрей услышал всё это стоя в углу большого внутреннего зала, вытирая магические лампы, словно обычный слуга. Он двигался молча, глаза опущены, руки уверенные. Но его слух был насторожен, а взгляд внимателен и остер. Говорили двое – воспитатель юного господина и один из старших наставников рода:
– Всё должно пройти безупречно.
– Мы уже вызвали наемников. Несколько из секты Багуа, трое из Снежной Колыбели, и даже один шаман из северных пустошей.
– Что с прикрытием?
Наставник мрачно усмехнулся:
– Мы возьмём с собой десяток бойцов. Если кто-то из чужаков решит нас подставить – исчезнут в горах. Не впервой.
– И ребёнок?
– Господин Ёнсан хочет, чтобы Мунджэ лично участвовал в охоте. Он считает, что это закалит его дух. Тем более, если ядро зверя будет добыто им самим в бою – слияние будет чище.
Андрей же, вытирая пыль с зеркала духов, в это время замер на миг, обдумывая услышанное.
“Группа магов… редкое ядро… нестабильное ядро наследника… и охота с представителями других сект. Это… слишком ценный момент.”
Он понимал, что ядро такого зверя не только могло усилить другого… Но и вступить в резонанс с его собственной костью, с тем фрагментом древнего существа, что жил внутри него. Хотя… Это был не просто шанс, но и весьма значительный риск. В тот же вечер он краем уха услышал, как одна из служанок пересказывала услышанные ей где-то детали:
– Отправятся через два дня. Господин Ёнсан даже лично будет наблюдать со специальной платформы.
– Говорят, вокруг места охоты расставят защитные печати, чтобы чудовище не убежало… и чтобы никто не помешал.
– А ещё… как всегда, на такой охоте погибают лишние свидетели.
Вернувшись в свои покои, Андрей долго не гасил магическую лампу. Он сидел в полумраке, сверяя карту из памяти с рассказами, строя план. Ведь сейчас его внутренний голос старательно подсказывал парню:
“Если ты хочешь сделать шаг – это твой шанс. Там, в горах, никто не будет сдерживать силу. Там ты сможешь проверить всё. Но и риски – выше, чем когда-либо.”
Он знал, что ему нужно попасть в состав сопровождения, пусть даже как вьючный слуга, или носильщик снаряжения. Главное – оказаться там. А значит… Завтра он начнёт действовать.