Монстр врезался в уже пустое место, и из-под его лап взметнулись куски обожжённой породы. Место удара задышало теплом, трава в радиусе нескольких шагов вспыхнула, как от брызг пламени. Наставник и мальчишка уже укрылись за камнем. А Андрей, пригнувшись, переместился влево, обходя зверя по дуге. Он знал, что в лоб его не взять. Эта тварь жила века. От магии его защищали стихийные силы. Также у неё был панцирь, что мог выдержать клинок, накалённый до бела. Но каждое существо, даже древнее, имеет слабость. Он дождался следующего броска.
Зверь развернулся, раздув пасть, и выпустил в его сторону струю перегретого воздуха, смешанного с вулканическим прахом. Андрей почти не двинулся – просто взял шаг вбок, снова активировав пространственную вязь, и оказался чуть выше – на валуне. Там, где волны раскалённого воздуха почти не было. Зверь снова промахнулся.
Прыгнув сверху, пройдя по касательной, Андрей врезал кинжалом в сочленение между шейным кольцом и лопаткой, но лезвие даже не вошло в тело. Раздался глухой звон, и кинжал просто отскочил, как от наковальни. Монстр, взвыв, скинул его с себя. Андрей прокатился по земле, задевая боком за обломки камней, ощущая, как панцирь зверя источает жар, будто живая раскалённая печь.
В следующий момент его настиг – удар хвостом, что больше напоминал молот. Андрей не стал уворачиваться, а разбил под ногами гравировку, и сработала экстренная точка переноса, подготовленная им заранее. Он тут же оказался позади зверя, у самого хвоста, но уже в той зоне, где панцирь был не цельный, а рваный, и в трещинах между пластинами мерцал жар от ядра. Он вогнал кинжал между пластинами, и активировал символ на лезвии.
В этом месте пространство дрогнуло. Клинок не разрезал плоть – он разрезал её присутствие, смещая локально плотность реальности. Раздался всасывающий хруст, и часть магического жара провалилась в карман искажения. Тварь взревела, вскинулась, словно попыталась взорваться, выплеснув всю магию вокруг себя.
Андрей тут же подпрыгнул, проскользнув между двух зубчатых шипов на спине монстра, перекатился, оставил ещё один символ на земле, и вновь отступил за скалу.
Взрыв был частичным. Изменённое им пространство вбирало магию, не давая ей вырваться наружу. И вскоре от зверя осталась грудная клетка, покрытая копотью, ещё пульсирующая жаром, и ядро, всё ещё дрожавшее от переполнявшей его магической энергии. Крови почти не было. Только обугленная плоть и невыносимый жар, от которого в трещинах камня под ногами начал проступать пар. И только в этот момент старый наставник и мальчик вылезли из-за укрытия. Мальчишка дрожал, но пытался делать вид, что не испугался. Наставник глядел на “немого” с лёгким ужасом.
Андрей же просто наклонился, вытер кинжал о траву, единым движением стёр с неё рисунок пространственного плетения, и медленно склонил голову – будто ждал распоряжений. Слегка покачиваясь, и зажимая разорванное плечо. Никакой магии. Никаких слов. Он выглядел так, словно просто чудом остался жив, а не как человек, что разобрал древнего стихийного зверя по частям, и при этом остался жив.
Он знал о том, что Хваджон Мунджэ, лежа в ложбине, не мог видеть чётко то, что именно произошло. Он видел лишь, как немой слуга бросился на монстра, уводя его прочь. Как тот двигался с нечеловеческой скоростью, как его движения казались слишком выверенными для обычного человека. Он не произнёс ни звука. Он пахнул дымом и молчанием, точно сам был частью этой горной опасности. И он выжил. Хотя и был ранен. А также этот странный слуга снова спас его.
К тому моменту, когда остальные охотники прибежали к ним на помощь, монстр уже был мертв, его останки лежали в зарослях, будто выжженные изнутри. От него остались лишь чёрные кости, огненное ядро и гарь. Андрей же сидел, как ни в чём не бывало, у склонённого над испуганным мальчишкой наставника. И выглядел, как обычный слуга, уставший после погони. Да ещё и снова раненный. И уже куда серьёзнее. Только несколько человек заметили, как один из охотников – тот, что всегда был спокоен, теперь смотрел на Андрея слишком внимательно.
Когда пепел всё же осел, и небо вновь стало похоже на небо, а не на копоть выжженной кузни, Андрей уже стоял, слегка согнувшись, будто всё ещё ловит потерянное в спешке дыхание. Его одежда была обгорелой с одного плеча, на лице – сажа, и только рукоять кинжала поблёскивала на земле в шаге от него.
Но… Это оружие было не с его пояса. Кинжал был слишком изящным, с выгравированной на клинке молнией. И принадлежал он… Мальчику… Когда-то… А теперь – лежал на окровавленном мху, прямо у останков зверя. Словно им нанесли финальный удар.
– Это… – тихо пробормотал наставник, – это же… его кинжал…
А мальчишка стоял за спиной Андрея, слегка пошатываясь. Вся его гордость, недавно блестевшая в глазах, теперь сменилась испугом, замешательством… Но и восторгом.
– Ты… Я взял его утром, чтобы потренироваться… – Наконец пробормотал мальчик, словно оправдывая, почему у него сейчас нет этого кинжала.
Андрей не ответил. Он просто развел руками, показывая, что мол, да – этот именно тот самый клинок. А потом вытер рукавом сажу со щеки и сделал шаг в сторону, освобождая "сцену". Мальчишка подошёл к зверю. Смотрел на него долго. Потом – на клинок.
– Он… мёртв. Я убил его?
А старый наставник, ещё не веря своим глазам, обошёл останки монстра, посмотрел на место разреза между пластинами – и ничего не понял. Рана не походила ни на одну из известных техник. Не была прямой, не расплавленной, не ударной. Она была… пустой. Как будто кто-то вырезал фрагмент реальности из зверя и заменил его… Пустотой… Но – эта рана была рядом с лежащим на обугленной земле кинжалом наследника.
– Молодой господин… Вы сделали это?.. – Осторожно произнёс старик, искоса посматривая на немого, так как и сам прекрасно помнил о том, что в момент боя наследник был рядом с ним. А мальчишка, хотя и не сразу, после достаточно долгой паузы, коротко кивнул ему в ответ.
Андрей же при этом не отреагировал никак. Только опустил голову, как слуга, которому не положено вмешиваться в разговоры господ.
Тихо вздохнув, наставник бросил короткий взгляд на Андрея, полный сдержанного ужаса и недоумения, и, кажется, понял:
"Он сам… подставил мальчика под славу. Или, наоборот – спас, и дал славу, чтобы укрепить его положение. Но зачем?.."
Когда немного погодя их небольшой отряд добрался до лагеря, все взгляды сразу приковались к останкам зверя, которые тащили на двух плотных повозках. Древняя тварь, чья смерть теперь была героической историей, молниеносно обросла слухами.
– Наследник семьи Хваджон собственноручно добил монстра!
– Слуга лишь помог отвести встречный удар!
– Он вообще только нёс снаряжение, а наследник всё сделал сам!
Слуги из лагеря, что не любили Андрея, уже и так кипели от ревности. Особенно когда глава всей охотничьей партии, который в тот самый момент старательно искал этого зверя в другом месте, молодой парень лет двадцати, но с ясным и жёстким взглядом – лично вышел навстречу, и, увидев своего кузена с кинжалом в одной руке и ядром зверя в другой, улыбнулся впервые за долгие месяцы.
– Ты всё же наследник… – Коротко произнёс он. – Ты доказал это делом.
Андрей же при этом стоял у повозки, помогая упряжке и отводя взгляд. Он не сделал ни одного жеста, ни малейшей попытки “поймать внимание”. Всё – как и должно быть у немого слуги. Но именно эта, непретенциозная, сдержанная тень, стоящая рядом с великим делом, и заставляла сейчас некоторых начинать догадываться. Особенно – старого воспитателя, который помнил о том, как Андрей защищал мальчишку, как держался в бою, и как грамотно уводил тварь в сторону. А также – одного из слуг, всё чаще наблюдавшего за Андреем, с выражением, в котором смешивались беспокойство и страх.
Возвращение с охоты
Дорога обратно к столице, пусть и считалась “безопасной”, всё же была изрезана перевалами, заросшими лесами и ложбинами, где солнце почти не касалось земли. Осенний ветер с гор нёс с собой запах хвои, гнилой листвы и чего-то чужого – дымного, мрачного, будто что-то поджидало в тени. Их караван растянулся. Две повозки с останками поверженного зверя, стража верхом на шустрых горных лошадях, и в центре располагалась крытая повозка, в которой ехал наследник, его воспитатель, и Андрей, молчаливый и бледный, сидевший прямо у края, прислонившись к деревянной стенке.
Его рука и плечо сейчас были перевязаны, наскоро наложенной материей с мазью после охоты. Кровь просачивалась, пятная чистую ткань. Он мог бы залечить это – но не стал. Он изображал уязвимость так же мастерски, как и немоту. Каждый его жест был тщательно продуман, каждая реакция – строго дозирована. Снаружи, стража переговаривалась между собой. Спокойствие было обманчивым.
Именно потому Андрей первым почувствовал неладное. Он не услышал шагов – но почувствовал искажение в плотности пространства, тонкую дрожь, будто вблизи кто-то начал тихо расшатывать ткани мира. Одновременно с этим один из стражников на левом фланге вдруг крикнул, и уже в следующий миг всё сорвалось в хаос.
Из-за валунов, словно выскочив из теней, первыми ударили лучники. Тяжёлые боевые стрелы с зачарованными наконечниками ударили в бронированных стражников каравана, а один даже задел колесо одной из повозок. За лучниками появились нападавшие в серо-зелёной кожаной броне, с лицами, скрытыми под масками и плащами. Это явно были наёмники. Их не было много. Всего с десяток. Но каждый двигался слаженно, уверенно, и быстро. Это были не разбойники. Это были охотники – за головами, или, скорее всего, за трофеем и наследником.
– Защищать молодого господина! – Тут же проревел капитан стражи, и его клинок сверкнул, вспыхивая пламенем от лучей солнечного света, попавших на идеально отполированное лезвие меча.
Столкновение было жестоким. Металл звенел, боевые плетения рвались в воздухе – щитовые проклятия, вспышки огня, волны ветра, отшвыривавшие нападающих. Один из наёмников, судя по с