Он спокойно и медленно прошёл через длинный коридор, держась ближе к стенам, как и полагалось слуге низшего ранга. За спиной чувствовался взгляд – кто-то следил из тени. Андрей не повернул головы, не дал ни единого признака того, что осведомлён. Но он знал. Он чувствовал застывшее намерение, прячущуюся за дверью тень и тот самый, уже знакомый холодок слежки из магического глаза в нише стены.
Стараясь не делал лишних движений, он вошёл в заднюю кладовую, где ему велели разложить и отсортировать свежую партию трав, доставленных накануне. Задача простая – разделить, перебрать, сложить в подписанные лотки. Он уселся на циновку, раскрыл мешки, и в точности так же, как и вчера, начал аккуратно раскладывать. Его пальцы двигались быстро. Слишком быстро для обычного помощника. Он инстинктивно распознавал свойства трав. Какие из них обрабатываются кипячением…Какие надо сушить в тени… Какие вообще ядовиты в сыром виде… Он даже уже успел выучить почерки старших сборщиков.
И тут – он остановился. Мгновение. Секунда размышлений… И… Сделал ошибку. Слишком крупный корень фен-хуана, который обычно хранился отдельно из-за своей способности впитывать запахи и искажать свойства других компонентов, он… Положил в общий лоток. Прямо поверх нежного листа лунного шалфея. Он это видел. Понимал. Он даже почувствовал, как кто-то резко вздрогнул за перегородкой кладовой. Кто-то следил. И вот теперь – ошибка была совершена. Настоящая? Нет. Умышленная. Ошибки – это то, что делает человека реальным. Ошибки – это то, что явно боится делать тот, кому есть что скрывать.
Он немного поёрзал, глядя на свои руки, как бы виновато посмотрев на плохо упакованную траву. После чего вытер руки о фартук, встал и вышел, понурив голову.
А час спустя один из старших слуг – следивший за “немым помощником” по указке хозяина – подошёл к господину Им Сонгви, что в этот момент пил чай во внутреннем саду.
– Господин. Я всё проверил. Он действительно ошибается. Перепутал фен-хуань с шалфеем и испортил оба ингредиента. Думаю, если бы его специально обучали, то такого бы не случилось. Он, как и говорили, просто случайный мальчишка с улицы. Немой, возможно, немного сообразительный. Но не больше.
Им Сонгви коротко кивнул, долго не глядя на подчинённого. Он с виду всё так же был расслаблен, но пальцы его едва заметно сжались на чашке.
– Продолжай наблюдение. Просто… не мешай ему. Он может пригодиться. Иногда – даже тем, кто не говорит, есть что показать.
Андрей же, в это время, вновь вернулся к работе. Попутно он незаметно проверил обстановку, и выяснил, что тот самый “глаз” в кладовой больше не был активен. Значит, поверили. Значит, счёт снова обнулился. И теперь у него появилось немного… времени.
Гость
Тёплое утро в городе едва успело окрасить крыши особняка семьи Хваджон, когда по двору раздался звон от шагов по камням двора в сапогах имеющимися подковками. Необычная тишина, которой будто заранее подчинились даже птицы в садах, заполнила внутренние дворики. Лакеи замерли. Слуги, с ведрами, подносами и кипами белья, инстинктивно уступали путь. Ещё бы… В резиденцию семьи Хваджон прибыл… Князь Чхон Ёнгджу …
В отличие от помпезных делегаций или раздутых свит, за спиной высокого, широкоплечего мужчины двигались лишь трое телохранителей – молча, словно тени. Он не нуждался в показном сопровождении: его ауру ощущали физически, как едва уловимый жар от горящих углей. Его лицо было каменным. Глаза – ясными, но тяжёлыми. Таким взглядом всматриваются не в людей – в поступки.
Слуги семьи Хваджон выстроились вдоль дорожки. Сам глава дома вышел навстречу, одетый в официальную чёрную мантию с вышивкой в виде золотого дракона. Он поклонился, ровно настолько, насколько положено между равными, хотя в его поклоне всё же чувствовалось скрытое напряжение.
– Добро пожаловать, Ваша Светлость. – Произнёс он уважительно. – Мы не ожидали столь высокой чести…
– Я здесь не ради формальностей, Хваджон Ёнсан. Я слышал, что твой сын победил Пламенного зверя в горах. И даже пережил два покушения. Мне нужны подробности.
Хозяин особняка коротко кивнул.
– Конечно. Мой сын отдыхает, но я подготовлю… – Он замялся, и тут же добавил: – Я прошу прощения. Позвольте мне лишь позвать воспитателя, чтобы доложил о том, что происходило с мальчишкой.
Андрей же в это время находился в своей комнате. В узкой, но чистой комнате над хозяйственным крылом, куда его временно поселили после охоты, он лежал, полусидя, прислонясь к стене. На теле – туго перевязанные бинты. Кровь проступала под повязкой на боку – настоящая, но вызванная им самим, аккуратно, чтобы не привлекать внимания слишком быстрой регенерацией. Слуга оставил рядом воду, еду, жаровню с углями – и ушёл, заперев дверь снаружи.
Андрей не спал. Он сидел неподвижно, с приоткрытыми глазами, вглядываясь в тонкие потоки магии, что собирались в саду. Князь был там. Он чувствовал это даже сквозь стены. Аура этого человека давила. Столь тяжёлую, плотную силу он не ощущал со времён тех глубин Лабиринта, где дыхание становилось сном, а шаг – вызовом богам. Даже сейчас, лежа безмолвно, он чувствовал, как древняя энергия будто касается пространства комнаты – ощупывает, принюхивается.
“Ощущает… но не распознаёт.” – Подумал Андрей, затаив дыхание, стараясь не пошевелиться даже мизинцем. Он заранее переплёл вокруг себя слабое пространственное искажение, похожее на помехи в воде. Это не была активная защита – лишь мягкая, неяркая волна, отталкивающая внимание. Техника “отзеркаливания присутствия”, что использовалась в старых сектах-шпионах.
Он даже перепрятал браслет-хранилище, обмотав его тканью, вложив в керамический сосуд под полуразобранной циновкой. Никаких резких пульсаций, никаких откликов. В саду, в это время, Князь остановился. На секунду – длинную, как вечность – он поднял глаза и посмотрел в сторону хозяйственного крыла.
– Ваша резиденция стала куда… живее, чем раньше, Хваджон Ёнсан. – Он произнёс это без эмоций. Но старый хозяин напрягся.
– Мы лишь защищаем семью, Ваша Светлость. И стараемся делать это как можно более достойно.
Князь задержался ещё на миг, и кивнул.
– Я вернусь. Хочу сам взглянуть на этого “юного охотника”. Это же чудо какое-то получается… Десятилетний мальчишка каким-то чудом убил тысячелетнего зверя, да ещё и владеющего стихиями. С таким монстром и мне было бы сложно справиться, вот так вот, с одним кинжалом… Не иначе как его Боги в лоб поцеловали.
Когда шаги князя затихли в отдалении, Андрей наконец позволил себе вздохнуть. Влажные пряди волос прилипли ко лбу. Он понимал, если этот человек захочет искать, то точно найдёт то, что его может насторожить. Даже сквозь маску… И даже сквозь чужую кожу… Но пока – он всё ещё тень. И эту тень никто не желал замечать.
…………
Вечерние сумерки медленно опустились на особняк, поглотив его в тишину, прерываемую лишь мерным шелестом садовых фонарей и шагами ночной стражи. В глубине особняка, за дверью, вырезанной из красного дерева, в тяжёлой тени сидел глава семьи Хваджон Ёнсан. Перед ним на низком столике стоял серебряный чайник, от которого немного ранее поднимался тонкий пар. Но чай давно остыл. А хозяин дома всё ещё смотрел в одну точку, не мигая.
– …Не может быть совпадением… – Медленно, негромко произнёс он. – Не дважды. Не в течение одной поездки.
Рядом, в полушаге от него, сидел его старший советник, пожилой воин по имени Мун Бёнсу, человек, служивший дому с юности и видавший немало битв.
– Вы говорите о нападениях, господин? – Спросил тот.
– О первом – когда мальчик просто по собственной наивности решил прогуляться по Нижнему городу, а кто-то попытался напасть на него там. О втором – в горах. И не забудь о том, что на обратном пути на них напали уже наёмники. Не разбойники. Не звери. Люди, вооружённые, организованные. – Он медленно откинулся назад. – Кто-то очень настойчиво хотел, чтобы мой сын не вернулся с этой охоты.
Бёнсу медленно кивнул.
– И кто-то явно не ожидал, что он вернётся… живым, да ещё и с ядром зверя, которого даже опытные маги сторонятся.
Глава семьи долго молчал, а затем потянулся к чайнику, налил чашу – и даже не попробовал.
– Наследника нужно готовить. – Произнёс он наконец. – Тренировать. Укреплять его ядро. Развивать таланты.
– Да. Он умен. В нём есть огонь, – согласился Бёнсу. – Но ему нужно учиться. У хороших наставников.
– Скоро начнётся приём в школы и секты. – Продолжал Хваджон Ёнсан. – Мы можем попытаться договориться о месте в обители секты Пяти Пиков Бессмертных. Или хотя бы в школе Небесного Истока. Даже если там будет дорого – это наш долг.
Он опустил взгляд.
– Но я не отпущу его одного. Я видел слишком многое. Если он поедет… ему нужен защитник. Верный. Незаметный. Тот, кто не будет присягать школам. Кто будет рядом всегда.
Он поднёс чашу к губам, сделал глоток, и наконец сказал то, что крутилось у него в голове последние дни:
– Этот немой… – голос его стал тише. – Я не могу понять его. Он словно не существует. Нет слов, нет прошлого. Только движения. Только тень.
– Хм-м… – Бёнсу осторожно кивнул. – Он спас мальчика. И не один раз. Но… ничего не требует. И даже раненный, не жалуется.
– Вот именно. Он не требует ничего. Не пытается втереться в доверие. Не хвастается. Даже не смотрит лишний раз в глаза. – Глава семьи сжал чашу в пальцах. – Я видел, как он держался на обратном пути. Как отступил за спину воспитателя. Как будто знал, когда можно быть незаметным.
– Вы думаете, он шпион? – спросил Бёнсу.
– Думаю, он слишком хорошо играет свою роль. – Хваджон Ёнсан наклонился ближе. – Но именно поэтому я и хочу оставить его рядом. Пусть мой сын не знает, кто он такой. Пусть думает, что это – его слуга. А если в нужный момент этот слуга окажется щитом… – он хмыкнул, – значит, он всё же нам подходит.
– Вы хотите отправить его с юным господином в школу?
– Пока нет. Сначала я хочу узнать больше. Но… если он проявит себя ещё раз – не случайно, не на удачу, тогда да. Он поедет с моим сыном.