Андрей знал, у него не было иного времени. Потому между этими обязательствами он незаметно вставлял тренировки – точные, методичные, запоминающие движения, которые он видел на открытых площадках. Когда все уже расходились – он поднимался на террасу за складом, где пол был выложен камнем и был скрыт от большинства взглядов. Там, под лунным светом, он медленно двигался в ритме дыхания, повторяя связки, которые видел у учеников и мастеров. Сначала неумело. Потом – всё лучше. Но самое тяжёлое – сплетни и насмешки.
– Слуга с манией величия…
– Притворяется преданным, чтобы к Соль Хва подобраться ещё ближе…
– Старика задобрил, а теперь строит из себя ученика…
– Подумаешь, шептал что-то без слов. Может, наёмный шпион, маг без языка…
Он всё это слышал. Многое – даже в лицо. Но не реагировал. Он кланялся, делал вид, что не понимает, и продолжал работать.
Вечером, лёжа на тонком матраце в узкой каморке при лаборатории, он перебирал в памяти всё, что выучил за день. Структуру формирования пламени на алхимическом круге или в алхимической печи. Ритм дыхания бойцов секты. Порядок наложения рун, использованный в одной из печатей. Каждая минута его была учётом. Каждое движение – вложением в будущее. И если кто-то и смеялся… То пусть смеётся сейчас. Пока он тренируется. Пока он запоминает. Пока он готовится…
…………
Это было не просто случайностью. Андрей готовил этот момент неделями. Он дожидался, пока утреннее солнце поднимется достаточно высоко, чтобы осветить тренировочный двор на склоне. Там в это время всегда проходили занятия послушников низшего ранга – скучные, однообразные, с дежурными наблюдателями. Никто не мешал. Главное – то, что именно в этот час рядом с площадкой проходил старейшина Йонг Мин, направляясь к оранжереям редких трав. Он почти всегда делал это в одно и то же время, в сопровождении лишь одного слуги или той самой Соль Хва, если она не была занята
Андрей подстроил всё до мелочей. Он заранее подготовил тренировочную стойку, якобы разбирая старый инвентарь, и взял со склада простой тренировочный меч. Обычный, не зачарованный. Но при нём – настоящая магическая печать, сделанная парнем тайком, по образцу одной из низших техник мечников, что отрабатывали в соседнем зале. Он вживил в неё слабый поток собственной духовной энергии, направленный не на урон, а на всплеск духовного напряжения – как глухой удар грома, вложенный в пустую оболочку.
Когда он начал "тренироваться", первые связки были такими же неловкими и неуклюжими, как всегда. Плечи – слишком напряжены, движения – с резкими сбоями. Но он знал, что рядом уже появляются первые послушники, смеющиеся исподтишка. Один даже отпустил колкость – но Андрей, как всегда, не отреагировал. Он ждал.
Старейшина Йонг Мин подошёл к дальнему краю террасы, отвлечённый обсуждением с Соль Хва очередного заказа на алхимические эссенции. И тогда Андрей "споткнулся" – и резко развернул корпус, подняв меч… И выпустил первую технику. Медленно, неправильно, неуклюже – как и положено простому немому слуге, который лишь подглядывал за чужими тренировками. Но всплеск магической энергии от его плетения – пусть и искажённый – оказался настоящим.
Рванулся воздух. Светло-серое пламя искр побежало вдоль тела меча и резко сорвалось вперёд, ударяя в камень в полуметре от ног старейшины. Гулкий треск разнёсся по площадке. Пыль взметнулась столбом. Старик инстинктивно отшатнулся в сторону. Впервые за десятилетия, это произошло в полной растерянности.
Он резко обернулся, его обычно равнодушные глаза расширились, брови задёрнулись вверх, а взгляд метнулся от выбитого в плите обугленного углубления к деревянному мечу, который всё ещё сжимал в руках немой слуга. Удар был не силён… Но… Он был настоящим. Это была настоящая техника. Пусть и корявая. Пусть отрывочная и не полноценная. Но…
– Как?!
Он не произнёс этого вслух. Но губы дрогнули. Соль Хва, стоявшая чуть в стороне, тоже застыла сначала в недоумении. Её красивые глаза, сначала резко расширились, а потом прищурились. Её пристальный взгляд устремился на парня, лицо которого сейчас выражало смятение и явный испуг. Он тут же уронил этот деревянный меч. Как будто испугался, что его поругают, и тут же неловко склонился, будто хотел извиниться, но не знал как.
– …Ты… Когда это ты успел? Как сумел… Как? – Наконец-то резко выдохнул старик, но скорее себе, чем вслух. Вокруг всё стихло. Даже смеявшиеся до этого послушники теперь молчали. Кто-то растерянно переглянулся… Кто-то отступил на шаг…
Старейшина же сделал движение рукой, как будто собирался сказать что-то ещё – но потом просто молча развернулся и… Ушёл прочь. Соль Хва задержалась, не сводя взгляда с Андрея – и в её глазах было не изумление, как у остальных, а внутреннее напряжение. Она что-то начинала понимать. Или подозревать.
Но Андрей этого не видел. Он остался на площадке. Один. Всё ещё склонившись, будто извиняясь. Ведь всё прошло именно так, как он и хотел. Нужный ему эффект был достигнут. Теперь в секте заговорят. О нём. И не как о какой-то глупости старого алхимика, которому просто в голову вошла какая-то блажь…
………..
Они молчали почти до самого входа в алхимические залы. Шли быстро, слишком быстро для обычной прогулки. Соль Хва то и дело бросала взгляды на старого наставника, но тот молчал, нахмурив брови и сцепив руки за спиной. Вид у него был такой, словно он только что увидел нечто, чего не должно было существовать в принципе. Тем более, в пределах школы их секты.
– Наставник. – Наконец не выдержала она, когда за ними закрылись тяжёлые двери зала, приглушив шум внешнего мира. – Вы видели это? Он использовал плетение. Магическое. Настоящее! С боевой структурой! Пусть и слабое, пусть и не сбалансированное, но…
– Я не слепой, девочка. – Глухо буркнул старик, тяжело опускаясь в своё любимое кресло у алхимического стола. – Видел. И чувствовал. Это было… Настоящее плетение. Мягкое… Искажённое… Как будто он использовал чужую формулу, собранную из обрывков… Но всё же… Оно реальное. Как будто кто-то слепил из камней кувшин и умудрился в нём сварить зелье.
Он шумно выдохнул и снял свою любимую шапочку с головы, небрежно отбросив её в сторону.
– Он ведь никогда не учился. Мы оба знаем, что никто из наставников не занимался с ним духовными практиками. Ни один мастер не давал ему даже основы построения потоков. Он просто… смотрел.
Соль Хва медленно кивнула, глаза её блестели
– Я чувствовала это. С самого начала. Этот взгляд. Эта… настороженность. Он не такой, как остальные. Даже не просто “не такой”. Он будто собирает мир по кусочкам. Замечает детали, которые другие пропускают. И его чувствительность… она пугающе точна.
– Пугающе… Вот это ты сказала правильно… – Старик чуть приподнял бровь и внимательно посмотрел на неё. – Потому что то, что он сделал – это не просто талант. Это инстинкт. А значит, либо у него был наставник ещё до попадания к нам, и очень сильный… либо…
Он замолчал.
– Либо? – Соль Хва сделала полшага вперёд, не скрывая волнения. – Либо он… сам?
Старик не ответил. Только долго смотрел на неё, а потом откинулся в кресле, потер виски и пробормотал:
– Родословная… Наследие… Чистота крови… Ранги… Всё это мы носим как знаки высшей касты. А тут появляется немой слуга, и показывает магическую технику, которую некоторые мои ученики не могут освоить и за год. Это… Нелепо. Или, напротив, очень знаково.
– Он ведь не из нашей секты… – Тихо проговорила Соль Хва. – И, возможно, вообще не из наших земель. Он иной. Но… наставник, если он сам дошёл до этого уровня… Если он сам разобрался с плетением… Пусть даже неправильно, пусть даже неуверенно… – Она резко замолчала, будто не смея произнести это вслух.
– Тогда мы должны или взять его под защиту, или… Упустить… – Закончил за неё старый мастер. – И тогда через пару лет этот "немой" может вернуться, обладая силой, с которой нам уже придётся считаться. Особенно если его найдёт и обучит кто-то другой. Кто-то, кто не будет столь щепетилен в средствах.
И пока он это всё говорил, Соль Хва, как зачарованная, задумчиво смотрела в окно. В её груди сейчас что-то громко стучало. Странно и тревожно. В этом парне было что-то пугающе притягательное. Не внешность, не сила, не происхождение. А именно то, что он не пытался ни к кому примазываться. Не искал ученичества, не просил, не плакался, не доказывал. Он просто всё делал. Сам. И в этом было больше силы, чем во всех словах мира.
– Мы не упустим его. – Тихо, но с неожиданной уверенностью сказала она, сжав свои тонкие пальцы в кулаки. – Я этого не позволю.
Старик тут же посмотрел на неё с прищуром.
– Уж не влюбилась ли ты в свою находку, девочка?
– Я… – После такого слишком уж явного намёка, Соль Хва замерла, чувствуя, как пылают уши, но взгляд её не дрогнул. – Я просто не хочу, чтобы кто-то ещё увидел в нём то, что видим мы.
– Тогда наблюдай. Молча. Пока что. – Старик поднялся. – И дай ему пространство. Посмотрим, на что он ещё способен, если будет думать, что никто не следит. Ведь если этот слуга… не так прост, как кажется… то рано или поздно он откроется сам.
Потом он бросил на ученицу внимательный взгляд, и, взяв в руки бутылочку с переливающейся эссенцией, добавил:
– А пока… мы с тобой должны подготовить то, что сможет помочь ему раскрыться. Осторожно. Без нажима. Но основательно.
В ответ Соль Хва только кивнула. В её взгляде было решимость… И нечто такое, что она сама не могла бы точно определить или назвать.
………..
На рассвете туман ещё стлался над каменными дорожками внутреннего двора, когда Андрей, как обычно, занял своё место у тренировочной площадки. В стороне, почти на краю круга. Его движения были неровными, будто бы неумелыми. Он снова и снова собирал потоки духовной энергии в зачаточное плетение магического меча, намеренно делая ошибки, и будто бы не замечая того, как над ним усмехаются проходящие мимо послушники. Но в этот раз он чувствовал – кто-то снова приближается.