– Да членов каких-то, – ответила Полина.
Хотите отбить у ребенка желание писать правильно, задайте ему написать два слова – «яичница» и «оранжевый». Поля написала «йяичтница» и «аранджевый». Самое смешное, что я теперь так и говорю. В третьем классе во всех диктантах, как назло, встречается этот проклятый «оранжевый». То оранжевая листва, то оранжевая трава, то оранжевый закат. Полина упорно находит вариации – «оранживый», «оранжувый». Мы уже с ней и прописывали слово отдельно, и разбирали, и выучивали. Как только диктант – опять у нее «аранджывай».
Пишем очередной диктант. Полина написала просто листва, пропустив оранжевую.
– Поля, ты пропустила. Будь внимательнее.
– Я внимательно пропустила. Надоело, – ответила моя подопечная.
Будни репетитора. Полина поставила запятую не после слова, а на следующей строчке.
– Полечка, счастье мое, знаки препинания не переносятся, как слова, – объясняю я.
– Странный у вас язык, – отвечает она.
Катя написала, что Полину не вызывает к доске учительница на уроках математики. Потому что, если вызовет, все, считай, урок сорван. Полина выходит к доске и читает условие задачи, как на конкурсе чтецов. Пока до конца дойдет, урок закончится. Она ведь читает с паузами, выражением, закатывая глаза, а на вопросе так вообще уже весь класс рыдает от ужаса. Спектакль, одним словом.
– Полина, ты выучила склонения по падежам? – спросила Катя.
– Выучила, – ответила Поля.
– Рассказывай.
– Именительный падеж. Кто, что? – Полина начала рассказывать, будто стоя на сцене драматического театра. Растягивая гласные. Вопрошая у зрительного зала «кто?», «что?». Замирая, прижав руки к груди, глядя на мать со скорбью во взгляде. Мол, кто виноват и что с этим делать? – Родительный падеж, – продолжала она, с подвываниями и мимикой, характерной для актеров немого кино. – Кого я родила, чего я родила? Не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку.
Полина очень хорошо запоминает стихи, особенно те, что ее впечатлили. Поскольку она средняя из трех сестер, то «про родила царица в ночь» кое-что понимала. И, кажется, была счастлива, что мама родила не мышонка, а Еву.
Дальше становилось все интереснее. Полина на дательном падеже уточняла, зачем она отдала старшей сестре свой блокнот, который ей теперь тоже очень нужен. На винительном, глядя на люстру, с пафосом спрашивала, кого она обидела в этой жизни и что ей за это будет? На предложном – «о ком, о чем» – Полина пустилась в долгую историю собственного сочинения о том, как несправедливо устроена жизнь – в школу надо ходить, на тренировки, уроки делать.
– О чем я могу думать? Только о шоколадке, которую мне нельзя, – подвела итог Поля.
– Полина, ты можешь на уроке обойтись без рассказов? – уточнила Катя.
– Не могу. Так неинтересно, – пожала плечами Полина.
– Полина, это заглавная буква или строчная? – уточняю я, разглядывая ее работу через экран телефона.
– Не знаю, а как тебе больше нравится? – искренне спрашивает моя ученица.
Катя прислала фотографию расписания Полины. Был заполнен только понедельник. «Сначала выпей успокоительное, только потом читай», – приписала Катя. Орфография и пунктуация сохранены.
Собират школа.
подъем в 6:55 или 7:15
почистить зубы!
одейть (й зачеркнуто) сорофан или юбку.
одеть блузку.
одеть калготики
ити в школу.
В принципе, мне тоже стоит писать себе напоминалки, а то я от недосыпа могу и без «сорофана» выйти из дома. Время подъема тоже про меня. Лишние двадцать минут утреннего сна могут спасти день. «Калготики» вообще прекрасны. Сразу захотелось купить новые «калготики». Мы с Катей похихикали, а я целый день ходила и мучилась, что не так с Полининым планом. И только к вечеру дошло. «Катя, объясни Полине правило: «Надевать одежду, одевать Надежду!» – написала я подруге.
«Объясняла, бесполезно», – ответила Катя.
– Полина, ты где? Куда пропала? – кричу я в трубку. Мы занимаемся онлайн. В кадре виден кусок наушников.
– Я ходила за карандашом, – вдруг появилась Полина, когда я уже сорвала голос, пытаясь ее дозваться. До этого попросила подчеркнуть главные члены предложения.
– Полечка, подчеркивай ручкой!
– Сейчас, – ответила Полина и опять пропала.
– Поля, ты меня слышишь? Поля… – вещала я в пустоту.
– Я за линейкой ходила, – ответила та спустя минут пять.
– Полина, котик, что у вас за шум? Ты меня слышишь вообще? – орала я в камеру.
– Не слышу. Я бабушку слышу. Она по телефону разговаривает.
– Попроси маму закрыть дверь, пожалуйста.
Нежный цветочек, девочка с огромными перепуганными глазами лани, выходит за дверь и орет как солист группы «Рамштайн»:
– Маааам!
Даже я чуть не описалась от неожиданности.
Полина стояла у окна и что-то шептала.
– Она что, молится? – тихо спросил Катин муж.
Катина свекровь – женщина воцерковленная и часто молится о счастье молодой семьи именно у окна. Катя с мужем если не атеисты, то уж точно агностики. Но уважают любую веру. Однако попытки бабушки тайно покрестить внучек пресекали, как и разговоры в доме про религию.
– Нет, она стишок не успела выучить вечером. Теперь лихорадочно учит, – объяснила мужу Катя. – Поля думает, что если бабушка молитвы наизусть помнит, то и она стишок быстро запомнит, если у окна будет стоять.
Объясняла старшей, Алисе, склонение числительных. Рядом крутилась малышка Ева, которая требовала позвонить Вале. Валя – это бабушка, живущая в другом городе. И из того города отправила для внучки в подарок плюшевую собаку, о чем и сообщила. Мол, ждите собаку. И прислала фото отправленной по почте собаки. Каждый день Ева звонила бабушке и спрашивала: «Абака де?», что означало «Собака где?». Бабушка объясняла, что, наверное, в поезде едет или на самолете летит. И так каждый день. Ева требовала от мамы или сестер позвонить Вале и, грозно глядя в экран, спрашивала: «Абака де?» Прошло уже две недели, но собака так и не прибыла. Катя собиралась купить другую собаку и подарить Еве, но бабушка умудрилась найти такую плюшевую породу, которая, по всей видимости, встречалась только в их городе, а в Москве подобных не водилось. Катя даже собиралась прочитать Еве про «Дама сдавала в багаж…», но та была еще слишком маленькой для понимания корзин и картонок и слишком прагматичной во всем, а не только в породах и видах плюшевых собак. Когда я занималась с Алисой, Ева требовала прекратить разговаривать с Машей и позвонить Вале, чтобы спросить: «Абака де?» Пришлось брать Симину игрушку – плюшевого йоркширского терьера по имени Пахом, который как две капли воды похож на своего прототипа – реального йоркшира Пахома. Еще полчаса я разговаривала с Евой от имени Пахома, гавкала в трубку, чихала, ела косточку. Ева в ответ пихала в экран своего любимца, которого зовут Абака, то есть «собака», и мы «дружили», «искали косточку», гавкали. Урок был сорван.
Собака, которую послала в подарок Евина бабушка, наконец дошла. Раньше Ева ходила в детский сад с рюкзаком, в котором несла свою собаку, которую звали Абака, то теперь носила два рюкзака с двумя собаками и маленькую сумочку. Ридикюль.
– Ева, давай я тебе помогу донести собак, – предлагала Катя.
– Неть! – отвечала Ева. – Мои абаки!
Каждый вечер Ева решительно выбрасывала из ящиков комода детские колготки, мамино нижнее белье, папины носки, чтобы уложить своих абак спать. Потому что собаки должны жить в будках.
– Ева, твои собаки могут прекрасно поместиться в один ящик! – умоляла дочь Катя.
– Неть, – отвечала решительно та.
Собаки ночевали в разных ящиках. Каждое утро Катя складывала обратно белье и носки, потому что их больше негде хранить, и каждый вечер Ева решительно вытряхивала содержимое ящиков на пол, чтобы уложить спать собак.
Еве исполнялось уже четыре, но она была верна предпочтениям. Торт с персонажами из мультика «Собачий патруль» и все, что связано с собаками, имело ценность. Остальное нет. Мы с Симой выбрали для Евы собаку, которая умела гавкать, вилять хвостиком, ходить. Правда, она делала это под музыку. Одну и ту же. Собака была девочкой – с бантиком на ухе, в платье с рюшами и к тому же находилась в прекрасной сумочке, вроде как переноске.
Подарок от нас Катя решила выдать последним. После бабушек. Чтобы бабушки не расплакались от отчаяния и зависти. Но бабушки все равно пошли страдать на кухню.
Когда я передавала подарок для Евы, честно сказала Кате: «Прости». Катя не очень поняла, за что. Она думала о ребенке, который будет счастлив. Так и случилось. Ева с собакой не расставалась. Весь вечер семья слушала гавканье и эту дурацкую музыку, которую я прослушала всего один раз, проверяя батарейки, и она еще неделю звучала в моей голове. Катя же слушала ее снова и снова. В семь утра пришло сообщение: «Теперь я понимаю, за что ты просила прощения». В семь пятнадцать Катя прислала видео. Едва проснувшаяся Ева включает собаку и начинает танцевать под песню. Фоном раздается отчаянный крик старшей, Алисы, и стон средней, Полины.
– Ева, одевайся! И выключи уже эту собаку наконец! – вопит Катя, забыв выключить запись.
Следующее сообщение: «Собака пошла в сад. Надеюсь, нас оттуда не выгонят. Бедные воспитатели».
А двумя днями раньше Ева спрашивала, когда ее день рождения уже наконец наступит.
– Я посплю в саду – и день рождения? – уточняла малышка.
– Нет, Ева, ты поспишь в саду, потом дома, и утром – день рождения.
– Очень долго спать надо, – грустно заметила Ева, которая спать терпеть не может, думая, что самое интересное происходит, пока она спит.