тень праотцов его. Ведь точно так
охотник правит зверя. Шум воды
привлек его вниманье. Из беды
в мгновенье ока найден выход. Шаг
9 достойный отпрыска дворянской крови.
Улыбка женственная придала
его чертам законченным медовье
12 блаженство. Всадник чуть привстал с седла,
и конь пошел с величьем сердца вровень.
Река, как дом родной, их приняла.
Куртизанка
Венецианским солнцем сотворен
блеск золотых волос моих. Они —
алхимии венец. Мостам сродни
разлет моих бровей — взгляни,
5 как над глазами вздыбленный прогон
уводит прочь от пропасти глазной
с бушующей на дне морской волной,
доставленной каналами. Любой,
9 меня встречавший, завистью объят
к псу, на котором в ласковом бессилье
моя неуязвимая рука
12 покоится и треплет шерсть слегка.
Юнцов — надежду княжеских фамилий —
мои уста сражают, словно яд.
Лестница оранжереи
Версаль
Как некогда король, ступая вчуже,
себя являл без приближенных лиц,
уединившись в мантьи полукружьи,
по обе стороны склоненным ниц,
5 так лестница восходит от подножья
меж искони склоненных балюстрад,
и одиноко милостию божьей
она вступает в небо наугад,
9 как будто ею выставленный страж
другим отрезал путь — вне ореола
застыла где-то свита. Даже паж
поднять не смеет шлейф тяжелый с пола.
Перевоз мрамора
Париж
Семь лошадей перемещают воз,
сломав сопротивленье постепенно:
ведь все высокомерие вселенной,
что в глуби этой глыбы улеглось,
5 теперь явилось людям. Посмотри:
не скрытно, не в безвестности упрямой,
нет — как герой нам проясняет драму,
клубок страстей распутав изнутри,
9 так этот мрамор медленно плывет
сквозь толпы, запрудившие столицу,
как будто триумфатор в колеснице
12 приблизился и пленные пред ним
едва бредут по улицам чужим…
Приблизился и задержал народ.
Будда
Робкий странник ощутит за милю
золотое марево вдали.
Словно тайных кладов изобилье
богачи, раскаявшись, свезли.
5 Но вблизи его захватит чудо
всем разгоном вздыбленных бровей:
ибо то — не кубки, не сосуды
и не серьги жен и дочерей.
9 Если бы кто знал, какие вещи
надо было переплавить, чтоб
из цветочной чаши образ вещий
12 мог возникнуть — тихий и без чванства,
золоту присущего, — взахлеб
подставляющий себя пространству.
Римские фонтаны
Боргезе
Две чаши, обогнав одна другую,
над мраморным бассейном вознеслись,
и с верхней разговорчивые струи
к воде безмолвной протянулись вниз, —
5 к той, что внимает им, в ответ даруя
в горсти для них припрятанный сюрприз:
кусочек неба, сквозь листву густую
и тьму глядящий, как из-за кулис.
9 Сама спокойно разместившись в чаше,
она легла с краями наравне,
спускаясь каплями, как бы во сне,
12 по мшистой бахроме седобородой
к зеркальной глади, что на самом дне
улыбкой оживляют переходы.
Карусель
Люксембургский сад
Под крышей за калиткой взаперти
кружатся то и дело табуны
лошадок пестрых, родом из страны,
что долго медлит прежде, чем зайти.
Хоть многие в повозку впряжены, —
отвага их под стать горящим взглядам.
Свирепый красный лев ступает рядом
и слон невероятной белизны.
9 А вот олень — взаправдашний почти, —
но с голубою девочкой, ремнями
к седлу пристегнутою, лет пяти.
12 Верхом на льва взобрался мальчик белый,
его глаза волнения полны,
а лев оскалил зубы до предела.
15 И слон невероятной белизны.
16 И скачут бесконечными рядами…
Но девочкам взрослеющим чего-то
здесь не хватает, и в разгар полета
они в мечтах парят за облаками.
20 И слон невероятной белизны.
21 Но все к концу несется неуклонно,
хоть крутится бесцельно допоздна.
Вот красный цвет пронесся, вот зеленый,
и к профилю объемность сведена…
А иногда улыбкой восхищенной,
блаженной и слепящей, и влюбленной
игра слепая вдруг озарена.
Испанская танцовщица
Как спичка, чиркнув, через миг-другой
выбрасывает языками пламя,
так, вспыхнув, начинает танец свой
она, в кольцо зажатая толпой,
и дружится все ярче и упрямей.
8 И вот — вся пламя с головы до пят.
7 Воспламенившись, волосы горят,
и жертвою в рискованной игре
она сжигает платье на костре,
в котором изгибаются, как змеи,
трепещущие руки, пламенея.
12 И вдруг ока, зажав огонь в горстях,
его о землю разбивает в прах
высокомерно, плавно, величаво.
А пламя в бешенстве перед расправой
ползет и не сдается, и грозит…
17 Но точно, и отточено, и четко,
чеканя каждый жест, она разит
огонь своей отчетливой чечеткой.
Башня
Башня Сен-Николя, Фюрн
Глубь подземелья. Словно там, куда
ты выкарабкиваешься вслепую
по круче вдоль ручья напропалую,
поверхность замерцала, как вода,
5 утекшая из тьмы, в которой ты
брел наугад, покуда не воскрес
твой взгляд, не различавший темноты.
Прозрев, ты видишь над собой навес
9 кромешной тьмы, грозящий каждый миг
обрушиться всей тяжестью громады.
От страха ты с него не сводишь взгляда.
О, этот мрак, увешанный, как бык!
13 Но вот тебя спасает из стремнины
ветреный свет. И пред тобой возник
простор небес, слепящий и пустынный,
а где-то — жаждущие дел глубины
17 и дни, что лаконичны, как язык
картины Патенира, на которой,
сорвавшись с места, словно гончих свора,
бегут мосты за светлою тропой.
21 Ей удается спрятаться порой,
прижавшись к дому, саду и забору
и обрести в кустарниках покой.
Площадь
Фюрн
Раздвинутая пестрым произволом
насыщенных событьями времен —
то ярмарочным празднеством веселым,
то бунтами, колеблющими трон,
то герцога геройским ореолом,
то казнью, ублажающей закон
7 (все это смотрится, как фон), —
8 она пытается втянуть границы,
и это не под силу ей одной,
а все кругом с торговым рядом слиться
спешит или укрыться за стеной.
12 Мечтают сверху обозреть округу
дома, подтягиваясь к чердакам,
застенчиво скрывая друг от друга
причастность к башням, взмывшим к небесам.
Quai du Rosaire
Брюгге
У здешних улиц осторожный шаг
(вот так, постель покинувши впервые,
порой бредут, задумавшись больные…),
их манит площадей родной очаг
5 и нагоняет — иль уже нагнал? —
мост, перепрыгнувший через канал,
свободный от игры вечерних теней,
в котором мир повисших отражений
действительней самих вещей в сто крат.
10 И город кончился… Но вот твой взгляд,
удостоверясь в подлинности чар,
увидел в опрокинутости этой
его черты живые и приметы:
там сад повис, цветами разодетый,
там в окнах ресторанов до рассвета
кружится вихрь залитых светом пар.