– Я думал, никто не придет на работу в такую чудесную погоду, – сказал он.
– Начинаю думать, что мне следовало прийти.
Хастингс улыбнулся и кивнул в сторону открытой двери:
– Собирались навестить сокровища старика Итона?
Алиса растерялась. Зачем она сюда пришла? Она взмахнула папкой.
– На самом деле просто взяла несколько документов и уже запирала, – сказала она, закрывая дверь. – Вам что-то нужно?
Профессор вздохнул.
– Я работаю над статьей, представьте себе, об Александре Скрябине и понял, что мне нужна аранжировка Немтина начальной части его «Предварительного действа», копия которой есть, как я знаю, в коллекции Кейси. – Он поднял тонкий том в клеенчатом переплете. – Так я решил заехать сюда и стащить ее прежде, чем полярный циклон накроет город.
Алиса проводила профессора Хастингса до вестибюля, вполуха слушая его болтовню о скрябинской «Мистерии» и о том, как исполнение этого неоконченного произведения должно было стать началом новой золотой эры существования мира. Алиса не могла избавиться от ощущения, что забыла что-то сделать.
Хастингс слегка махнул рукой, двери лифта закрылись, и только тут Алиса вспомнила, что опять не ввела его в курс дела с цилиндром. Она не сказала об этом Хастингсу, она не позвонила Грете. Алиса надеялась, что и мистер Коль тоже ничего никому не сообщил, но почему – она не могла даже предположить.
В черной папке было несколько вырезок из старых газет в прозрачных пластиковых файликах и книга «Лесорубы-бродяги на опасной работе: Краткая история лесоповала на Среднем Западе». Алиса разложила вырезки по рабочему столу. Бегло просмотрев их, она выяснила, что в большинстве вырезок речь шла о непрерывном росте компании Солтера и Уилкса в период ее расцвета, успешных сделках и тому подобном в период с конца 1800-х до 1905 года. Одна вырезка из газеты «Минтон-Мессенджер» включала некролог о Корнелии Уилксе от 17 апреля 1905 года. В качестве причины смерти указывалось «воспаление легких».
Алиса взяла книгу и пролистала ее. В ней несколько глав посвящались компании «С&У» и ее конкурентам в штате. В тексте попадались немногочисленные фотографии. Внимание Алисы привлекла заметка под заголовком «Куда, о, куда уехал наш маленький миллионер?».
«Вот одна из давних загадок истории наших лесозаготовок: где пропадал Итон Солтер между июлем и ноябрем 1909 года?
Говорят, что он отправился в одиночку в поход (которыми очень увлекался) сразу после Дня независимости 1909 года, взошел на борт «Саттри-Спешл» в Айрн-Сити и проехал 320 километров к северу, сойдя где-то у нынешнего Уоллай-Лейк, штат Форест. Этот седовласый, но еще крепкий барон лесозаготовок планировал прожить несколько недель на природе, кормясь рыбалкой. После этого он намеревался провести с сыновьями Корнелия Уилкса, Эдмондом и Грантом (которые еще прежде унаследовали долю своего отца в «С&У»), ежегодную летнюю встречу в Минтоне, посвященную делам компании.
К середине августа Солтер не вернулся, и тогда компания отправила на север поездом небольшую поисковую армию. Некоторые утверждают, что все это было лишь для вида, что на самом деле эти так называемые «спасатели» проводили время в пьянстве и картежных играх, выжидая наступления зимы с тем, чтобы прекратить поиски и чтобы братья Уилкс могли объявить о смерти Солтера. Бумаги о признании его умершим стали заполнять в начале ноября того года, и компания «С&У» через несколько дней собиралась подать эти бумаги властям штата и уже отозвала большинство людей, направленных на поиски, когда едва державшийся на ногах Солтер вышел к железнодорожному депо в Калхауне в добрых ста километрах от того места, где вошел в лес четырьмя месяцами ранее. Говорят, на нем не было ни царапины.
Сведения о событиях, последовавших за его возвращением, туманны, но известно, что именно тогда начался период «экстравагантных выходок» Солтера. Вернувшись домой после своего затянувшегося похода на север, он продал свою долю в «С&У» и стал, говоря современным языком, одним из первых «обнимающих деревья»[34]. Все это достигнет апогея двумя годами позже, когда Солтер в Минтоне подожжет свою лесопильную фабрику и погибнет в пожаре вместе со своими любимыми собаками и Эдмондом Уилксом».
В нижней части вырезки было две фотографии. Одна из них – знаменитый снимок седовласого Солтера, стоящего на вершине отвесной скалы с винтовкой. Взгляд говорит о его уверенности в себе. Увидев другой снимок, на котором был Эдмонд Уилкс, Алиса едва не вскрикнула.
Около трех часов дня Алиса подобрала книги по единственному в тот день требованию для пары студентов-лингвистов, расположившихся в читальном зале на втором этаже. Она уже шла к лифту, когда по системе громкой связи объявили, что из-за метели библиотека на сегодня закрывается. Алиса поднялась на служебном лифте на пятый этаж. Голова кружилась, она не могла избавиться от ощущения, что Эдмонд Уилкс через сто лет после своей смерти каким-то образом проник в помещение, где хранилась Особая коллекция. Когда поцарапанные двери лифта открылись на пятом этаже, Алиса, к своему удивлению, увидела возле своего рабочего стола мистера Коля. Тележки при нем не было. Он заметно нервничал, и когда она вышла в вестибюль, взглянул на нее.
– Что-нибудь забыли? – спросила Алиса.
Коль покачался на каблуках, глядя в пол.
– Нет. Я…
– Так, я ухожу. Слышали объявление? – сказала Алиса, протискиваясь мимо него, чтобы взять пальто с крючка позади стола. – Если вы пришли еще покричать на меня, то можете не трудиться.
– Нет-нет, боже упаси, – сказал Коль. – Я просто подумал, что, возможно, мы с вами думаем одно и то же. – Он еще покачался, нервно засунув руки в карманы.
«О господи, надеюсь, нет», – подумала Алиса.
– Что вы, собственно, хотите сказать?
Коль посмотрел прямо на нее. Она заметила его бледность, синяки под глазами.
– Сколько же там еще таких скрытых записей, как вы думаете? – сказал он.
Алиса не ответила, но положила пальто на стол. Именно об этом она и думала, но только до сих пор не сознавала этого.
– Как вы и говорили, об этом должны беспокоиться профессор Хастингс и Грета, – сказала Алиса.
– Вот как? В таком случае, почему вы им не сказали?
– Я была занята. А вы почему?
Коль вынул правую руку из кармана. В ней он держал складной нож с серой рукояткой.
– Допустим, окажется, что еще несколько цилиндров загадочным образом потрескались в своих шкафах. У нас не будет выбора, придется расследовать, верно?
Алиса задумалась. Наконец, снова неожиданно для себя, она кивнула и отперла верхний ящик рабочего стола.
– Мне кажется, надо проверить, нет ли трещин на других цилиндрах, – сказала она и взяла карточки-ключи.
К тому времени, когда все лампы в хранилище загорелись, Алиса уже вводила комбинацию цифр на двери комнаты, где хранились восковые цилиндры. Дверь жалобно скрипнула, и Алиса и Коль остановились у входа, глядя перед собой на окутанные тенями шкафы.
– Который? – спросил Коль.
Алиса, дернув за шнур, включила свет.
– Номер семь.
Они подошли к шкафу. Нарушая тишину, Алиса отперла дверцу и сделала шаг назад, чтобы Коль мог осмотреть содержимое.
– С какого начнем? – спросил он.
Алиса взглянула на схему, прикрепленную к внутренней поверхности дверцы шкафа, пытаясь выбрать.
– Вот с этого, – сказала она, указывая на цилиндр посередине полки с надписью на ярлыке: «Комментарии к спору в округе Платт, 21 ноября 1899 года».
Алиса не могла поверить, что мелочно-придирчивый мистер Коль и стоявший сейчас перед нею – один и тот же человек. Новый мистер Коль потянулся, достал из шкафа картонный тубус и извлек из него цилиндр, все это без малейших колебаний. Прежде чем кто-либо из них успел передумать, он воткнул нож в матовый коричневый воск. Алиса затаила дыхание. Коль отогнул большой кусок и уронил его на пол.
– Вот дерьмо, – сказал он и закашлял. Под снятым слоем коричневого воска находился другой, серый. Запись на нем казалась нанесенной так же недавно, как на наружном. Коль и Алиса переглянулись. Она кивнула. Он дал ей такой же перочинный нож, какой держал сам.
Они ограничились лишь второй полкой седьмого шкафа, решив, что смогут сослаться на помрачение рассудка, если их застанут за порчей цилиндров. Оказалось, что все одиннадцать цилиндров имели скрытые записи на сером воске под слоем коричневого.
Коль тяжело и шумно дышал и согнулся, чтобы перевести дух.
– Все нормально? – сказала Алиса. – У вас есть ингалятор или что-нибудь такое?
– Это не астма, – сказал Коль. – Будь у меня… аллергия на пыль… я бы уж давно умер в этом здании.
– Ну, во всяком случае, давайте выйдем из комнаты. Может, у вас реакция на плесень.
Алиса сложила цилиндры со снятым поверхностным слоем в пустую картонную коробку. Они уже повернулись, чтобы выйти из комнаты, когда обе лампы под потолком вдруг погасли. Комната сразу погрузилась в полную темноту.
– Черт! – сказала Алиса. – У меня даже фонарика нет.
Коль на это ничего не ответил, зажег карманный фонарик и улыбнулся.
– Да будет…
В этот момент они услышали удар, как будто по влажному мясу, из-за седьмого шкафа, как будто что-то большое пыталось сдвинуть его. Алиса и Коль вскрикнули и выбежали из комнаты. В кольцеобразном коридоре вне помещения, где хранились цилиндры, было так же темно, как и в хранилище. Луч света от фонарика Коля едва рассеивал мрак.
– Что это было? – шумно дыша, спросил Коль, пока они бежали к двери в хранилище.
– Понятия не имею, – сказала Алиса.
Перед дверью Алиса взяла фонарик у Коля, а ему отдала коробку с цилиндрами. Она не сразу сумела взять себя в руки, чтобы провести ключ-картой перед считывающим устройством и набрать цифровой код. Рука у нее дрожала, но она столько раз вводила пароль, что могла сделать это машинально. Хотя считывающее устройство не могло действовать из-за отключения электричества, дверь не открылась. Обычно, когда она вводила код с ошибкой, на устройстве сбоку начинал мигать красный огонек. На этот раз ничего не мигало.