В-четвертых, взаимоотношения с корабельным лекарем строить, исходя из зафиксированного собственного статуса. Который у Пети должен быть не ниже, чем у местного эскулапа. Сотрудничество, помощь в сложных случаях, но ни в коем случае не подмена. Делать за лекаря его работу Птахину не нужно.
И, в-пятых, возможно, самое главное и приятное. Надо использовать работу с пациентами для изучения возможностей применения темной энергии. Это Петина уникальная возможность и, судя по всему, очень большое преимущество. Жаль только, что сам он ее производить не умеет. Но пока есть запас, надо пользоваться.
Пунктов что-то многовато получилось, но от мыслей о новых возможностях и перспективах настроение пошло вверх. Приятно все-таки чувствовать себя особенным в хорошем смысле этого слова. Надо только добиться, чтобы и другие оценили его по достоинству.
Вроде небольшой у него талант, но если подумать, очень ему с этим повезло. Не только потому, что быть магом много лучше, чем мальчиком на побегушках в лавке. Специализация у него удачная. Целители всегда в цене будут, а у него и здесь, благодаря отличному магическому зрению, а теперь и темной энергии, горизонты даже шире, чем у более сильных магов. А вот боевики, глядя на развитие флота, свои позиции сдают. Вот тот же Пален. Специализация – воздух и вода. А что он реально может? Это в эпоху парусного флота таким цены не было. Теперь же ветер кораблю, чтобы быстро плыть, совершенно не нужен. И стали корабли такими большими, что перевернуть их волной у мага его четвертого разряда сил не хватит. Вот и сможет он в этом походе только на разведку летать да лодки рыбацкие топить. А если наука дальше пойдет и люди без магии летать научатся? Воздушные шары уже делают. Пока они против магов кажутся недоразумением, но пройдет лет двадцать, и все может перемениться. Тогда Палену только на какой-нибудь завод идти придется, артефакты зачаровывать. Хотя его-то батюшка на теплое место всегда пристроит…
Хотел приступить к выполнению плана прямо за обедом, но пришлось идти за стол к Палену. Тот уже был в офицерской кают-компании и помахал рукой, подзывая Петю. Но пункты можно же в произвольном порядке выполнять? Вот Птахин и стал расспрашивать про блокаду. Что это такое и с чем ее едят.
– Сам, что ли, не знаешь? Разослали ноту в посольства стран, купцы которых торговые дела с османами ведут, где предупредили, что городу Томы объявляется блокада, и отныне в его порт заходить нельзя. Подождали две недели и теперь пришли блокаду реализовывать. Пока местный бей все наши суда не отпустит и компенсацию не выплатит, будем суда отсюда разворачивать.
– А если упорствовать будет?
– Хорошо бы. Тогда можем суда в качестве призов брать. Или вовсе в порт наведаться и шороху там навести.
– Но это же война?
– Совсем ты темный. Война и блокада – разные вещи. Местный бей – совсем зарвался. Стал наших купцов обижать, суда конфисковал по надуманным поводам. Так можно ноты протеста в Порту до второго пришествия слать, а как блокаду введем, придется реагировать. А компенсацию – призами наберем. В блокаде главное, чтобы были силы ее осуществить, а объявлять ради такого мелкого инцидента войну, никто не будет[7].
– И государь решил бея наказать?
– Слишком мелкий вопрос, чтобы государя беспокоить. Суда из Тмутаракани шли, вот батюшка вместе с командующим флотом и решили Томы блокировать. Заодно новые мины в деле испытать.
Как же просто решаются вопросы войны и мира! Хотя государь должен быть в курсе. Если не конкретной блокады, то общей обстановки. А Пален-старший реально большой человек. Генерал-губернатор крупнейшего торгового и военного порта на южном море, фактически наместник всего юга великого княжества.
Однако Виктор что-то слишком уверен, что настоящих сражений не будет. Вот Петя бы на месте злосчастного томского бея свой флот на помощь вызвал бы обязательно. Или Пален, наоборот, в бою отличиться надеется? Легкомысленно. Пете личная благодарность государя посмертно совершенно не интересна.
Но хотя бы с обстановкой понятно стало. Правда, она и не радует.
К капитану или старпому Птахин подходить не пытался, поели они быстрее него (Пален отвлекал) и быстро ушли по своим делам. А Виктор стал раздражать. Делать ему, видимо, совсем нечего, вот и требует, чтобы его разговорами развлекали. Пришлось посоветовать ему слетать на разведку. Томы вроде где-то совсем рядом должны быть. Вот и разведает, что за суда в порту стоят, а если повезет, то и нарушителя какого заметит.
Идея была воспринята с энтузиазмом, а Петя получил задание бдить, и если что, прикрыть его от капитана. Тому совсем не хочется, чтобы начальничий сынок собой рисковал. И понять его можно.
Вернулся молодой граф часа через два, весь горя энтузиазмом. Оказалось, в порту одно военное судно имеется. Тоже крейсер и чуть ли не больше, чем «Князь Михаил». Теперь Виктор рвался снова туда лететь и попытаться крейсер потопить.
– Зря я в обычной одежде полетел, – сокрушался он, – иначе сразу бы под воду полез.
– И что бы ты там делал? – удивился Петя. – Дырку в днище ковырял? Так оно, поди, медными листами обито.
– Это ты прав, – вынужден был признать Пален, демонстрируя, что здравый смысл он все-таки не растерял. – Под водой «водяные лезвия» плохо работают. А «буром» большое отверстие не просверлишь. Надо мину взять, а лучше пару. Больше не донесу. Но если их крейсеру под брюхо засунуть, да еще в разных местах… Поможешь мне мины незаметно взять и к борту подтащить. Они недалеко от лазарета лежат.
Соседство мин с предполагаемым рабочим местом Петю не обрадовало. Хотя на крейсере, наверное, куда ни плюнь, в какой-нибудь склад боеприпасов попадешь. Но ведь как-то же военные суда бой ведут и не взрываются?
Но Виктора надо от идеи отговаривать. Черт с ним, что погибнет, Петя потом под трибунал пойдет как соучастник.
– Подрываться вместе с крейсером будешь?
– Ерунда, щиты потолще сделаю, да и сам отплыть успею, мины же не сразу подорвутся. Я ведь не руками по их взрывателям стучать буду. Заведу поглубже и дам всплыть. Представляешь, какой подвиг будет!
– Только потом доказывай, что это он на твоей мине подорвался, а не на собственные защитные поля налетел. Они небось перед гаванью уже установлены.
Последний аргумент неожиданно был воспринят серьезно:
– Да, завистников у отца много. Придется все-таки к капитану идти.
Отлегло. Капитан должен это начинание на корню пресечь.
К сожалению, вышло по-другому. Скорее всего, Петя совершенно не понимает специфику военно-морской службы. Капитан внешне остался спокойным, но созвал совещание. И выяснилось, что идея потопить крейсер османов в порту Томы ему самому очень нравится. Только сделать это надо тихо, не подводя остальную эскадру. Ночью и силами одного минного катера. На котором к тому же пойдут оба мага в качестве усиления. Пален как маг воды – чтобы прощупал минные поля и нашел в них проход. А Петя – просто как целитель, на всякий пожарный. Ведь если что пойдет не так, удирать придется под огнем, и вполне могут быть раненые.
– К тому же вы говорили, что у вас аурный щит крепкий. Вот можете на пару с товарищем мину шестом подсунуть. Заодно повод представить вас к награде будет. Надеюсь, не возражаете?
Возразить Пете было очень даже много чего, но он не решился это делать, офицеры трусом ославят. У Палена вон глаза горят. А так, может, медальку какую дадут. Но… слов нет.
В результате, как только стало темнеть, один носитель – знакомый Пете «Князь Константин» – бодро направился в сторону невидимого пока берега, увозя с собой обоих магов. Причем и капитан Фонтобин и старпом Соловьев восприняли это чуть ли не как извинения со стороны Макарова за то, что целителя к себе забрал. Что же все так в бой рвутся-то? Петя бы с удовольствием без этого обошелся, а ему, кажется, завидуют…
К порту подошли, когда уже совсем стемнело, и на малой скорости, чтобы не шуметь. Спустили минный катер. Тот, который для ночных операций, тихоходный. «Гридя» называется. Это не от слова «ходить», а от названия младшего дружинника. Мичман явно нервничал, вот Пете и пояснил. Бодро снарядили целых три шеста и отправились. На подвиг. Во влип…
Шли действительно тихо. И без проблем. Как определил Виктор, мины и правда были, но сидели глубже, чем осадка у катера. Крейсер и носители сразу бы подорвались, а он проходит. Главное, винтами не слишком шебуршить, чтобы от колебаний воды взрыватели не сработали. Впрочем, здесь он как маг воды посильную помощь оказывал. Стоял рядом с рулевым и правил маршрут. А пару мин даже вызванным течением с курса отодвинул. Когда совсем близко осталось, он же над водой туман поднял, так что подобрались незамеченными.
Петя на такое, конечно, надеялся, но когда это и в самом деле произошло, испытал громадное облегчение. И даже зауважал Палена. Папенькин сынок, конечно, но и маг не из последних. Не зря в академии штаны просиживал.
На волне энтузиазма Птахин сам схватился за шест. Встал вторым, за Паленом. Он и первым был согласен, но Виктор воду чувствует. Ему зрение не нужно, чтобы знать, куда мину направить.
Кстати, больше им никто и не был нужен. Все-таки маги сильнее физически обычных людей, да и гонял их Левашов (не стоит поминать) на совесть. Но мичман к ним третьим все-таки примазался. Видимо, тоже награду зарабатывает.
Катер тихо плыл вдоль борта крейсера, так что с первой миной проблем не возникло. Опустили, отпустили, даже второй шест успели подхватить раньше, чем взрыв раздался. Тут их катер изрядно качнуло, но и вторую мину успели сунуть успешно.
А вот третья, на Петин взгляд, была лишней. Засунули они ее крейсеру под брюхо тоже успешно, но отходили уже под беспорядочным огнем. Туман их, конечно, прикрывал, да и ночь стояла, но когда несколько сот человек стреляют, пусть и наугад, попаданий не избежать. А удалялись прочь они со скоростью пять узлов в час, больше эта лоханка не выдавала.