— И никаких заклинаний. На это способен даже самый слабый маг, был бы проводник.
Установившееся молчание нарушалось лишь нашим тихим синхронным дыханием, да витающими в голове мыслями. Гесса была спокойна — я чувствовал это, нараспашку открыв канал эмпатии. Она доверяла мне, и я не собирался это доверие ни предавать, ни даже самую малость пошатывать.
Прошла минута, вторая, третья, но демонесса всё никак не могла ощутить ту дорогу, что я для неё открыл. Ей было сложнее, чем мне, ведь я до встречи с Авалоном не один раз попадал в пространство души, и проводил там много времени. В конце концов, миновал целый час, и лишь тогда я почувствовал, как Гесса ухватилась за мою протянутую ладонь. Не физическую — эфемерную или, если хотите, душевную.
Прошёл лишь миг, а глаза мы открыли в таком знакомом месте — моём пространстве души. Огромная шахматная доска, статуя моего второго “Я” — и тянущееся до самого горизонта море, из поверхности которого вырывались и устремлялись ввысь мраморные столбы, раз за разом исчезая в вышине и вновь раскалывая морскую пучину. Помнил ли я, когда это началось? Определённо, нет. Потому что ощущалось это естественно и привычно, никакого дискомфорта.
— Добро пожаловать в пространство моей души. Что-то запомнила?
— Да. Думаю, да. — Сказала она, медленно оглядевшись. Здесь Гесса была облачена в свой привычный рабочий наряд, но в остальном нисколько не отличалась от себя обычной. Мой облик тоже нельзя было назвать странным — классический Золан, ни больше, ни меньше. Разве что корона из костей на голове выросла, но, подозреваю, это всё игры моего подсознания. — Тут красиво. И… спокойно.
— Хочешь побыть здесь?
— А нас не хватя… А, ну да. Какое здесь соотношение времени?
— Обычно десять к одному, но сейчас вдвое меньше. Тебе слишком вредно резко ускорять сознание — нужна привычка. — Сказал я, пока мимо пролетала вереница книг. Безумно огромная вереница, из которой можно было выбрать чуть ли не всё из того, что я когда-либо читал. — Когда освоишься, сможешь здесь без вреда для распорядка дня проводить время за чтением. Здорово ведь?
— Здорово. Но разве сюда попадают не только те книги, что ты уже прочитал?
— Достаточно увидеть каждую страницу. Память способна на куда большее, чем ей приписывают.
Грубо говоря, я мог за пару минут пролистать огромный талмуд, а после открыть и просмотреть его уже здесь. Так, собственно, я и копил знания вдобавок к тому что могли дать навыки. А ведь и свой опыт я тоже мог облечь в обложку, предоставив Гессе доступ к самой совершенной базе знаний по магии во всём этом мире. И, вопреки моим опасениям, Гессу моя душа приняла, а не стала отторгать, как преступников. Вероятно, тут играло свою роль доверие.
— Это волшебно, Золан. Прекрасное место, прекрасные возможности… Но мой муж всё-таки прекраснее. — Хихикнув, Гесса прыгнула мне на грудь, и я, не растерявшись, её поймал. — И ощущения здесь ничем не отличаются от реального мира…
— Извращенка.
— От извращенца слышу!
Впервые за долгое-долгое время мы провели ночь безо всяких забот, а спустя пару часов, бодрые и отдохнувшие, вернулись в полный требующих решения проблем мир.
К моему удивлению, в своё пространство души Гесса нашла вход с первого раза.
Но это уже совсем другая история.
Часть II.
В то же время, центр Диких Земель.
Над огромным, построенным явно не для людей и не людьми дворцом летел дракон, пристально, с грустью во взгляде всматриваясь в контуры некогда величественных построек. Сейчас, по прошествии стольких лет, они пришли в запустение. Не парили больше средь облаков десятки и сотни его сородичей, не ухаживали за яйцами в святилищах драконихи, не носились по заросшим паркам дети.
В какой-то момент Доу приземлился перед входом в самый большой из дворцов, ступил в коридор и двинулся вперёд, неспешно рассматривая изящные фрески на стенах и потолке.
Эпоха, когда не был рождён даже прадед Доу, называлась Эпохой Начала. В огромный, прекрасный и полный магии мир ступили представители многих сотен разнообразных рас. Чистые и не испачканные тёмными чувствами, они долгое время жили в мире, и само понятие преждевременной смерти не существовало тогда. Лишь изредка появлялись отступники, но их мгновенно находили и искореняли истинные Хозяева Неба — драконы, мудрые и могучие создания, появившиеся в этом мире наравне со всеми остальными расами.
Одно лишь исключение выделяло их: великая мощь и предназначение, клеймом выжженное в их разумах с самого рождения.
Поддерживать баланс.
Хранить мир.
Вести разумных к процветанию.
Доу не мог сказать точно, сколько десятков тысяч лет прошло с тех пор, ибо драконы презирали письменность и передавали знания из уст в уста. Но самые важные события так или иначе отражались в их культуре — например, оказывались запечатлены в произведениях искусства.
Дракон остановился перед заполненной единым сюжетом стеной, вперив ненавидящий взгляд в искажённую фигуру чёрного, как сама ночь, дракона. Проклятый отступник, что поставил себя выше предназначения, влюбился в смертную женщину и исчез, растворившись среди миллионов тех, за кем должен был присматривать.
А через какое-то время в мире вспыхнула война, слишком поздно привлёкшая внимание драконов. Зачинщик, тот, кто собрал подле себя орду демонов и заразил их своими гнилыми идеями внешне во многом походил на своего предка, хоть и не выглядел так, как должны выглядеть драконы. Он был демоном, но демоном столь могущественным, что не вернулся ни один из девяти драконов, отправленных устранить угрозу.
Кровь дракона, смешавшись с кровью неизвестной демонессы, породила настоящих чудовищ, во всём превосходивших хранителей мира. И, в отличии от драконов, они размножались гораздо быстрее, чем можно было представить. И до того самого дня скрывались в тени, а когда подняли головы — их число уже измерялось тысячами.
Никто и подумать не мог, что истинной целью, завещанной Предателем своим потомкам, будет тотальное истребление всех драконов до единого. Хранители с треском проигрывали сражение за сражением, и в момент, когда поражение стало делом времени, драконы решились на великий грех. Они избрали и усыпили двоих разнополых стражей-драконов, что должны будут выжить и продолжить их род, после чего объединили свои силы и устроили катастрофу невиданных масштабов, вырвав из мироздания большую часть магии и тем самым лишив врага и шанса на выживание.
Тем не менее, из последней сотни драконов выжило лишь двенадцать, и те находились в столь печальном состоянии, что пробудившиеся Стражи смогли лишь продлить их жизни, запечатав тела и души. Сейчас Доу, давно оторвавшийся от фресок, ступил в бывший зал совета, вдоль двух противоположных стен которого возвышались покрытые печатями гробы. Дракон чувствовал теплящуюся в сородичах жизнь, но помочь им ничем не мог.
Впрочем, сожалениям он предавался недолго, спустя пару секунд обратив взор на лежащего в центре зала старого, ослабшего дракона, вот уже несколько столетий контролировавшего магические устройства разрушенного города.
— Отец.
— Сын. — Старый дракон поднял голову, и его помутнённый взор столкнулся с алыми огнями в глазах Доу. В то же мгновение зал наполнился болью и грустью, каких давно уже не видывал свет. — Ты… решил?
— Да. — Молодой и сильный дракон неспешно направился к отцу, что был намного слабее его. — Мы потеряли всякую надежду, отец. Нет никакого пророчества так же, как нет и избранного.
— И что же ты хочешь сделать…?
— Я встретил странного потомка Предателя, отец. В его крови есть лишь Его кровь и Его сила, и нет ничего от нас, драконов. Если кто-то и сможет всё изменить, то только он…
— Глупость! — Взревело поднявшееся на лапы древнее создание. — Даже… даже если ты отрёкся от заветов…! Даже если ступил на этот путь…!
— Позволь мне решать самому, отец. Теперь я — Хранитель!
Вспышка неистового света заставила камень плавится и гореть, а Доу, принявший облик высокого, статного мужчины с чёрными крыльями за спиной и клинком в руках, ринулся к отцу, что пустым взглядом смотрел на приближающегося сына. Он даже в самых страшных снах не мог себе представить, что Доу, последняя надежда рода драконов и тот, кто должен был встретить избранного из древних пророчеств, ступил на путь Предателя. Ступил тогда, когда его просто некому было остановить.
И алые, холодные глаза стали последним, что увидел старый дракон, прежде чем меч пронзил его изношенное сердце.
Конец
И вот, четвёртый том закончен, но уже начат пятый;)
В серии он станет заключительным.
Дополнительные материалы
Схема Великого Дома:
Регион вокруг Великого Дома:
Политическая карта мира с заметками Золана: