После них в дело пошли и перерабатывающие комплексы. Так как на очереди были ресурсы, которых в этой системе должно было быть предостаточно. Так что, после обеспечения безопасности, из нижнего сектора Ковчега вылетели два тяжёлых перерабатывающих комплекса. Огромные, уродливые, но невероятно эффективные машины, размером с тяжёлый крейсер, оснащённые буровыми головками плазменного типа, гравитационными захватами, автоматизированными дробильными системами, и секциями предварительной переработки породы на лету.
Они направились прямиком в плотный пояс астероидов, где по данным разведчиков были значительные залежи редкоземельных элементов, тяжёлых металлов и даже признаков изотопов, пригодных для реакторов.
Чтобы не допустить диверсий, каждый комплекс сопровождали четыре боевых москита, патрулирующих вокруг, а Сима уже встроила в их системы специальные аварийные процедуры. В случае нападения – все данные автоматически транслировались на Ковчег, а системы комплекса взрывались, оставляя за собой ничего, кроме обугленного поля.
Всё происходящее Серг наблюдал с мостика “Клинка Пустоты”, словно дирижёр, управляющий не оркестром, а механизированной армией, подчинённой воле одного разума. И сейчас эта Звёздная система становилась не просто захваченной территорией. Она превращалась в опорную зону. В бастион. В преддверие чего-то большего. И он знал – скоро они заглянут вглубь самой аномалии. А что их там ждёт – не знал пока никто.
Когда “Клинок Пустоты” занял орбитальную позицию у аномалии, и система начала стабилизироваться под контролем, Сима передала Сергу отчёт из управляющего ядра Ковчега. Перед молодым охотником раскрывались тревожные подробности, которые он не мог предвидеть, когда покидал искусственный планетоид.
Из сжатого блока данных, постепенно раскрываемого ИИ, стало ясно, что на Ковчеге за эти десятки тысяч лет путешествия через межгалактическое пространство, выжили не только люди и демоны. В нескольких изолированных секциях, закрытых как по техническим причинам, так и в целях карантина, уцелели и другие представители самых разных рас разумных, которых когда-то “спасали” Ткачи, собирая остатки цивилизаций по погибающей Галактике.
Наибольшее удивление у Серга вызвало сообщение о том, что в одном из биокуполов, рассчитанном на агрессивную среду и нестабильную гравитацию, уцелели и даже смогли сохранить свою популяцию насекомообразных разумных – Нурлы. Эти существа отличались не только гибкостью и выносливостью, но и имели уникальную социальную структуру. Они выжили благодаря своей способности адаптироваться к любым условиям: гнездились внутри заброшенных вентиляционных шахт, использовали технику ковчега как основу для собственных построек, а питались переработанными органическими остатками из отключённых систем жизнеобеспечения.
Но Нурлы были не единственными. Так как Сима отметила, что в общей сложности выжили представители как минимум девяти разных видов, включая гибридную форму водных разумных, несколько подвидов гуманоидов с отличной от человеческой биохимией, и даже мелких энергетических симбионтов, некогда использовавшихся как живые интерфейсы для корабельных ИИ Ткачей.
Все они оказались изолированы друг от друга, и при запуске протокола расселения вскрылись последствия отсутствия единого управления. И всё только потому, что, когда Ковчег начал процедуру переселения, предоставляя каждому виду подходящие планеты, всплыла горькая реальность – разумные, оставшиеся без централизованного контроля, начали вести себя словно всё принадлежит только им. Отчёты, собранные разведчиками и автоматическими модулями Ковчега, живописали удручающую картину.
В одном секторе водные разумные перекрыли доступ к ресурсам, отравив водоёмы других колоний. Нурлы организовали хищнические гнёзда, отлавливая гуманоидов и превращая их в "топливо". Демоны устроили попытку перехвата управляющего кластера и даже взлома ядер планетарного транспорта, чтобы направить их на территории "соперников". Люди же разделились на несколько фракций, каждая из которых считала себя законным преемником управления Ковчегом. И всё это быстро переросло в полноценную войну, пусть и локализованную.
Серг в этот момент почувствовал мучительную досаду. Все его старания, десятки часов подготовки, запуск протоколов симбиоза, попытки наладить хоть какую-то общую координацию между расами через ИИ, оказались практически бесполезными. И даже усилия Симы, распределяющей жизненно важные ресурсы, не смогли изменить картину – разумные повели себя по привычке, как хищники, или… Как избалованные дети, оставшиеся без присмотра.
Именно поэтому, системы управления Ковчега, действуя по инструкции нулевого уровня (катастрофический протокол), задействовала газовые распылители и нейрополе подавления, после чего большая часть оставшихся разумных была усыплена, их безвольные тела были упакованы в защитные капсулы, и высажены на поверхности пригодных для колонизации их видом планет. И всё – с запасами оборудования, жизнеобеспечения и базовых ИИ-кураторов.
В своём тщательно проанализированном и составленном отчёте, Сима подчёркивала тот факт, что все они не были убиты или брошены на произвол судьбы. Им дали всё, что нужно для выживания. Но без координации с “Клинком Пустоты” и без Серга, Ковчег не смог удержать порядок среди столь разных и, как оказалось, весьма конфликтных существ. Так что теперь это была рассеянная масса, оторванная от центра. Они живы – но управлять ими теперь было просто невозможно. И кто знает, что станет с этими колониями в будущем…
Реакция Серга на всё это была вполне предсказуемой. Всё также стоя на мостике, глядя в проекцию системной карты и отчётов, парень устало сжал кулаки.
– Как же так… Я ведь пытался… – Вырвалось у него почти шёпотом.
На что тут же отреагировала Сима, мягко и точно, как всегда:
"Ты не мог сделать больше. Они сделали свой выбор. А теперь мы должны идти дальше."
Серг молча кивнул на это замечание. Они находились на пороге куда более важной тайны. Той самой аномалии, которую Древние явно не собирались оставлять на виду. А значит, пора было сосредоточиться на главном. На собственном выживании.
Когда Ковчег окончательно стабилизировался в новой звёздной системе и занял орбиту вблизи одной из пригодных для терраформирования планет, Сима передала Сергу ещё одну порцию данных. В них содержалась информация о событиях, произошедших во время гиперперехода. Точнее, при прохождении через ту самую Звёздную систему, в которой когда-то, в далёком прошлом, разразилась полномасштабная война с участием Древних. В результате чего, как говорили в древности на Земле, от той Звёздной системы остались “рожки да ножки”.
Это была мёртвая система, испещрённая обломками, с тусклым умирающим светилом, усеянная обугленными останками боевых станций, разрушенных спутников и выжженных лун. Многие скопления материи медленно вращались в пустоте, почти лишённые гравитационной привязки. Но Ковчег, как всегда, действовал по строгому внутреннему протоколу. Сканирование, извлечение, транспортировка. Тем более, что безопасные для него зоны уже заранее были разведаны. Так что с этим у него особых сложностей не возникло.
Сима показала Сергу трёхмерную карту одного из ангаров глубокой зоны планетоида. Там, как в хранилище древних легенд, покоились реликты ушедших эпох.
Флотские обломки Древних, искривлённые, как будто сами пространство не выдержало их формы. Пара отсеков огромного органического корабля, созданного, судя по химическому составу, кем-то из био-техноцивилизаций, ныне вымерших. Фрагменты доспехов титанов, будто гигантских мехов или даже разумных бронекостюмов.
Но самым впечатляющим объектом был корабль-дредноут дварфов, немного повреждённый, но не уничтоженный. Этот двадцатикилометровый громоздкий монстр, построенный из уплотнённого металлокерамического сплава, отличался архитектурой, свойственной дварфам. Всё в нём говорило о прочности и избыточности мощи. Его носовая часть была рассчитана на полноценный таран, а в корпус были вмонтированы древние вращающиеся батареи с торсионными пушками, ещё работоспособными. Несмотря на повреждения, ядро корабля было цело – а это значило, что судно можно было восстановить. Тем более, что обнаруженный факт отсутствия на борту спасательных капсул, говорил о том, что экипаж эвакуировался. Хотя, даже с технологиями Ткачей, так и не удалось обнаружить причину для их бегства.
Сима уже инициировала анализ конструктивных элементов дредноута.
“Этот корабль имел автономный командный модуль, резервное питание, и, что самое важное – энергоядерный реактор на основе инертного кристаллического плутона. Это позволяет восстановить его до уровня боевой платформы.”
Серг стоял на мостике своего корабля, и видел благодаря трансляции видео, как механизированные ремонтные “руки” Ковчега, словно пауки, начинали очистку обломков, сортировку и сборку.
– У тебя есть расчёт по срокам?
“Благодаря технологиям Ткачей – семь суток до полной боеготовности. С опциональным модулем форсированного щита и заменой маневровых сопел. Мы можем превратить его в ударную крепость.”
Парень молча кивнул. С каждым часом эта Звёздная система становилась крепостью, окружённой боевыми спутниками, москитами на орбите, добычей ресурсов и – теперь – восстановленными кораблями древних эпох. Именно сейчас Серг чувствовал, как под ногами дрожит металл – вместе с пульсом растущей мощи Ковчега. Всё, что они строили, с каждым мигом укреплялось. Он видел боевые платформы, висящие на границе гравитационных зон, сканеры дальнего действия, фиксирующие каждый атом в пределах системы, караваны переработчиков, возвращающихся с астероидов с сырьём, вновь созданные автоматические верфи, готовящие дронов, спутники, ремонтные капсулы.
Теперь сюда не проберётся никто, кого он сам не захочет впустить. А каждый, кто всё же попытается провернуть нечто подобное – попадёт в ловушку между технологическим разумом Ковчега и волей того, кто стоит на мостике “Клинка Пустоты”.