- Э-э-э, да вы еще и наркоман, комиссар! - снова расплылся в улыбке служитель Кали. - Попросту говоря, торчок! Не ожидал, вот уж от кого - от кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! - Фухе как раз извлек из кармана пачку "Синей птицы".
- А может, и мне дадите сигаретку? - вдруг перешел на заискивающе-просительный тон Мумак Сингх. - А я тогда вас совсем не больно зарежу!
- А может, выпустишь? - без особой надежды осведомился Фухе.
- Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем... Нет, не пойдет!
- Ладно, на, травись, - сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку сигарету. - Только чтоб не больно резал!
- Да что вы, комиссар, - заулыбался Мумак, закуривая. - Вы даже не заметите ничего! Раз - и перед вами уже Кали.
- Ладно, там видно будет, - мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в свою очередь.
- Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше, - захихикал Мумак Сингх. - Тогда и вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! - и по коридору забухали удаляющиеся шаги.
Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив, последовал совету своего тюремщика и достал следующую.
Из камеры Фухе в совершенно бессознательном состоянии вынесли Мумак Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что-то невразумительное, вроде: "Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю Раме, Рама в харю Кришне!.." Это было отнюдь неудивительно, потому что явившиеся за Фухе тюремщики насчитали на полу его камеры более десятка окурков, а в самой камере стоял характерный запах гашиша, смешанный с запахом табака "Синяя птица".
- Ну вот, и вязать не надо, - заключил пребывавший в благодушном настроении после выкуренной сигареты с гашишем Мумак Сингх.
- Зато тащить всю дорогу прийдется, - мрачно возразил Рамакришна, которому гашиша не досталось.
- Харя Кришны! - подал голос Фухе. - Ну и харя!..
Комиссара действительно пришлось нести почти всю дорогу, поскольку на ногах он стоял плохо, а идти отказывался наотрез. Тем не менее, без четверти двенадцать Фухе был доставлен в храм и на веревке спущен в потайной жертвенный зал.
Рабиндрагурия - на удивление стройная черноволосая девушка с широко распахнутыми от ужаса глазами - была уже здесь. Она не была связана - в зале находилось десятка два крепких полуголых мужчин, и бежать девушке было совершенно некуда. Когда из люка в потолке выпал Фухе, принцесса невольно вскрикнула.
- Господин комиссар?! Что они с вами сделали?! Накачали наркотиками?! Изверги! Палачи! Теперь мы погибли!
(Рабиндрагурия узнала великого комиссара по фотографиям, которые давно собирала.)
- Я сам-м-м н-н-накачалс-с-ся! - с трудом выговорил Фухе и вновь отключился.
Тут глухо застучали барабаны, выбивая какой-то первобытно-жуткий, засасывающий ритм, участники обряда расселись по своим местам и затянули загробными голосами:
Кали-и-и, Кали-ма-а,
Кали-и-и, Кали-ма-а!..
- Калин-ка-а, малин-ка-а, - попытался Фухе включиться в общий хор, но комиссар все время сбивался с такта и потому вскоре бросил это занятие.
- Кого первого кончать сегодня будем? - спросил один из хористов у другого, очевидно, более осведомленного, не прекращая при этом петь.
- Мужика, - авторитетно заявил другой приверженец Кали, также не переставая петь. - Который комиссар. Он тут тугов искал, это нас то есть, а заодно наркотики. Нашел, однако. И нас, и наркотики - вишь, как обдолбился!
- А принцессу жалко, - вмешался третий туг.
- Теперь уж поздно жалеть. Если сюда попала - выход один...
Неожиданно в зале в одно мгновение наступила тишина, и никто так и не понял, откуда появилась одетая в серебро и чернь женщина с широким кривым ножом в руке.
- Главная жрица! - пояснил новичкам всезнающий туг.
- Мама! - вскрикнула Рабиндрагурия.
- Твою мать!.. - пробормотал Фухе.
- Теперь твоя мать - великая Кали! - просветила Рабиндрагурию женщина. - Скоро ты предстанешь перед ней.
- И ты меня зарежешь, мама?! - все еще не веря, всхлипнула принцесса.
- Всенепременно, доченька! А ты как хотела? Но сначала мой помощник Мумак Сингх зарежет вот этого дядю. Ты не бойся, дяде не будет больно - он "под кайфом". И тебя я тоже не больно зарежу...
Рабиндрагурия заплакала.
- Кали слезам не верит! - наставительно изрекла главная жрица.
Тем временем Мумак Сингх подтащил вяло передвигавшего ноги комиссара к алтарю, располагавшемуся перед статуей богини Кали, и взял протянутый ему главной жрицей ритуальный нож. Обернувшись, Мумак Сингх обнаружил, что Фухе стоит на четвереньках над алтарем, обхватив его руками, и, похоже, собирается блевать.
- Обдолбился, скотина, - проворчал помощник главной жрицы.
- Убей его поскорее, пока он алтарь... тово... не осквернил, посоветовала ему жрица.
Мумак Сингх наклонился над комиссаром и схватил его за шиворот.
- Ты готов к смерти? - спросил палач.
- А ты? - в свою очередь осведомился Фухе совершенно нормальным, и к тому же весьма злорадным голосом.
- Я?! А мне зачем? - не понял Мумак Сингх.
- А вот зачем, - охотно пояснил комиссар - и в руке его мелькнуло пресс-папье. Хрясь! - и голова Мумак Сингха очень красиво разлетелась на куски.
- Я же говорил - после моего удара не выживешь, - несколько запоздало заметил Фухе. В другой его руке уже был "Парабеллум".
- Джин, сюда!!! - что было сил заорал комиссар. - Принцесса - ко мне за спину! Вот тебе нож этого придурка - в случае чего отмахаешься. Пистолеты заряжать умеешь? Ну и отлично. Джин, Шива тебя побери, где ты шляешься?!! Сейчас мы без тебя всех их перебьем!
- Убейте их!!! - закричала пришедшая в себя главная жрица.
- Как бы пробуйте! - злорадно ответил Фухе.
К Фухе и принцессе со всех сторон бросились туги, на ходу доставая ножи, кастеты, велосипедные цепи, нунчаки, горлышки от бутылок и индейские томагавки; к счастью, огнестрельного оружия у врагов не было.
Фухе хладнокровно разрядил в нападающих всю обойму "Парабеллума", быстро передал пистолет принцессе на перезарядку, а сам тут же ударом пресс-папье проломил голову подбежавшего к нему туга с монтировкой в руках.
- Это вам не англичане с их войсками и пушками, - заметил комиссар, успокаивая еще одного слишком наглого туга. - Вы еще моего пресс-папье не нюхали!
Тут в дальнем конце зала раздался торжествующий рык, и во все стороны полетели откушенные руки и ноги.
- Я здесь, комиссаррр! - ревел Реджинальд, вгрызаясь в тела в ужасе вопящих тугов. - За ррродину! За свободу! Тьфу, какой гнусный тип попался! За Ферррдинанда Фухе! За пррринцессу! Что, это опять ты? Я же тебя только что съел! А, это был твой брррат! Ну тогда отпррравляйся вслед за ним!..
Принцесса наконец перезарядила "Парабеллум", и пистолет вновь оказался в руках комиссара. Снова загрохотали выстрелы, и несколько тугов упали, как подкошенные, так и не добежав со своими удавками до комиссара и принцессы. Главная жрица, увидев, что в живых осталась она одна, бросилась к потайной двери в углу зала. Фухе прицелился ей в спину, но принцесса вцепилась ему в руку.
- Не надо, господин комиссар! Это же моя мать! Я сама!
И, коротко размахнувшись, принцесса метнула широкий ритуальный нож в след убегавшей жрице. Сверкающим, бешено крутящимся колесом нож со свистом пронесся в воздухе и с хрустом срезал голову жрицы у самого основания шеи.
- Круто! - по достоинству оценил бросок Фухе.
- А вы как думали! - улыбнулась Рабиндрагурия. - Это мама меня и научила... На свою голову.
К ним подошел облизывающийся Реджинальд.
- И где тебя черти носили?! - пожурил его Фухе, снова перезаряжая "Парабеллум".
Тигр виновато понурил голову.
Тут комиссар взглянул на часы и заторопился.
- Без десяти час. В час должны подъехать торговцы наркотиками. Надо успеть накрыть еще и их, - и он потащил принцессу к потайному ходу. Тигр не отставал.
Они долго шли по длинному темному тоннелю. Неожиданно впереди мелькнул свет. Фухе приложил палец к губам и на цыпочках подкрался к приоткрытой обшарпанной двери в стене тоннеля, откуда пробивалась яркая полоска света. Комиссар заглянул внутрь и с удивлением обнаружил очередного бритоголового и полуголого туга, сидевшего перед дисплеем компьютера и увлеченно давившего на клавиши. На экране мелькали разные жуткие монстры, а туг упоенно расстреливал их то из пулемета, то из базуки, то вообще из бластера. Пару минут Фухе напряженно следил за игрой, забыв обо всем на свете. У него из-за спины выглядывали Рабиндрагурия и тигр. Наконец, Фухе опомнился.
- Это чего? - озадаченно спросил он принцессу.
- Игра такая. "ДУМ-2" называется. В ней... - но комиссар прервал объяснения Рабиндрагурии, аккуратно отстранив девушку в сторону и вваливаясь в комнату. Увлеченный игрой туг так ничего и не заметил до самого конца. "Это, значит, "ДУМ", а это - туго-дум, - заключил комиссар. - Был", - тут же поправился он, вытирая пресс-папье о шкуру вошедшего следом Реджинальда.
"Эх, и сам бы поиграл с удовольствием, - подумал Фухе, - но только чтоб дверь была бронированная и - не забыть запереть. А то будет, как с этим... туго-думом..." Комиссар с сожалением бросил последний взгляд на дисплей и поспешно покинул комнату. Времени до прибытия торговцев наркотиками оставалось совсем мало.
Все трое залегли в кустах неподолеку от развалин храма. Не прошло и пяти минут, как послышался шум подъезжающих машин, сверкнули огни фар, и возле развалин остановились два крытых армейских грузовика. Из них тут же выскочили несколько человек. В свете фар комиссар различил тучную фигуру магараджи, который отдавал распоряжения. Выскочившие из машин люди один за другим нырнули в темноту входа. Рахатлукум Кагор немного помедлил, огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, последовал за остальными.