Самолёт приземлился на военном аэродроме к югу от Дортмунда. Пассажирам предложили или дождаться другого самолета и на нём вылететь в Кёльн, или добраться до Кёльна по железной дороге: тут всего семьдесят километров. До Бонна отсюда было ещё ближе: не более сорока. Тёма решил ехать на вокзал и на поезде — в Бонн. Но сначала надо было пройти паспортный и таможенный контроль, так как рейс был международным.
Пассажиров с их багажом отвели в огромный ангар, предложили располагаться на имеющихся деревянных скамейках и ожидать прибытия автобуса с десятью курсантами из расположенной поблизости школы пограничного резерва. В ней готовили паспортистов для проведения паспортного контроля на границе. Группа уже заканчивала обучение и должна была пройти практику перед выпускными экзаменами. Аварийная посадка самолёта очень удачно совпала с этим мероприятием, позволяя быстро решить целый ряд вопросов. Согласно существующему положению в экстренных случаях допускались такие операции под наблюдением военной контрразведки, представители которой имелись на военном аэродроме.
Ожидание прибытия паспортистов было недолгим. Десять девушек под руководством своего наставника в течение часа обработали сто пятьдесят пассажиров, поставив им отметку в заграничном паспорте. Таможенный контроль проводить было некому, поэтому решили обойтись без него.
Военные выделили автобусы и отвезли пассажиров на ближайшую железнодорожную станцию. Тёма не заметил, чтобы кто-то из них решил остаться и ожидать прилёт самолёта.
Между прочим, сразу после приземления облачность пропала, выглянуло солнце. Как будто никакой грозы и не было. Пассажирам самолёта перед посадкой в автобусы стюардессы выдали по пятьдесят марок на билет до Кёльна. Вскоре подошла электричка, Тёма сел в вагон. Путешествие продолжалось!
В Бонне Тёма поселился в гостинице. Где находится коттедж, он не знал, да и кто его туда пустит. Сначала надо официально легализоваться в Германии, получить соответствующий статус, и только потом решать свои вопросы.
«Проще всего это поручить специалистам. Деньги имеются. Найду юридическую контору в Бонне, заключу договор, расскажу о своих проблемах. Пусть они этим занимаются. У них получится лучше и быстрее, чем у меня.»
В телефонном справочнике гостиницы нашел аж десять юридических контор в Бонне. Какую из них выбрать, кто бы подсказал. Посмотрел в бумагах отца: он же здесь был, приходилось, наверное, общаться с юристами. Нашёл упоминание об одной, ведшей переговоры с собственником земли. «Шмутц и Ко», расположена недалеко от гостиницы. Достал все свои документы, переложил в портфель и, уточнив на ресепшен дорогу, отправился к юристам.
Над входом в небольшой особнячок сияла неоном вывеска: «Шмутц и Ко. Юридические услуги.» Тёма вошёл в здание. Его встретил мужчина, пригласил присесть на диван.
— Вы к нам по делу, или просто поговорить? — поинтересовался он у Тёмы.
— По делу. А что, и поговорить клиенты приходят?
— Да каждый второй. Бонн небольшой город. Много пенсионеров. Делать им нечего. В пивной сидеть тоже надоедает. Вот и заходят к нам. Наши клиенты. Новости узнать, поговорить.
— Я по делу. Хочу заключить долговременный договор как постоянный клиент. Думаю, буду здесь частым гостем.
— Тогда Вам к господину Шмутцу, я сейчас доложу.
Он вошёл в дверь с вывеской «Директор» и тут же вернулся, пригласив Тёму войти.
Кабинет директора поражал воображение своей солидностью. Тяжелая старинная мебель из тёмного дерева, вдоль стен шкафы, забитые различной юридической литературой, большой письменный стол с приставным столиком. В центре кабинета — восьмирожковая хрустальная люстра. За столом в огромном кожаном кресле, больше похожим на трон, восседал маленький круглый человечек с румяными щёчками и без единого волоска на круглой как бильярдный шар голове.
— Проходите, присаживайтесь, — басом проговорил хозяин кабинета, — я директор юридической фирмы Гельмут Шмутц, прошу любить и жаловать.
— Артём Гросс, — также представился Тёма, усаживаясь за приставной стол.
— Мой помощник сообщил, что Вы нуждаетесь в долговременных услугах юриста? Это так?
— Да, я выбираю юридическую фирму для долгосрочного сотрудничества, известную, компетентную, солидную и уважаемую.
— Вы не ошиблись, зайдя к нам. Всем перечисленным условиям мы полностью удовлетворяем. Как подтверждение моих слов: год создания фирмы — 1890! Её организовал ещё мой прадед. Она последовательно возглавлялась им, затем моими дедом и отцом. Все имели лучшее юридическое образование, которое получили в самом известном германском университете в Мюнхене!
— Очень приятно это слышать. Значит, недаром мой отец обращался к Вам за услугами юридического характера в 2014 году. Теперь вот пришёл я.
— М-М-М… 2014 год… Гросс… Гросс! Приобретение земельного участка под строительство коттеджа. Помню! Что же привело теперь Вас к нам?
Тёма последовательно изложил историю несчастья со своими родителями, собственные проблемы, не умолчав и об отсутствии у него официального статуса для решения своих проблем в учреждениях и судах Германии. Свой рассказ он подтверждал предъявлением имеющихся у него документов. Свой спич он закончил словами:
— Первое, что я хотел бы сделать, это рассчитаться со строителями и принять построенный коттедж. Сроки оплаты заканчиваются в марте, а сегодня уже двадцать девятое число! Не люблю быть должником!
— Похвальное желание, господин Гросс. Думаю, всё Вами перечисленное вполне решаемо. Мы заключаем договор на постоянное юридическое обслуживание. Вы проплачиваете взнос за первый год и мы начинаем работать. Первое, что мы сделаем, это определим приоритеты вопросов, которыми нам предстоит заниматься. И постепенно, мы их все решим. Согласны?
— Безусловно. Ваш подход напомнил мне известный в России анекдот:
«Стоят на горе старый бык и молодой, а внизу пасётся стадо коров и тёлок. Молодой бык аж подпрыгивает от нетерпения: „Ах, как хороша вон та серенькая тёлочка! А на том краю стада коричневая корова с большими рогами! А с другой стороны белая тёлочка с тёмными пятнами, как она выгибает шейку! Не знаю, с какой начать.“ Старый бык посмотрел на молодого: „Сейчас спустимся с горы и с левого края подряд осчастливим всех тёлок и коров, не пропуская ни одной. Пора тебе уже взрослеть, сынок!“»
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Шмутц, — надо будет рассказать друзьям в пивной. Очень хороший анекдот: последовательно осчастливим всех, не пропуская ни одной! Ха-ха-ха!
Тёма подписал договор, заплатил годовой взнос, оказавшийся значительным: тридцать шесть тысяч марок, и отправился в гостиницу ожидать сообщение от господина Шмутца о решении своих дел.
Вечером позвонил Шмутц:
— Завтра утром Вам надо быть около коттеджа. Подъедет представитель строительной фирмы для сдачи объекта. Я привлёк своего хорошего знакомого для участия в этом деле. Поучаствует совершенно бесплатно, ну, может быть за пару кружек пива. Ранее он работал в муниципалитете в отделе архстройнадзора. Хочет вспомнить молодость. Да и себе я не смог отказать в удовольствии поучаствовать в бесплатном спектакле. Мы подъедем к гостинице без четверти десять. Ждите нас около входа.
В точно указанное время к гостинице подрулил мерседес. За рулём восседал Шмутц, рядом с ним огромный тучный старик с пивным животом. Тёма поздоровался и уселся сзади.
— Познакомьтесь. Герр Отто Фенцель — архитектор, герр Артём Гросс — владелец коттеджа. Сразу договоримся: работает герр Фенцель, мы только наблюдаем. Герр Гросс, в какую сумму Вашему отцу обошёлся коттедж и облагораживание территории вокруг него?
— Сметная стоимость — три миллиона двести тысяч марок. Из них остался последний взнос — триста тысяч. Строительство начато летом 2014 года, сдача объекта «под ключ» — декабрь 2016. Индивидуальный проект. Чертежи с собой имеются.
— Отлично! — сказал герр Фенцель, потирая руки.
Ровно в десять часов мерседес остановился у кованых ворот, врезанных в металлическую ограду, опоясывающую участок земли соток в двадцать пять. Представители «приёмной комиссии» вылезли из автомобиля и через калитку в воротах прошли во двор. Там их встречали два человека.
— Михель Нойман, архитектор, — представился один.
— Фриц Шнитке, подрядчик. Очень рад Вас видеть, герр Фенцель. Ещё коптите небо?
— Не дождётесь, — проворчал Фенцель, пожимая руки представителям стороны, сдающей объект. — Это со мной, помощники, — он кивнул на Шмутца и Гросса. — Вот официальный документ от заказчика на приёмку объекта.
Шнитке сморщился. Нойман смотрел на Фенцеля, не понимая происходящее.
— Сначала осмотрим территорию. Показывайте, герр Нойман, — проговорил Фенцель.
Недаром Шмутц говорил, что хочет поприсутствовать на бесплатном спектакле. Тёма прожил долгую жизнь, но такое ему ещё видеть не приходилось. Обмерялось рулеткой всё, что можно с точностью до сантиметра. В строительстве — и до сантиметра! Все нарушения скрупулёзно фиксировались на бумаге и подписывались представителями обеих сторон. Проверялось наличие фурнитуры, её соответствию проекту, тип краски, цвет, количество слоёв и так далее и так далее. Помощники Фенцеля так устали за время приёмки, что давно пожалели о своём желании «посмотреть спектакль». Штитке и Нойман сначала пытались оспорить требования Фенцеля, но тот наизусть шпарил положениями и параграфами строительных норм, утверждённых государством. Только Фенцелю ничего не делалось. Он раскраснелся, глаза сверкали, ноздри раздувались — человек оказался в своей стихии. Но всё когда-нибудь кончается. Закончился и этот спектакль одного актёра в присутствии статистов.
Члены обеих сторон собрались в главном зале коттеджа, и Фенцель огласил выводы комиссии: выявленные недоделки и отступления от проекта не позволяют подписать Акт приёмки. Срок устранения недоделок определяется в тридцать дней. Подписывать такой Акт представители сдающей стороны отказались, что было зафиксировано записью на Акте и подписями приёмщиков.