Воротившись домой, молодой человек некоторое время размышлял за чашкой кофе, которого ему так и не удалось выпить у новой знакомой. Затем решительно снял трубку и набрал старый и знакомый номер. Телефон отозвался не сразу, заставив Вадима пережить весьма неприятную минуту. Но под Новый год все хорошо не только кончается, но зачастую и начинается тоже.
— Да? — лениво отозвалась трубка.
Вадим выждал несколько мгновений, после чего таинственным, фальшиво-бархатным голосом с шикарным апломбом проникновенно поинтересовался:
— А что, синьор Арлекино, это действительно так трудно — быть смешным для всех?
— А это смотря за какое вознаграждение, — осторожно ответили в трубке. — Ежели звонкой монетой — это еще, положим. А коли один только звонкий смех — тогда уже выходят на арену палачи! Ты что ли, Вадим?
— Я, Арканя, — усмехнулся молодой человек. — Кому ж еще звонить поутру?
— И раз в полгода, верно? — усомнилась трубка. — Ну, что ж! Как это ни удивительно и невероятно — я по-прежнему рад тебя слышать.
— С Новым годом, — мягко сказал Вадим, мечтательно улыбнувшись.
— И тебя тоже, старик, — ответил Аркадий. — Пошто звякаешь? Дела пытаешь аль от дела лытаешь?
— Дело на сто миллионов, — убежденно заявил Вадим. — Но только — чистым искусством.
— Так у меня же елки… — плаксиво протянул Аркадий финал старого бородатого анекдота. Но поскольку ответа не последовало, тут же сменил тональность.
— Ладно, дружище, говори, что случилось. Чем смогу — помогу.
— И не сомневался, — подтвердил Вадим. — Слушай, вот какая штука…
Он замер на мгновение, готовясь откровенно врать, и постарался придать голосу как можно больше натурального пофигизма и веселой обиды на бытовой почве.
— У моего начальника случилась большая проблема. Укатывает в важную командировку, там партнеры, перспективы и прочая карьерная фигня. При этом у него остается дома молодая жена.
— Хороший анекдот, — сочувственно откликнулся Аркадий. — Дело пахнет адюльтером?
— Не надейся, — иронически отсоветовал Вадим. — Ситуация требует искусства. Его супруга приболела, и у дочки семь лет и скоропостижная ангина. А она, видишь ли, мечтала сходить завтра на «Щелкунчика». Шеф слезно плакался, что у них и билеты куплены.
— Понимаю, — соображала трубка. — Ты предлагаешь пойти вместо них нам с тобой, а потом рассказать им содержание?
— Ну, вроде того, — даже хрюкнул от удовольствия Вадим, представив, как Арканя по телефону рассказывает Наталье с дочкой свою очередную, сто первую интертрепацию бессмертного сюжета. — Только надо сделать вот как. Помнишь, мы прежде мотались под Новый год по квартирам — поздравлять сотрудников?
— Ну?
— Теперь задача усложняется. Надо прийти в семью моего шефа, показать новогодний спектакль, очаровать, попить чайку и потом — сразу ко мне, порадовать душу коньячком с сыриком.
— Ага… — соображала трубка. — И всего-то — новогодний спектакль. А какой?
— Ну, брат, ты меня удивляешь, — чуть не возмутился Вадим. — К твоему сведению, даже в Америке под Новый Год во всех театрах идет один и тот же спектакль. Наш «Щелкунчик» Петра свет Ильича. Даже на Бродвее. И всюду, между прочим, аншлаг.
— Ах, вот как! — вроде бы уже почти согласился Аркадий. — А как мы его будем играть?
— Ты что, уже забыл нашу старинную постановку? Помнится, она гремела года три…
— Да ты чё?! Эту, с Какандером и Педди?
— А то! — горделиво и лукаво одновременно протянул коварный телефонный соблазнитель. — Все-таки наш СТЭМ был — не хала-бала…
— Это уж точно, — согласился Аркадий. — Значит, как я понимаю, ты предлагаешь нам «Щелкунчика» — вдвоем? Вадимыч, но это просто авантюра, понимаешь? И почти смертельная. Особенно при наличии консервативно настроенных зрителей.
— Ну, почему вдвоем? — покровительственным тоном возразил предприимчивый молодой человек. — Пьеро сможешь найти?
— Еще бы! Кто, спрашивается, может вытянуть все это безобразие? — язвительно молвила трубка. Но Вадим оставил сентенцию без комментариев. И Аркадий наконец понял — его старый приятель по институту и партнер по театру юмористических миниатюр настроен решительно и компромиссов не потерпит. Наконец, видимо, его действительно нужно — вы-ру-чать…
— На всякий случай позволь напомнить: наш Петр работает в серьезной проектной организации, — заметил Аркадий, впрочем, без всякой надежды. — И у них под Новый год явно горит план, осаждают спохватившиеся клиенты и — вообще. Может быть, даже корпоративный банкет.
— А ты позвони, — просто сказал Вадим. — И потом перезвоните мне, не отходя от кассы — я скажу, что брать с собой. Учти: к обеду должны быть у меня. Оба. И с вещами.
И он положил трубку на рычаг, ласково улыбаясь и вспоминая прежние времена. В своих друзьях он был уверен. Как в себе. Или даже чуточку больше.
Петр позвонил минут через десять. У него, к счастью, как раз выдался свободный вечер — корпоративный банкет намечался только завтра, да и то с большим скрипом.
Другой хорошей новостью было то, что Петр в свое время зажал из костюмерной студклуба легкий весом и весьма натуральный видом костюм Деда Мороза, как-то: шубу, шапку с пришпиленной окладистой бородой, усы, перчатки и кушак в комплекте. А также на три четверти опустошенную, но еще вполне боеспособную коробочку с гримом, который смывался обычной холодной водой, причем — в рекордно короткие сроки. В этом Вадим увидел еще один внушительный перст судьбы, счастливо воздетый кверху, а не наоборот.
Продиктовав еще несколько наставлений, он потребовал, чтобы оба друга явились к нему немедленно для составления диспозиции и генеральной «репы». Обед и пиво хозяин квартиры самоотверженно пообещал взять на себя.
Петр действительно работал в солидной проектной организации. И с клиентами у них все было нормально. В этом Вадим убедился, когда Пьеро вынул из сумки батон сказочно пахучей бастурмы и бутылку нежно любимого ими еще с первого курса демократичного «Красного Арбатского полусладкого».
— Наше, «аббатское»… Все-таки Новый год, — смущенно пожал широкими плечами Петр. — А пиво мы всегда попить успеем.
Аркашка добавил в композицию натюрморта сало, лимон, баночку оливок и кривой зеленый огурец гигантских, прямо-таки устрашающих размеров — словно олицетворенный вживе лозунг борьбы с пищевыми биодобавками и предпраздничной алчностью носатых рыночных торговцев.
— У «носорогов» брал? — сочувственно спросил Петр.
— У них, шайтан им покупатель, — горестно шмыгнул Аркадий. — Там все остальные «огирки» еще ужаснее — даже в авангардный секс-шоп не возьмут.
— Да ладно вам, — урезонил обоих Вадим, с сомнением оглядывая содержимое холодильника. Спустя минуту большая его часть, та, что не требовала особого приготовления, плюс консервы перекочевала на стол.
— Мы тебя понимаем, — хором сказали Аркадий с Петром. — Начальство — дело святое. Женщина — еще более. О детях уж и не говорим. Но только кто из нас, спрашивается, помнит текст?
— Ваше дело арлекиново, — загадочно усмехнулся Вадим, после чего жестом фокусника вынул из папки, заранее приготовленной на холодильнике, несколько распечатанных листков. И торжествующе помахал ими в воздухе.
— Неужели?! — пробормотал Пьер и выхватил листы. — Смотри, Аркань! Фантастика!..
— Ты что, в свое время сохранил текст? — не веря собственным глазам, пробормотал Аркаша.
— Только тот, который был для внутреннего потребления, — скромно потупил лукавые глазки Вадим. — Там сплошные идиоматические выражения. Надо чистить.
Петр быстро пробежал глазами листок, затем другой и ошеломленно отложил распечатку.
— Ребя, вы не поверите, но я до сих пор все помню!
И они с Аркадием увлеченно углубились в печатные страницы, изредка хихикая, а порою — взрываясь громогласным хохотом. Чудны дела твои, о ностальгия…
Вадим из милосердия дал им пять минут на разогрев, а затем требовательно постучал вилкою по столу.
— Народ, «аббатское» ждать не будет. Микрофон давно фонит! Давайте хоть выпьем разок, что ли!
Двое друзей с видимым сожалением оторвались от воспоминаний и либретто. Стаканы были наполнены немедленно, и Петр обвел друзей торжественным взором.
— Я так понимаю, сегодня у нас бенефис? Как в лучшие годы?
— Камерный такой, — прозрачно поддакнул Аркадий, намекая на малое число зрителей и неизвестные вкусы аудитории.
— Фигня! — с чувством провозгласил Петр. — Я готов играть эту старую вещь для себя. И для вас.
— Ну, малость подчистим текст, — предположил Вадим.
— Адаптируем, — уточнил Аркадий.
— А все остальное допишем заново, — подытожил Петр. — Эх, черт, опять видео не будет! Вадимыч! У них там нет, часом, камеры?
— Боюсь, может не оказаться, — покачал головой Вадим.
Сколько они себя помнили, всегда сетовали, что их лучшие миниатюры так и не были сняты «на память». Сценки и люди остались только на фото. Но разве статичные снимки могут передать ту динамику и тот драйв? Да ни в жисть!
— Странный начальник, — задумчиво провозгласил Петр, очевидно, по поводу отсутствия у того видеокамеры, однако, тут же упрямо тряхнул головой и заявил: — Да ладно, не очень-то и хотелось. Давайте махнем, закусим и — за работу. Хоть снова поприкалываемся на старости лет.
— Вадик, а твой начальник не боится пускать в свой огород таких старых и опытных козлов, как мы? — весело засмеялся Аркашка, опасно размахивая вилкой с — кружком колбасы вблизи хозяйского лица.
— Шеф всецело мне доверяет, — предупредил улыбающийся Вадим. — Так что предупреждаю, братцы, ни-ни! Никакого гусарства. Можно только мне, да и то в минимальных дозах.
— Вот так всегда — нам нельзя, а себя никогда не обделит, — похлопал его по плечу Аркадий, потрясая закуской перед самым Вадимовым носом.
— Ты ему, братец Арлекин, сейчас глаз выколешь, — предупредил всевидящий Петр. — Ладно, чего зря болтать? Давайте наш тост, церемониальный.
— Перед работкою, — сощурился Аркадий, как довольный кот.