– Еще одни брюки – и хватит, – говорю я. И именно на этих брюках у Кира на карте заканчиваются деньги.
Ну ничего, он и так выдержал почти все испытания, которые я уготовила ему на сегодня. Осталось еще одно.
– О, барбершоп! – восклицаю я, будто сама же вчера не забронировала в нем время.
– Мы так не договаривались.
– Бедный уставший Кир! – сюсюкаю я с ним, зная, как это его бесит. – Совсем вымотался, покупая себе стильные вещи в лучших бутиках города. Ну давай, последний рывок, милый. Я оплачу.
Кир аж весь напрягается, ощетинивается, будто огромный черный кот.
– Еще раз такое скажешь, я аннулирую нашу сделку, – ледяным тоном говорит он, но в барбершоп идет.
Хороший совет дал мне Кир – действовать по интуиции.
В барбершопе он немного расслабляется. Здесь стильный лофтовый интерьер с массивной винтажной мебелью, всё в темных тонах, как он любит. Огромные зеркала в металлической раме, удобные черные кожаные кресла, будто родом из девятнадцатого века. А я люблю это место за приятную зону ожидания: мягкий диван, кофейный столик, книжный шкаф.
Кир садится в кресло, и барбер, молодой подкачанный парень, что интересно, лысый, спрашивает о его пожеланиях. Кир косится на меня.
– Итак… – говорю я в порыве вдохновения. – Мы можем сделать то, что обсуждали по телефону?
Барбер легонько взъерошивает волосы Кира, оттягивает прядь, перебирает ее пальцами.
– Волосы густые, неломкие… Длины достаточно… Можем.
– А его типу лица подойдет?
– Да любому подойдет.
– Сколько это займет по времени?
Вижу в отражении, как Кир бросает на барбера усталый взгляд, – его тоже интересует этот вопрос.
– Около четырех часов, если дреды будут натуральные. Но если хотите подлиннее и пообъемнее или поиграть с цветовой палитрой…
Кир аж подпрыгивает в кресле.
– Дреды?! Какие нафиг, – на самом деле он произносит более грубое слово, – дреды?! Да я в жизни!..
– Все, тихо-тихо! – хохочу я. – Шутка! Честно! – поднимаю руки, а из глаз от смеха аж брызжут слезы. – Просто представила, как ты отреагируешь на это… Ты ведь так же говорил, когда забирался без предупреждения ко мне в постель? Простите… – это я уже барберу. – Дредов не будет. Нужна стильная… – прочищаю горло, а заодно даю себе время успокоиться, все еще очень сложно говорить серьезным тоном, – …стильная мужская прическа. Хочу сохранить его характер, но чтобы не выглядело так, будто он вышел из леса. У нас намечается важная бизнес-встреча.
– Понял! – отвечает барбер и ведет Кира к мойке. Кир по-прежнему сердито смотрит на меня исподлобья. Страшно представить, что он сейчас делает со мной в своем воображении.
Я оставляю их наедине. Сижу на диване в окружении бумажных пакетов с одеждой, листаю на телефоне фото мужской пре-коллекции Louis Vuitton, но мало что запоминаю: то и дело поглядываю на Кира. Вот сейчас, когда мы с ним не ругаемся, не пытаемся друг друга перехитрить, не вспоминаем о прошлом – в эти редкие минуты затишья я ловлю себя на странном чувстве, будто не верю в происходящее. Кир здесь, рядом со мной, в этом городе, который когда-то нас разлучил. Кир не исчез и не женился. Он живой, настоящий и все еще что-то ко мне чувствует. А еще он меняется прямо на моих глазах, и теперь, когда ему сделают модную стрижку, у меня снова, в который раз, тихонечко екнет сердце. Барбер укладывает Киру волосы феном, а я смотрю на это, как смотрят фильм. Такое не может происходить на самом деле. Невозможно. Это словно один из моих снов.
Я бесшумно подхожу ближе и прислоняюсь плечом к колонне. Как же ему идет новая стрижка…
– Ну как тебе? – спрашивает Кир у моего отражения.
Я спохватываюсь, выпрямляюсь.
– Хорошо. Мне нравится… Еще небольшая процедура, и ты свободен.
Киваю барберу – приступайте – а сама поспешно направляюсь в комнату ожидания за сумочкой.
– Эй, какого хрена?! Что вы делаете?! – сопротивляется Кир, когда ему в уши вставляют восковые трубки длинной сантиметров тридцать. – Это тоже такая шутка?! Стелла?!
Я молча накидываю пальто.
– Это ушные свечи. Они используются для удаления серы, а также для устранения воспалительных процессов и инфекций, – терпеливо отвечает барбер и поджигает одну из них.
– Встретимся завтра… – вполголоса произношу я и тихонько закрываю за собой дверь.
– Ты мне за это ответишь! – доносится до меня. Это он мне или барберу?..
Если и мне, все равно не страшно. Что бы ты ни задумал, Кир, я это выдержку.
Остался маникюр – и все, превращение завершено.
Глава 19
«Подвезу тебя после работы. Откуда забрать?»
Я отставляю на пол пакеты с одеждой, которую только что купила для постоянного клиента Зарины. Внимательно рассматриваю сообщение, словно в нем могут быть скрытые символы.
Скрытых символов нет, но это не значит, что нет и скрытого умысла. Сегодня утром я позвонила Киру, чтобы пригласить его на маникюр, а он просто сбросил вызов. Это еще не конец, иначе бы Кир мне так прямо и сказал, но я поняла: ему нужно время, чтобы принять вчерашнее.
И вот спустя всего полдня я получаю предложение меня подвезти. Некоторые мои проступки он и за шесть лет не забыл.
Не нравится мне эта идея. Ох как не нравится… Но у нас до бизнес-встречи осталось всего несколько дней. Я не могу позволить себе избегать Кира.
Он выходит из машины, и я на миг замираю. Он с новой прической, в новых куртке и джинсах. Это уже немного другой Кир. Более отстраненный и в то же время более притягательный.
Он прохладно со мной здоровается, загружает пакеты в машину, открывает мне дверь. Я сажусь на переднее сиденье. На Кира стараюсь не смотреть, чтобы его новый образ не отвлекал меня от главной мысли – быть начеку.
Семь вечера. Сегодня был очень длинный день: планерка в офисе, потом примерка у портного с клиентом, потом марафон по магазинам. Я мечтаю о том, как вытяну ноги на кровати и включу в наушниках звук шума океана.
– Отвези меня домой, пожалуйста, – прошу я, устраиваясь в кресле поудобнее – репетирую вечер дома. – Кстати, почему ты решил за мной заехать? Сегодня утром мне показалось, что ты злишься на меня за вчерашнее.
– Тебе не показалось.
– О, так ты будешь мне мстить?! – оживляюсь я.
Мы снова на кольцевой. Снежинки таранят лобовое стекло.
Замечаю указатель на шашлычную, позавчера его проезжали. Теперь ясно, куда он меня везет.
– Нет, Кир, так не пойдет. Мне очень нравятся твои бутерброды, да и котлетки – объедение, но я хочу домой.
Кир не сразу отвечает, только крепче сжимает руль, и меня это настораживает.
– Думаешь, я буду мстить тебе своим наивкуснейшим ужином?
Я так не думаю, я на это надеюсь. Надеялась…
– Ну и куда мы едем?.. Не скажешь, – догадываюсь я.
– Но подскажу. Месть – это блюдо, которое подается холодным. Так что тебе будет холодно. Очень холодно.
Он нажимает кнопку блокировки двери.
Я, конечно, понимаю, что все это блеф, ничего он мне не сделает, но ощущение опасности от этого не уменьшается. И даже усиливается – после того как мы сворачиваем с кольцевой на двухполосную дорогу. Вскоре дачные домики заканчиваются, начинаются поля, а потом мы сворачиваем снова, и теперь по обеим сторонам трассы – сплошные сосны, укутанные снегом.
– Да ладно, расслабься. Чего ты так напряглась?
– Плохая примета – ехать ночью в машине в лес, – ворчу я.
– С неуравновешенным типом вроде меня, – продолжает Кир, позволяя самой додумывать, серьезен он или нет.
Через четверть часа машина съезжает на заснеженную обочину и останавливается.
– Приехали, вылезай, – говорит он, хотя вокруг только ели. Кир обходит машину, открывает багажник и достает оттуда спортивную черную сумку.
Я все еще верю, что это просто игра. Но, с другой стороны, сколько я в своей жизни видела триллеров, в которых жертвы вот так же думали до последнего.
Кир распахивает дверь с моей стороны.
– Чего сидишь? – холодным тоном спрашивает он, и вот теперь мне действительно становится не по себе. – Ну все, не могу больше! – смеется он. – После твоей реплики о плохой примете не смог удержаться. – Ему так смешно, что я едва разбираю слова. – Прости, просто у тебя такое лицо… Все, я уже получил, что хотел.
Чуть ли не похрюкивая от смеха, он бросает сумку на заднее сиденье, залезает в машину, и мы снова куда-то едем. Через пару развилок Кир снижает скорость недалеко от коттеджного поселка. Кажется, все дома в нем украшены и светятся новогодней иллюминацией. На фоне ночи поселок выглядит как именинный торт со свечами.
Машина еще катится метров двести, потом поворачивает, и фары высвечивают скованное льдом озеро, небольшое, как половина стадиона моей бывшей школы. Берега утопают в снегу, но само озеро расчищено, поблескивает лед.
Кир перегибается через сиденье, дотягивается до сумки, расстегивает ее и достает оттуда… коньки!
– Ну что, развлечемся, Звездочка?
Мне надо бы посопротивляться. Я же вообще домой собиралась. Но эти заснеженные пейзажи, пепельные облака на темно-синем небе, редкие невесомые снежинки и Кир, такой увлеченный, такой раскрепощенный – Кир из моей юности… Я сдаюсь.
Спускаюсь к пристани по снегу, останавливаюсь – конец моим замшевым сапогам. Кир оборачивается, смотрит на меня, на снег, потом оставляет сумку и подхватывает меня. Я обвиваю его шею рукой, чтобы удержаться, и как-то невзначай провожу ладонью по бритому затылку. Эта щекотка… такая приятная! Кир издает какой-то короткий тихий звук, будто стон, и опускает меня на пристань.
– Я шапку в машине забыл, сейчас вернусь, – говорит он, не глядя на меня, что бывает редко. И пропадает минут на пять, уже несколько раз мог бы сходить к машине и вернуться.
Жду, вспоминая прикосновение ладони к его шее. Это было очень приятно.
Кир возвращается в шапке. Руками в перчатках стряхивает с лавочки снег, ставит на нее сумку.
– А этот лед меня выдержит? – спрашиваю.