& Magic стабильной компанией, поскольку уже твердо знал, что обязательно будет снимать следующие фильмы.
Лукас был первым режиссером мейнстрима, осознавшим потенциальную значительность дигитальных технологий. Неслучайно его называют и «крестным отцом», и «дедушкой» дигитальных эффектов. На протяжении долгого времени компания спецэффектов была центром инвестиций Лукаса. Он вкладывал деньги в обучение персонала, в развитие технологии дигитального монтажа, компьютерной анимации (из которой в итоге образовалась всемирно известная Pixar – студия высокоскоростной компьютерной графики). По сути, Джордж Лукас во многом ответственен за быстрый переход Голливуда на дигитальные технологии. В середине 1980‑х его компания Lucasfilm активно осваивала дигитальный монтаж (Editdroid) и дигитальный монтаж звука (SoundDroid), а компания Industrial Light & Magic работала с ключевыми блокбастерами времени, используя цифровые технологии. В конце 1980‑х Лукас стал активно пропагандировать дигитальные способы производства и постпродакшена, а в 1983 году он представил технологию THX, которая давала новое качество проекции и звука в кинотеатрах. Лукас является своего рода локомотивом в распространении дигитальных технологий в мире, включая дигитальную проекционную технику, распространение которой тормозилось не только консервативным сознанием кинематографистов, но и ее значительной стоимостью (к примеру, дигитальный проектор стоит $70 000 – $100 000, тогда как проектор 35 мм колеблется между $20 000 и 50 000). В 2002 году Джордж Лукас согласился на то, чтобы выпустить свой фильм «Звездные войны: Атака клонов» всего лишь на 63 дигитальных экранах (подавляющее большинство экранов того времени представляли собой экраны старого проекционного образца). Его целью был выход фильма именно в цифровом формате. В 2005 году «Звездные войны: Месть Ситхов» вышли чуть более чем на ста экранах, однако Лукас не посмотрел на то, что старые проекционные технологии смогли бы принести ему гораздо бо́льшие кассовые соборы. Он упорно отстаивал идею новых технологий. И, конечно, Лукас использовал открытия в своих сериях «Звездных войн». Рекламный бюджет первых «Звездных войн» был $2 миллиона. Некоторые кинотеатры даже сменили свои звуковые системы, чтобы получить фильм в прокат. И не зря. К концу года он собрал $127 миллионов.
Томас Шатц отметил, что «Звездные войны» стали новым этапом в кино, показав иной уровень «остросюжетного, повышенно динамичного, повышенно „фантастичного“ (а потому и аполитичного), завязанного на спецэффектах и ориентированного на юную аудиторию фильма»290. Самым неожиданным было то, как «Звездные войны» соединяли в себе несколько разных жанровых формул, создавая причудливую постмодернистскую мифологию, отсылающую одновременно к восточным религиям, христианству, фильмам о самураях, сказкам вроде «Волшебника из страны Оз», вестернам, открывающим новые космические «фронтиры», фантастике. «„Звездные войны“ – современная сказка, пастиш, который перерабатывает множество старых историй и создает законченный, самодостаточный миф»291, – отметил Эндрю Гордон.
Я давно интересовался сказками и мифологией. Я подумал, что нет современной мифологии. Я хотел взять старые мифы и обратить их в новый формат, который мог бы иметь отношение к молодым людям292, —
говорил Лукас.
Джордж Лукас никогда не скрывал, что читал труды Джозефа Кэмпбелла, включая книгу «Тысячеликий герой», откуда позаимствовал основные схемы развития образов двух центральных героев своей саги – Люка Скайуокера (Марк Хэммил) и Энакина Скайуокера (на позднем этапе создания Эпизодов I, II, III его играл Джейд Ллойд). В основе взглядов Кэмпбелла на историю мифологий, популяризирующих идеи Карла Густава Юнга, лежит концепция мономифа (своего рода вариант юнгианского архетипа). Мономиф представляет собой универсальную историю, которая находит разные варианты в различных культурах. Эта история детализирует развитие центральной героической фигуры, появляется в мифах, легендах и сказках различных человеческих цивилизаций. Среди прочего Кэмпбелл описывает, как развивается в разных культурах легенда о чудесном ребенке, о его непорочном рождении, трудном взрослении и превращении в спасителя, обладающего необычной силой. Эти варианты легенды находят новую интерпретацию у Лукаса. По мнению ряда исследователей, его Люк Скайуокер являет собой пример традиционного героя, вроде сэра Ланселота, тогда как Энакин представляет собой образ темного мессии, получающего силу через ритуал инициации.
Кадр из фильма «Звездные войны. Эпизод 1: Скрытая угроза». 1999. Режиссер и сценарист Джордж Лукас. Оператор Дэвид Таттерсалл
Пресловутая «Сила», вызвавшая и восторги почитателей, и язвительность критиков, получает развитие начиная с первого фильма. Обращение к ней навеяно книгами Карлоса Кастанеды (в его учении Дона Хуана возникает понятие «жизненной силы» как глубинных духовных ресурсов). Однако Кастанедой влияние не исчерпывается. Сила отсылает к индуизму, буддизму и даосизму – ко всем восточным религиям, которые видят неперсонализированного бога в энергии. Вопрос о Силе был тем, что Лукас унаследовал от поколения 1960‑х, которое, как отметил в своей статье «Горячая жажда вечности»293 Дмитрий Комм, помимо сексуальной революции переживало эзотерическую революцию с ее интересом к восточным практикам и верой в духовное renovatio (обновление). После фильма «2001: Космическая Одиссея» Стэнли Кубрика «Звездные войны» стали первым блокбастером мейнстрима, который дал новую популярную интерпретацию эзотеризму, причем сумел сделать его доступным для младшего поколения. Старый Оби-Ван-Кеноби (Алек Гиннесс) предлагает «познать Силу» молодому Люку, которому в итоге предстоит отправиться в межгалактическое путешествие, учиться искусству джедая, спасти принцессу Лею, помочь повстанцам в войне с Империей и узнать о том, что его отцом является не кто иной, как лорд тьмы Дарт Вейдер, бывший Энакин.
Конфликт «Звездных войн» упрощен и четко прочерчен как борьба сил Добра и Зла. В такой ситуации герой призван помочь установить справедливость (в данном случае – победить силы Империи, символизирующей Зло, и помочь повстанческим силам). Как говорил Лукас,
я хотел сделать фильм традиционного морального поучения, что-то вроде зрелищного рецепта, который был бы адресован детям. Что-то вроде урока. Но откуда извлекается этот урок? Традиционно мы получаем его из церкви, семьи, искусства, а в современном мире мы извлекаем его из медиа – кино294.
Критик «Звездных войн» Мартин Уинклер отметил, что в качестве прообраза Империи, олицетворяющей абсолютное Зло, Лукас взял Римскую империю, основываясь во многом на нашумевшем фильме Энтони Манна «Падение Римской империи» (1964), а также на трилогии Айзека Азимова «Основание», также вдохновленной римской историей295. Тем не менее, милитаристский стиль саги Лукаса, безусловно, связан с фантазийными представлениями о Советском Союзе, Холодная война с которым была в самом разгаре, а также с критическим взглядом на Америку, подпавшую под влияние правых, – неслучайно писали, что фильм предсказывает эру Рональда Рейгана. Причем, как отметил Алан Надель в статье «Кино и рейганизм»296, в своей политической риторике президент Рейган активно обращался к мифологии «Звездных войн»297, чтобы показать, что именно СССР является «империей зла», хотя в реальности США было не меньшей сверхдержавой и после бомбардировки Хиросимы и Нагасаки взяло курс на роль «мирового полицейского».
О рейганизме стоит сказать отдельно, поскольку блокбастеры Лукаса неожиданно органично выражали этот период в истории США. Рейгановская политика возвращала Америку назад к рузвельтовскому Новому курсу, однако в новой современной редакции, предоставляя значительную поддержку американскому богатому классу. Рейган восстановил отношения с христианскими правыми, чтобы вернуть Америку к пониманию основанных на религии моральных ценностей. Он возродил страх американцев по отношению к Советскому Союзу как империи зла, возникший еще в маккартистские 1950‑е годы. Так же, как Буш-младший в дальнейшем выделил в качестве американского врага «мир терроризма», Рейган вынес в качестве американской мишени «мир коммунизма». Оживление Холодной войны моментально было осмыслено рядом голливудских режиссеров298, включая и Джорджа Лукаса, который иносказательно рисовал свой образ «империи зла». Будучи актером по первой профессии, Рональд Рейган черпал политические метафоры из голливудских фильмов, в том числе из «Звездных войн». Не успел Лукас изобразить «империю зла» в 1977 году, как начиная с 1980‑го (года избрания в президенты) Рональд Рейган активно начал использовать эту метафору в своей политической риторике.
Важно, что Лукас пытался снять прежде всего сказку, оттого так настойчиво повторял в начале каждой части слова «Давным-давно в далекой галактике…», словно бы «Once upon a time…» («Жили-были…»). Эта сказочность позволяла совершенно свободно обходиться с материалом и брать из разных эпох то, что нужно.
Римское прошлое, безусловно, вдохновило Лукаса на то, чтобы представить галактику будущего как Империю, в которой есть император, но есть и Сенат, который пытается удержать последние остатки республиканского правления. Силы Добра как раз пытаются помочь Сенату сохранить свои полномочия, тогда как силы Зла служат императору и ведут к полнейшей диктатуре. В эпизодах, снятых уже в новом тысячелетии, эта борьба Сената за сохранение республиканской формы правления станет более острой. Сенат поддерживается джедаями, например, учитель Оби-Ван Кеноби четко говорит Люку: «Джедай Найт был стражем мира и справедливости в старой республике, до темных времен, до империи».