Падерин все посматривал по сторонам и как-то так странно, точно ему хотелось побеседовать с кем-нибудь в эту минуту.
— Как здесь душно и сыро, однако ж! — заметил губернатор, сделав вперед несколько шагов.
— Ветхое здание, ваше превосходительство, — обязательно пояснил прокурор.
— Должно быть, здесь никогда не проветривают камер? — продолжал Павел Николаевич, как бы не расслышав прокурорского ответа.
Падерин нашел лучшим промолчать на этот раз.
— И грязь везде какая, — не отставал от него губернатор.
— Здесь, ваше превосходительство, обыкновенно по субботам моют, — догадался соврать прокурор.
— Мыть следует не по субботам, а как только окажется грязь, — обрезал его довольно чувствительно, хоть и спокойно его превосходительство.
В эту минуту явился весь запыхавшийся смотритель в кое-как натянутом мундире; видно было, что ему накануне и во сне не снилось сегодняшнее посещение. Смотритель был неимоверно высокого роста и вдобавок сутуловат, сутуловат так, что все острожные очень метко звали его «крючковатой дылдой», а чиновники, с легкой руки Падерина, — «холостым жеребцом», что также порядочно шло к нему. Руки у этой ходячей сажени, постоянно висевшие как плети, теперь поминутно болтались в ту и другую сторону, точно он ими муку сеет или все хочет поймать кого-то да никак не может; услыхав от своего кума, частного пристава первой части, что новый губернатор требует расторопности, он, может быть, именно ее и хотел выразить этим в настоящую минуту, а не то — просто выразить таким образом свою радость по случаю такого неожиданного губернаторского визита.
— Потрудитесь, пожалуйста, г. смотритель, провести меня прежде всего в арестантскую кухню, — сказал ему губернатор, ответив, против обыкновения, довольно сухо на его низкий поклон.
Смотритель повел их как растерянный. В арестантской кухне оказался страшный беспорядок: она походила на кузницу, на помойную яму, на что угодно в этом роде, только отнюдь не на кухню; в ней отвратительно пахло чем-то похожим на протухшую говядину. Кашевар, выбранный из арестантов и стоявший тут же с ковшом в руках возле огромного котла, вмазанного в печку, заметив на лице незнакомой еще ему власти крайнее неудовольствие, злобно-радостно посматривал на растерянного смотрителя: он сразу догадался, что это за (не разб.) пожаловал сюда в вицмундире, у которого красный околыш на фуражке. Другой арестант возился с метлой, выгребая из угла невообразимую кучу всякого сору.
— Отчего здесь так скверно? — спросил губернатор нахмурясь.
— Прибирают-с, ваше превосходительство-с, — отвечал смотритель скороговоркой.
— Что прибирают-с?
— Кухню-с, ваше превосходительство.
— Ради моего приезда? — спросил его превосходительство иронически и еще больше нахмурился.
Смотритель не нашел, что ответить.
— Что это у тебя там варится? — спросил губернатор у кашевара.
— Щи, ваше сиятельство, — ответил тот бойко.
— Я, любезный друг, — не сиятельство, — заметил ему строго губернатор. — Покажи мне твои щи, — сказал он через минуту несколько ласковее.
Кашевар почерпнул ему целый ковшик какой-то грязной жидкости.
— Это не щи, а мерзость какая-то, — выговорил с отвращением губернатор, пробуя из ковша и едва удерживаясь от тошноты. — Что это такое, г. смотритель? — очень заметно возвысил он голос.
— Точно так-с, ваше превосходительство-с, — ответил тот, совершенно растерявшись.
— Вы даже не понимаете, о чем вас спрашивают! — заметил ему губернатор еще строже. — Потрудитесь отведать это, г. прокурор, — отнесся он холодно к Падерину, передавая ему ковш.
Губернский прокурор, как только взял в рот эти щи, так тут же и выплюнул их обратно…
— Что вы скажете мне на это? — спросил у него губернатор еще холоднее.
— Ваше превосходительство, это случайность, — ответил весьма не развязно на этот раз Падерин и покраснел до ушей.
— Случайность? — переспросил его превосходительство, смотря прокурору прямо в глаза, — вы думаете?
Падерин только отвел их в сторону и отделался молчанием.
— Может быть, если б я приехал сюда завтра, подобной случайности так уж не выразилось бы, как вам кажется, г. прокурор? — напирал на него губернатор.
— Не могу вам сказать, ваше превосходительство, — замялся губернский остряк.
— Разве ты, братец, не умеешь варить щей? — отнесся его превосходительство уже к кашевару.
— Говядину тухлую дают, ваше превосходительство, — ответил тот по-прежнему бойко.
— Вот и еще случайность, — заметил Павел Николаевич вскользь прокурору и сейчас же потом обратился к смотрителю:- Вот уж, кажется, и самое название вашей должности, г. смотритель, могло бы вам напоминать каждую минуту, что вы обязаны ею смотреть и смотреть… за чем же вы смотрите здесь?
— Недостает времени, ваше превосходительство, углядеть за всем, — наивно оправдывался смотритель на свою голову.
— Зачем же вы служите, если у вас недостает времени на службу? — как ножом обрезал его губернатор.
— Я стараюсь, ваше превосходительство, — залепетал смотритель таким детским голосом, как будто в эту минуту говорила не сажень, а сидевший у него в руке малый ребенок.
— Какая же кому польза от ваших стараний, если тем не менее здесь кормят арестантов такими щами, которых просто нельзя в рот взять? — продолжал его превосходительство разить смотрителя, по-видимому, очень спокойно. — Скажи, братец, откровенно, часто тебе дают тухлое мясо? — спросил он вдруг кашевара.
— Кажный божий день, ваше превосходительство, — ответил арестант еще бойчее.
Губернатор не сказал ни слова, но посмотрел на губернского прокурора таким выразительным взглядом, что того даже покоробило.
— Ты это по совести говоришь, любезный друг? — опять отнесся его превосходительство к кашевару.
— Как перед богом, так и перед вашей милостью, — подтвердил арестант, не моргнув ни одним глазом на пристальный взгляд Павла Николаевича.
— Отчего же ты, братец, не скажешь об этом г. губернскому прокурору или уголовных дел стряпчему, когда они бывают в остроге? — спросил его губернатор, подумав.
— Ваше превосходительство, — начал было Падерин.
— Прошу вас не мешать мне, г. прокурор: я не вас спрашиваю! — строго оборвал его губернатор. — Говори, любезный друг, смелее, — обратился он снова к арестанту.
— Неоднократно докладывал, ваше превосходительство; да их высокородие, другой раз, по месяцам к нам глаз не кажут, — отчаянно бухнул кашевар.
— А стряпчий?
— Их благородие больше (не разб.) свидетельствовать приезжают…
— Правду он говорит? — спросил Павел Николаевич у другого арестанта.
— Точно правду, ваше превосходительство, — ответил тот без запинки.
Губернатор быстро обратился прямо к Падерину.
— Г. прокурор! Неужели и это все, что я теперь слышу — только случайность? — спросил его превосходительство иронически.
Падерин намерен был лучше промолчать.
— Вы только что хотели говорить со мной, — заметил ему его превосходительство тем же тоном, — вот теперь ваша очередь: я слушаю…
— Могу вас уверить только, ваше превосходительство… арестант показывает ложно, — выговорил наконец ненаходчивый на этот раз губернский остряк, чтоб только что-нибудь сказать.
— А говядина, г. прокурор, тоже показывает ложно, по-вашему? — озадачил его еще раз Павел Николаевич. — После этого я могу подумать, наконец, что и вы, извините меня, показываете ложно…
Падерин весь вспыхнул.
— Ваше превосходительство, не забудьте, что в качестве губернского прокурора я облечен, как и ваше превосходительство, доверием правительства, — сказал он, кусая нижнюю губу.
— Я именно потому и обращаюсь к вам в настоящую минуту, г. губернский прокурор, что очень хорошо помню это, — ясно и спокойно ответил ему губернатор. — А здесь что? В горшках? — полюбопытствовал его превосходительство, заглянув в печку.
— Больничная порция-с, ваше превосходительство, — поспешил доложить ему чуть-чуть оправившийся смотритель.
— Дай мне, братец, попробовать и больничную порцию, — обратился Павел Николаевич к кашевару.
Арестант подал ему.
— Вот это так похоже на суп, по крайней мере, — сказал губернатор, пробуя.
— За эвтим, ваше превосходительство, и инспектор частенько доглядывают, — пояснил кашевар.
— Инспектор?.. Какой?
— Врачебной управы-с, — поспешил подтвердить смотритель.
— Это и видно сейчас, — сказал ему губернатор. — А больше ничего не варится сегодня для арестантов? — спросил он через минуту, не обращаясь ни к кому особенно.
— Каша еще бывает-с, ваше превосходительство, — доложил смотритель.
— Где же каша? Я ее не вижу…
— Только сегодня нет-с, ваше превосходительство.
— Отчего же именно сегодня ее не полагается?
— Крупы нет-с, ваше превосходительство.
— Как! Во всей губернии не нашлось сегодня крупы? На что же подрядчик? — удивился и полюбопытствовал его превосходительство.
— В остроге-с, ваше превосходительство, вчерашнего числа вышла-с; не доставлено-с еще-с, — вывертывался смотритель, снова теряясь.
— Это не оправдание, г. смотритель! — сказал ему губернатор чрезвычайно внушительно, — припасы должны заготовляться подрядчиком вперед и доставляться в острог, по крайней мере, за три года до того, как они выйдут; эдак в одно прекрасное утро я и вовсе обеда здесь не застану…
— В остроге, ваше превосходительство, нет для этого сухого помещения, — смешался Падерин, — и потому припасы доставляются сюда подрядчиком каждую неделю.
— При наших предках не было суда на «месте», — заметил ему очень серьезно его превосходительство, — потомки смотрят на это иначе. Что же делает, спрашивается, тюремный комитет?
— Крупа сию минуту-с будет доставлена-с, ваше превосходительство, — отличился смотритель.
— Даже и это не оправдание, — сказал губернатор, повернувшись к дверям. — Проводите меня, сделайте одолжение, по камерам, — заключил он, выходя в коридор.