>
<Но я ничего не могу поделать со своими чувствами>, - запротестовал Лазающий Быстро. <Я действительно сожалею о том, как серая смерть искалечила его. Мне жаль его из-за потери товарища.>
Поющая Истинно сильно дернула Лазающего Быстро за хвост. <Брат мой - идиот! Как бы ты себя чувствовал, если бы подвергся жалости, горю и даже негодованию и не смог бы объяснить картину своего разума, когда раньше все о тебе знали, что ты на самом деле думал, а не только какие песни пели в твоем сердце? Он больше не может этого делать, больше не делится той частью себя, которая знает вещи, как так же, как и то, что чувствует...и мы больше не можем мысленно уговаривать его поделиться с ним этой частью нас самих. Более того, я горжусь тем, что клан Яркой Воды очень любящий, но я боюсь, что не все кланы подумали бы, что Формирующий Камень сделал правильный выбор, когда он продолжил жить после Золотоглазой, особенно потому, что многие из народа увидели бы в нем калеку, который будет обременять клан. Возможно, ему лучше не сталкиваться со вкусом презрения или отвращения в их мыслесветах.>
Тогда мудрость его сестры не удовлетворила его, но Лазающий Быстро многому научился из-за того, что его связь с Погибелью Клыкастой Смерти изменила его за эти сезоны. Теперь он привык к тому, что друг - к тому же его лучший и дорогущий друг - не может использовать мыслеречь или даже пробовать мыслесветы на вкус. То же самое можно было сказать и о Рыболове, который жил с Врагом Тьмы на протяжении многих сезонов, а также о Грязном Полольщике, который уже прошел сезон с Открытой Ветрам или Остроглазой, которая недавно связалась с Сияющим Солнечным Светом. Все они испытали на себе многое из того разочарования, которое, должно быть, испытал Формирующий Камень, когда те, кого он любил, больше не могли слышать его мысли, и они знали, насколько горьким это может быть. Но они также узнали, что даже мыслеслепые любят, и любят глубоко. И они также были вынуждены искать способы общения со своими двуногими, несмотря на их ментальную слепоту. Теперь он понял, что они были первыми из народа, которые когда-либо делали это. Первыми, кому когда-либо приходилось находить способ "говорить" с другим, отличный от объединения мыслеголосов и мыслесветов народа.
"Мы своего рода клан", - с изумлением подумал Лазающий Быстро. - "Новое племя народа, которые являются мостом к двуногим. И, возможно, то, чему мы научились, пытаясь общаться с нашими двуногими, поможет нам сделать то же самое с Формирующим Камень!" Надежда на другого из народа горела, как крошечное пламя, внутри него, когда он смотрел, как спит тот другой, и он свернулся калачиком немного ближе к нему. "Добро пожаловать в наш клан, Формирующий Камень", - подумал он. "Ты наконец вернулся домой, чтобы присоединиться к нам".
Корделия была рада, что Стефани истолковала ее реакцию исключительно как вызванную тревогой разлуки со "своим" новым котом. Корделия хотела бы, чтобы это было так просто, но правда заключалась в том, что у нее остались очень плохие воспоминания о больнице.
Чума, которая уничтожила часть ее семьи, убила так много ее друзей и соседей, разрушила медицинскую систему Сфинкса. Больницы были зарезервированы для тех, кому грозила самая серьезная опасность умереть. Корделия была так молода, что для нее больницы запечатлелись в ее душе не как места для исцеления, но как место, куда люди отправлялись умирать.
- Что за черт? - воскликнула Стефани, вводя их через вход в кабинет неотложной помощи. - Когда позвонил папа, ему сказали привести тебя сюда, потому что все было довольно спокойно.
Что бы ни сказали Ричарду Харрингтону всего четверть часа назад, теперь в отделении неотложной помощи царил организованный хаос, который, по мнению Корделии, предназначался для полей сражений: профессионалы реагировали на кризис эффективно, не скрывая своего беспокойства. Фоном для всего этого был плач женщины, пытающейся следовать за каталкой, на которой везли девушку намного моложе, примерно того же возраста, что и Стефани и Корделия, в направлении пары дверей с надписью "Операционная".
- Знаешь эту девушку? - тихо спросила Корделия.
Стефани покачала головой. - А ты?
- Нет. Может быть, смутно знакома по одному из моих онлайн-занятий, но...
Вмешался новый голос, говоривший со спокойной властностью. - Пашел Трендэйн. Ее семья - относительно новые поселенцы. Вроде бы они держатся рядом с землями Франчитти, пока ждут одобрения их собственной петиции о предоставлении гранта.
Корделия и Стефани повернулись как одна. Корделия была поражена, увидев, что говорившая была молодой девушкой, вероятно, немного моложе ее самой, в медицинской форме. Из-за ее плеча безмятежно выглядывал древесный кот. Ее внешность - густые светло-каштановые волосы, едва заплетенные в косу, орехово-зеленые глаза - была смутно знакомой, и Корделия узнала ее, когда заговорила Стефани.
- Джессика! - воскликнула Стефани, ее тон был полон нежности. - Я так рада, что ты здесь! Джесс, это Корделия Шардт-Кордова, которая... Нет, позже; долгая история. Корделия, это Джессика Ферисс, еще одна принятая древесной кошкой. А ее кот - Вэлиэнт.
- Доблестный кот. - Корделия протянула свободную руку. - Ты та, кто отправился в лесной пожар, чтобы помочь спасти нескольких застрявших кошек, и была принята.
Джессика говорила в то же время, - Еще одна? - Ее довольная улыбка исчезла, когда она увидела повязки на коже, где псевдоласки вгрызлись в разные места эпидермиса Корделии, а также объемистый бинт вокруг ее лодыжки. - Похоже, тебе выпало экстремальное насилие, официальный метод Стефани Харрингтон для вербовки древесных котов. Я сама рекомендую что-то похожее на удушение. Гораздо менее болезненно, с тем бонусом, что шрамов остается меньше.
- Легче всех справился с принятием Карл, - добавила Стефани, смеясь над шутками Джессики. - Он и Выжившая... Я до сих пор не знаю, что их так сблизило, но что бы их ни связывало, связь была потрясающей для них обоих.
Отношения древесного кота и человека были далеко не обычными, поэтому Корделия видела новости о всех трех парах. Впервые ей пришло в голову, что она и ее безымянный герой, скорее всего, тоже получат свою долю внимания. Она поморщилась. Она всегда была самой замкнутой в своей семье - Заку Кемперу понравилось бы такое внимание.
Джессика заметила, как она вздрогнула, и с беспокойством посмотрела на Корделию. - Меня послали сюда для сопровождения, когда пришло известие, что Стефани кого-то привела. Я должна отвести вас в одну из смотровых комнат, чтобы вы могли устроиться поудобнее, пока мы ждем.
Она жестом пригласила их следовать за ней.
- Ты здесь работаешь? - спросила Корделия, покачивая здоровой ногой, а затем тростью, которую доктор Харрингтон дал ей на всякий случай.
- Доброволец. Наблюдаю за разными врачами. Я хочу поступить в медицинскую школу. Никогда не бывает слишком рано строить свою жизнь, особенно с учетом того, что мне понадобится стипендия, даже две или три. Моя семья ни за что не сможет позволить себе отправить меня в медицинскую школу, тем более, что мне нужно будет улететь с планеты.
Корделия кивнула. Владеть баронством было приятно, но ее собственная семья была богаче землей, чем кредитами. В такой же ситуации на Сфинксе оставались многие семьи, пережившие чуму. Недавно мальчики Кемперы были в восторге, когда биолог с другой планеты предложила арендовать права пользования частью их свободной земли. Это означало доход, который был тем более необходим, что они готовились переехать из дома Шардт-Кордова обратно в свое опустевшее владение.
Смотровая комната была украшена прекрасным принтом с изображением кружевной ивы, преображенной весной. Стефани указала на него с явной гордостью. - Работа моей мамы. Она ботаник, но также и действительно большой художник. Она начала заниматься рисунками для науки, но ее искусство зажило своей собственной жизнью.
Пока Джессика измеряла жизненные показатели Корделии, Стефани болтала о "Старике", как ее семья называла конкретную кружевную иву, которая служила моделью. Корделия догадалась, что в основе этого веселого комментария лежало осознание Стефани того, что Корделия чувствует себя очень взволнованной.
Известность не сделала ее эгоцентричнее. Она мне нравится. При том, как репортеры изображают ее, я никогда на самом деле не думала, что смогу, но она мне действительно нравится.
Джессика явно чувствовала то же самое.
Вы можете судить о человеке по его друзьям. Даже в этой небольшой выборке есть два человека, которых я хотела бы узнать лучше. Корделия почувствовала удивление. В отличие от Натали и Даны, она никогда по-настоящему не скучала по друзьям, возможно, потому, что они с Маком были достаточно близки по возрасту, чтобы быть как близнецы, а Зак был лишь немного моложе.
Пришедший вскоре доктор был высоким, худощавым мужчиной с длинной челюстью, темно-коричневой кожей и глазами, которые так поразительно контрастировали с волосами серебристого цвета, что Корделия подумала, не обесцвечивает ли он их. Выпуклость антиграва под его верхней туникой и явное относительное отсутствие мускулатуры выдавали в нем нового поселенца.
- Я Томас Фламбо, - сказал доктор, протягивая руку. - Извините, что заставил вас ждать, но меня вызвали, чтобы помочь в чрезвычайной ситуации. Я, конечно, знаю Джессику, но вы, юные леди?
Стефани протянула руку. - Стефани Харрингтон.
- Корделия Шардт-Кордова, - сказала Корделия в свою очередь. Указав на свои разнообразные повязки, она добавила: - Я пациентка. Стефани привезла меня из клиники своего отца.
- Похоже, Ричард хорошо справился с тобой, но давай подробнее посмотрим на ногу. Джессика, не хочешь поработать со сканером?
Джессика просияла, но тут же посерьезнела. - Да, сэр!
Последовавший осмотр был облегчен тем, что после разрезания поврежденной одежды Корделии Ричард Харрингтон снабдил ее свободным кафтаном с удивительно ярким пурпурно-золотым узором. Были проведены тесты, сняты показания, в результате чего доктор Фламбо решил, что он хотел бы продолжить лечение самой сложной из разорванных мышц ноги Корделии.