-Вот так норм. Для разгона пойдёт. – Пояснил Штык. Хозяин дома, пригубил, потом поставил рюмку на стол и, нахмурившись, заговорил.
-Я признателен, за то, что ты сделал для Гвен…
-Да всё путём братан. Такая киса ладная, чё б и не помочь? Я и… - Штык обнаружил, что когти у Рона самопроизвольно выскочили из пальцев наполовину, брови хмурятся странно, а к щекам прилила краска. Кашлянул, снова заговорил. – Да не, я не в том смысле. Я в хорошем смысле. Ну, ты понял братан. Не в обиду, если чё. А так оно и ни чё. Фирштейн?
-Эм… - Рон нахмурился ещё сильнее, потом тряхнул головой – речь гостя и спасителя его дочери, была какой-то совсем странной, он даже начал думать, что не совсем правильно понимает, что говорит этот человек. – Слушай, Лёха. Я действительно благодарен. Сейчас не самое лучшее время для таких как мы. Особенно для метаморфов…
-Кого? – Штык выпустил струйку дыма и ещё себе налил. Рон проследил, как он выпил, как налил новую порцию. Потом посмотрел на совершенно трезвое лицо красноглазого гостя, и удивлённо приподняв брови, покачал головой.
-Метаморфы. – Поднял руку, выпустил когти. – У тебя красные глаза, ты…
-Зырь чё ещё умею. – Штык открыл рот и с противным скрежетом, клыки вылезли наружу.
-Я об этом и говорю. – Пряча когти обратно в пальцы, сказал Рон. – Мы метаморфы. Нам всегда приходилось хуже, чем другим. Нас легко отличить от обычных людей. А теперь…, эх…
Он глубоко вздохнул, взгляд его помрачнел и опустился вниз.
-Не ссы братан. Не сорок первый – прорвёмся.
-Что? Какой сорок первый?
-Ну, война, фашики, пиндоссы, вся хуйня. – Рон секунд десять смотрел на Штыка. Потом снова покачал головой – он понял только предлоги и последнее слово, хотя в таком произношении он его ещё никогда не слышал.
-В общем, мы благодарны за помощь. Можешь остаться до утра, если тебе некуда идти.
-А вот это тема, братан. Мне в натуре притулиться бы где-нибудь. Ну и это, так, чисто по теме – чё за кипишь такой идёт? Я два месяца назад где-то, тут шарохался, норм всё. А теперь пиздец.
Рон кивал, слушал. Потом кивал уже просто так – пытался расшифровать странную речь. Вроде по-русски говорит, но что же он блин говорит?
-А! Забей братан. – Снова выпил, снова налил. Закурил вторую сигарету. Ещё выпил, ещё налил, покряхтел грустно и сказал. – Говно у тебя водка братан. Без обид. Чисто как есть.
Рон снова покраснел, глаза сузил, но ничего не сказал. Штык выпил снова, снова закурил.
-Да не кисни Рома, всё путём.
-Кто?
-Рома. Ты ж сам сказал, типа тебя так звать. Или я чё попутал?
-Моё имя Рон.
-Ну, я и говорю. – Штык кивнул, выпустил колечко дыма в потолок, заржал радостно, потом на хмурое лицо Рона глянул и смущённо кашлянув, добавил. – Братан, харэ ебло такое делать. Я ж не виноват, что у вас пиздец такой творится. Кстати! А чё ваще? Ну, хуесосы эти, вас, в смысле, ну, нас, мутаморфов под пресс так плющат?
После недолгого молчания, Рон ответил.
-Ты хочешь узнать, почему к нам стали относиться хуже?
-В натуре, вот это я узнать и хочу. Дай лапу братан. – Протянул руку. Рон на неё глянул непонимающе, потом на Штыка. Тот рукой махнул. – Забей, я так, ну, чисто свои заморочки.
-Правительство приняло новый закон. Точнее целый пакет законов. – Рон помрачнел так, что Штык даже отставил рюмку в сторону. Ненадолго конечно. Спустя полминуты он всё равно с удовольствием выпил и с грустью глянул на почти пустую бутылку. – Теперь жизнь всех мутантов осложнилась очень сильно. Нам сложно с работой, мы обязаны регистрироваться, носить таблички, что бы обычные люди знали, что мы мутанты…, преступления в отношении нас и раньше не слишком активно расследовали, а теперь… - Он глубоко вздохнул и продолжил говорить крайне кислым тоном. – Почти два месяца назад, мутанты устроили митинги по всему миру. Мы выступали с требованием уважать наши права. Перестать относиться к нам, словно к каким-то уродам, но…
Рон замолчал, грустно вздохнул. Потом взял рюмку и выпил её полностью. Зажмурился, закашлялся весь, но вскоре отдышался и продолжил.
-Митинги попытались разогнать. Точнее их разогнали. Практически везде. К сожалению, в Вашингтоне, мутанты не подчинились требованиям власти и ответили на действия полиции…
-Мочи мусоров! – Гаркнул Штык, радостно улыбаясь. Перехватил мрачный взгляд Рона и, кашлянув, руками неопределённо взмахнул. – Ты это, ну, базарь дальше, я так, чисто крик души.
-Митинг превратился в побоище. Погибли люди и мутанты. Много погибло с обеих сторон…
-Бля! – Штык хлопнул себя по лбу и, продолжая говорить, вылил остатки водки по рюмкам. – Вот теперь я вкурил. Из ваших пацанчиков, нормальные только там и были, а их там вальнули всех и остались только лохи, да одиночки. Понятно теперь. Ну, братан, тяпнем за смерть фашизму!
-Что?
-Фашизм, ну, концлагеря, евреи, капитан Америка, ну ты понял.
-Нет. Что такое фашизм? Я не понял, я…
-Да и похуй братан. Рюмку бери, жахнем за здоровье!
Они выпили, Штык снова закурил, Рон извинился зачем-то, встал и подошёл к бару, стал там в ящиках что-то копаться, потом захрустел чем-то съестным.
А потом в окно ударило несколько лучей света, и громкий голос сказал.
-Немедленно покиньте дом! Руки держать над головой! Полиция!
Рон резко повернулся к Штыку. В глазах ужас, из рук падает что-то, чем он закусывал только что. Штык кашлянул, развёл руками слегка смущённо.
-Не, ну я откуда знал? Я ж так, чисто слегонца их попинал, я ж не думал…
-У вас пять минут, что бы выполнить приказ!
-Ты что натворил??? – Взвыл Рон.
-Да ни чё я не творил! – Возмутился Штык, ощутив себя не заслуженно оскорблённым. – Ну не здравая хуйня – шпана реально попутала. Я по здравой теме распиздон им и прописал. Да кто знал братан? Мусорам стучать, хуйня в натуре стрёмная. А у них же на лбу не написано, типа фраера обыкновенные, я ж думал щеглы прошаренные, а они нихуя не прошаренные…, ну типа, как бы…
-Идиот! – Воскликнул Рон, схватившись за голову.
В тот же миг, громкий топот и со второго этажа спустились девушки – одна с рогами, другая в спортивном костюме. Обе бледные, глаза круглые, перепуганы насмерть.
-Рон! Что происходит? – Воскликнула женщина с рогами. Гвен промолчала, только сильнее побледнела и прислонилась к стене.
-У вас осталось четыре минуты! Выходите подняв руки над головой! – Сказали на улице.
-Пошёл на хуй. – Пробормотал Штык.
-О Господи! – Взвыла женщина.
-Это ты виноват! – Рявкнул мужик, ткнув в него пальцем.
-Господи, спаси нас… - Простонала Гвен, закрыв лицо ладошками.
Потом повисла тишина и все четверо застыли, словно изваяния. Из окон падают отсветы синего и красного света, напряжение звенящей пеленой заполнило всё вокруг, вот-вот случится что-то…
-Народ, а водяра ещё есть? – Поинтересовался Штык.
Все трое посмотрели на него круглыми, шокированными глазами. Даже Гвен.
-Ну а чё бля? – Пожал плечами Штык. – Ща красные полезут, стопочку для рывка не помешает, а то по трезвяку мусорят ебашить, оно не так басяво. Давай, братан, доставай флакон тяпнем по одной и от души пиздюлей навешаем хуесосам этим.
Пока с улицы не сообщили, что осталось две минуты на добровольную сдачу, царила тишина.
-Ты сумасшедший! – Разом выдохнули и Рон и его жена.
-Он бегун. – Почти простонала девушка. – Он спасётся, а мы… - Она снова закрыла личико руками и заплакала. Её родители, на голос дочери обернулись, потом на него стали смотреть злобно и с осуждением. Спустя мгновение, лица их изменились, появилась примесь удивления.
-Бегун? – Рон свёл брови к переносице. – Редкое сочетание. Бегуны почти никогда не бывают настолько явными метаморфами. Обычно это проявляется так ярко у…
-Рон! Что нам делать? – Воскликнула женщина.
-Сара, я…, - он развёл руками, чуть не плача, - я не знаю, милая…
-Хули ты не знаешь блять? – В свою очередь изумился Штык. Поднялся, похрустел пальцами и шагнул к бару на вампирском форсаже. С той же скоростью налил в рюмку что-то пахшее почти так же как самогонка из соседнего подъезда в его родном Ленске и восстановил нормальную скорость. Поднял рюмку. – Ну! За Короля Вампиров! – Выпил, занюхал рукавом и пояснил. – За меня тоись. Я ж король, ну, недавно стал. Прежнему королю ебальник расколол и сразу короче, в дамки. Реально, без пизды, отвечаю. У нас, у вампиров, выборы так проходят. Ну, знаешь, когда десяток пидоров пиздят, типа, выбери меня, я всем гондонам в рот дам. Вот, обычно как, выбрали, он в рот и дал, только не тем гондонам, а которые его выбрали. Но у нас короче не так. У нас у кого реал удар крепче, кто в натуре за базар отвечает, тот короче за Папу и становится. Вот такая хня братан.
Секунд десять, было тихо. Потом Рон тихонько спросил.
-Что?
-Он безумен. – Качая головой, заявила Сара.
-Сама ты дура! – Возмутился Штык, а затем мир и покой, обрушились подобно пьяному слесарю, поскользнувшемуся на обратно обледеневшем тротуаре.
-Последний шанс! – Рявкнули на улице.
Штык набрал побольше воздуха в грудь.
-Грызани меня за хуй педрила!
-Что ты творишь??? – Разом воскликнуло семейство метаморфов.
На улице говорить не стали, но, видимо, его услышали.
С громким звоном, разбилось стекло за спиной Штыка и одно прямо по курсу его взгляда. В комнату упали две металлические болванки, тут же начавшие источать едкий белый дым.
-Ааа!!! – Закричала Гвен.
-Спокуха, ща всё будет. – Штык поставил рюмку на стойку бара и включил вампирский форсаж, не успели местные жители ахнуть, как он проскочил через комнату туда и обратно, попутно выкинув болванки обратно в окна. Потом вернулся к бару и стал наливать новую порцию.
-Немедленно заткнись! – Взвыл Рон, продолжая гневно на него смотреть – он не заметил, как его гость бегал по комнате, всё происходило слишком быстро.
-Что произошло? – Удивлённо говорит Сара, круглыми глазами глядя на быстро рассеивающееся облачко дыма, а её дочь, утратив дар речи, пальцем показывает на второе такое же облачко. Рон их услышал и осмотрелся – болванки пропали.