-Во имя Господа нашего. – Прошептала она. Ангел не сдвинулся с места, он просто плакал.
Кальяри шагнула за порог.
Спустя мгновение из мечети раздался истошный вопль, один, другой, за ним целый сонм страшных криков. Девушка, в порванной парандже выскочила наружу, но незримая тень метнулась за ней и по асфальту разлетелись куски буквально разорванного тела. Тень ринулась обратно в мечеть и вой умирающих, перешёл в нескончаемый поток.
Очень скоро, за порог мечети, полилась густая красная жидкость. Она текла по асфальту, всё ближе подбираясь к босым ногам ангела. Он не обращал внимания, но слёзы его иссыхали с каждым новым воплем. Он опустил руки, его крылья снова сияют.
Кальяри вышла наружу и замерла перед ним. Она была покрыта кровью и кусочками плоти с головы до ног. Её глаза горели праведным гневом и счастьем.
-Все сарацины мертвы! – Выдохнула она, не скрывая своего довольства.
Ангел улыбнулся ей и коротко кивнул. А затем расправил крылья и взлетел в небеса.
Ангел пролетел над одной улицей, над двумя другими – никто не видел его бесконечно прекрасного полёта, никто не видел его золотых крыльев и его прекрасного лица.
До тех пор, пока он не опустился на крышу высокого здания на окраине города. Там, в центре крыши, стоят двое, в чёрных балахонах, с надвинутыми на глаза капюшонами. Один из них, протянул руку, и ангел вновь взлетел. Он поднялся на пару метров, завис над ними, а затем его крылья истаяли, золотой свет гас, сменяясь бардовым, затем ярко-красным и вскоре стал коричневым. Очень скоро, очертания ангела оплыли, он стал меньше, сжался в комок размером с кулак и, оставляя за собой кровавый след, этот комок упал в протянутую руку. Однако долго в ней не задержался – сухое, судя по всему, человеческое сердце, коим стал ангел, посерело, треснуло и просыпалось прахом сквозь длинные, серые пальцы, увенчанные острыми когтями.
-Проклятье. – Буркнуло существо в балахоне, опуская руку.
-Когда-то, мы могли создавать куда более сильные артефакты. – Хрипло отозвался второй.
-Вскоре, мы сможем сделать это вновь. – Существо в балахоне порылось в складках своего одеяния и изъяло на свет комок непонятно из чего. Были произнесены грубые, странные слова и кровавые нити окутали их обоих, а спустя мгновение, город исчез. Под ногами существ, ласковый тёплый ветерок слабо раскачивал, высокую, зелёную траву.
-Не сомневаюсь Илад. – Ответил второй, словно они всё ещё стояли на крыше здания и совсем ничего не произошло. – Однажды, мы сможем.
-Не однажды. – Широким шагом, существа двинулись к холму, на котором виднелись смутно различимые, вроде бы человеческие фигуры. – Носферату обретут прежнюю мощь и былое величие уже скоро. В этот раз, у нас всё получится. В этот раз, ошибка исключена.
-Хочется верить. Мы так долго пытались, что иной раз, я ловлю себя на мысли, что поступок Лилиат, был самым верным, что мы могли бы предпринять.
-Не говори так. Она устала, она сдалась. Мы исполним то, чего она хотела для нас.
-Ты прав. Но, Лилиат, была мудра. Мне лишь хочется верить. Но разум говорит, что вера пуста.
-Лилиат была мудра, ты прав. – Илад хрипло рассмеялся. – Этот зверёк, запертый нами в Межмировой тьме – я хотел её убить. Лилиат не позволила.
-Хм…
-Она словно знала, что эта мартышка, пригодится нам.
-Может быть. Лилиат питала странную слабость к лысым макакам.
-Нет! – Рявкнул Илад. – Она просто видела глубже нас и знала, что мартышки тот инструмент, который поможет нам. И только. Вшивые лысые обезьяны не могли действительно быть для неё…
-Она называла своих созданий, своими детьми.
Илад зарычал, но не смог ответить на это как-то иначе – так и было. Лилиат и некоторые другие, относились к мартышкам, совсем не так как большая часть из них. Порой, это её отношение казалось ему почти извращением. Даже сама мысль об этом, была тошнотворной. Но вот случилось неожиданное – Нортумес обрёл то, чего у него быть не должно. И начал противиться воле создателей, начал проявлять строптивость и даже неуместные шутки. Илад пытался ещё трижды, но каждый раз, Нортумес откалывал что-то новое. Первый раз выбросил его в мировую ткань сквозь время, второй – на высоте десяти километров над поверхностью. В третий раз, Илад вернулся в костный мир, одетый лишь в собственные волосы, которых у него вообще-то не было вовсе. В четвёртый…, не хотелось даже думать об этом, но непроизвольный скрежет зубов и вспышку бешенства в глазах, сдержать не смог – это было уже вне всяких рамок. Просто возмутительно! Просто…, он даже не знал, как сказать, как подумать. Просто ещё раз поскрипел зубами и постарался прогнать прочь неприятные воспоминания о пережитом, не говоря уже о древних артефактах, утраченных из-за вероломства Нортумеса. Кто мог вообще подумать о том, что старое заклинание, породит такое? Никто прежде этого ни делал. И вот, спустя десятки тысяч лет, всего лишь магический инструмент, бездумное Ничто, вдруг превратилось в примитивный разум, имевший собственную, ущербную, но иногда непреклонную волю.
И большую личную мощь. Это поганое создание, обрело могущество! Что б его Хаос сожрал вместе со всеми королями и прочей низшей примитивной мерзостью с их пафосными названиями…
Нортумес поставил для них условия, соответствующие изначально установленным правилам и отказался их нарушать. Короли должны собраться, Королей не сможет собрать тот, кто не представлен среди Королей, и никак иначе…, проклятый кусок Тёмных Изначальных, обнаглел абсолютно. Увы, ничего с этим поделать Носферату не в состоянии. Придётся играть по правилам.
Это бесило. Священный народ, должен подчиниться условиям, что выставило для них их же собственное создание, и они не в силах что-то изменить – Илад снова зарычал и ускорил шаг.
Вскоре они поднялись на холм. Остановились в метре от вырезанной в земле сложной пентаграммы, в кольце своих сородичей. Кроме них, тут не было никого. Только одна девушка.
Она стояла в центре пентаграммы, держа в руках оскаленный человеческий череп. Её медовые волосы развались на ветру, ореховые глаза внимательно изучали вычерченную на земле пентаграмму. Она проверяла всё, уже на третий раз, включая артефакты, размещённые в центральных узлах фигуры. Вскоре она медленно кивнула и положила череп в центре фигуры, после чего, аккуратно ступая, вышла за внешний круг магической фигуры.
-Илад? – Обратилась она к одному из двух новоприбывших.
-Илад я. – Сказал тот, что стоял левее.
-Извиняюсь, вы в своих балахонах одинаковые… - Илад снял капюшон. Красные глаза, глянули с серого лысого черепа, на коем волос нет, зато есть два длинных, уродливых и заострённых уха – словно пародия на уши эльфов. Девушка поморщилась. – Всё-таки, лучше, когда капюшоны у вас на головах. – Илад скривил губы, но капюшон обратно не надел. Девушка упёрла руки в бока и ещё раз окинула взглядом фигуру. – В принципе, всё готово. Осталось пролить кровь и исторгнуть душу из живого в центре фигуры. А дальше начнётся самое сложное. Но, я думаю, мы справимся.
-Жертва будет. – Прохрипел Илад. – Но не сейчас.
-Чего мы ждём?
-Сбора Королей. Нортумес должен собраться и тогда мы начнём.
-Кхм… - Несколько секунд она, молча, смотрела на фигуру, а потом покачала головой. – Надо же, кажется, теперь я понимаю, зачем вы всё это начинаете. Даже не так…, я понимаю, что будет сделано, но не понимаю зачем…, Короли не обрадуются. Вы понимаете, к чему это приведёт?
-Они не поймут, что произошло.
-Хм… - Девушка присела на корточки, сорвала травинку и, нахмурившись, минуты три смотрела в сторону горизонта. – Вот значит, как. Я думала, ошиблась, но эти элементы, - она указала небрежным жестом на восточную часть пентаграммы, - выходит, я всё-таки правильно поняла. Истинная Некромантия…, но зачем?
-Не важно. Твоя задача сделать, что бы заклинание сработало без осечек.
-Сработает. Я – Тёмная Луна! – Гордо известила она своих собеседников о том, что они и так знали. – Однако никому из Королей, это не понравится. Они годами будут восстанавливаться.
-Они не смогут связать это с нами. Никто и никогда не узнает, что произошло здесь и что произошло в зале Королей Нортумеса.
Девушка молчала с минуту, потом повернула голову.
-Я не расскажу, можете не пытаться подчищать следы.
-Мы знаем. – Илад улыбнулся, чем заставил девушку вздрогнуть и отвернуться – улыбка Носферату, немногим приятнее, чем улыбка нильского крокодила. – За предательство, эльфы убьют тебя. А они сочтут это именно предательством.
-Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. – Буркнула девушка. – Наказание за то, что мы сделаем, в моём случае, может стать куда как хуже смерти. Нет в мире страшнее преступления для эльфа, чем причинить вред другому эльфу корысти ради. И нет ничего хуже среди таких преступлений, чем игры с Истинной Некромантией. Ты понимаешь Носферату, к какой магии мы обратимся? Ты понимаешь, какая это мерзость?
-И какая это безумная мощь.
-Да. – Она улыбнулась, её глаза полыхнули неутолимой жаждой. – Запретная сила, запретные знания…, нет в мире Тёмной Луны, что откажется от Знания.
-Поэтому здесь ты, а не Королева Эльфов.
-Верный выбор кровосос, очень верный. – Она поднялась на ноги, игнорируя злобный взгляд оскорблённого Носферату. – Что ж, я готова. Осталось дождаться вашего сигнала кровососы.
Фигуры Носферату, древних вампиров, ужаса человечества, что насчитывал века и тысячелетия, не шелохнулись. Они замерли словно статую, окружив причудливую, огромную пентаграмму, занявшую весь этот зеленый холм. Когда всё свершится, холм станет лысым как колено. Ещё столетия, здесь не будет расти трава, и мало кто сможет сказать почему…
25.
Среди пустоты, где в абсолютной черноте, словно бы завис ряд разных странных кресел, хотя больше они походили на троны и, в общем-то, ими и являлись, возник Илад. С головы до ног закутанный в неизменное одеяние Носферату, он стоял неподвижно несколько секунд. А затем скинул капюшон и оскалил клыки в чудовищной улыбке.