Так было, пока не появился современный Антиген.
Теперь мутанты беззащитны. Теперь даже самые сильные из них, при всём желании не смогут убить столько людей, сколько нужно, что бы напугать их и снизить агрессию…
Получалось, что агрессию, победить можно лишь более жёсткой и свирепой агрессией. Это не то, чему её всю жизнь учили родители, школа, сама эта жизнь. Впрочем, уже и не важно – антиген убил любую возможность сопротивления. А до того, веками, тех, кто на удар отвечал ударом, истребляли. И вот, современное поколение мутантов, слабые, беззащитные, готовые терпеть унижения до бесконечности. Тех, кто сражался, уже нет. Последних, перебили на акции протеста, два месяца назад. Она осуждала то, что сделали её собратья. Она, как и папа с мамой, осуждала это всё. Нужно было терпеть и, однажды, люди одумаются, однажды поймут, что мутанты не враги им, начнут относиться к ним по-другому, однажды…
Вечером первого дня в этом доме, Избранный, напился вдрызг и начал приставать к Линде с явно неприличными намерениями. Получил телекинетический удар, треснулся головой об стену и вырубился. Девушки, возмущённые поведением предсказанного Спасителя, не сомневались, что утром он одумается и возьмёт себя в руки. Ведь он тот, кого они ждали веками!
Утром он напился снова и стал приставать уже к ней.
Гвен отбивалась, как могла, но Штык был упорен и порой даже мил – когда говорил комплименты, а не пытался пощупать её в самых интересных местах. В итоге она не выдержала и дала отпор – выпустила паутину ему в ноги и торс. Штык свалился на пол, скрученный паутиной в рваный кокон. Там и уснул, не сумев порвать своих пут. Спустя пару часов, паутина ослабла – при контакте с воздухом, она начинала разрушаться. Штык освободился и продолжил пьянство.
А поздно вечером, на улице раздались выстрелы. В ужасе, Гвен побежала вниз и расплакалась от радости, когда поняла что всё в порядке.
Потом она минут десять стояла у порога и смотрела на Спасителя, на Линду – он показывал ей, как обращаться с оружием, был трезв, обходителен и на редкость мил.
Линда стреляла по камням, под руководством Спасителя, ещё около часа. Потом всё стихло и спустя десяток минут, дом сотрясся от сильного удара. Гвен снова спустилась и Линда красная от гнева, с всклокоченными волосами, да бешено горящими глазами, чуть не сбила её с ног. Девушка ответила невнятным рычанием на вопрос о том, что случилось, и убежала наверх. Гвен же вышла на улицу – Штык валялся у стены, в стене вмятина, шея у бедняги свёрнута набок. В первый момент, Гвен даже испугалась. Но вовремя вспомнила, что Спаситель реген и скоро очнётся - в тот момент она вновь была поражена тем, как быстро он восстанавливается. Не успела она подумать об этом, как Спаситель хрустнул шеей, закашлялся и пришёл в себя.
-Блять! – Прохрипел он. – Пиздец больно было…, о! Гвен, солнышко, помоги подняться, в натуре не в падлу, в стену ебануло так, что говно в мозг давануло отвечаю в натуре.
Она мало что поняла из речи, но встать помогла.
Когда Спаситель пожаловался на боль в спине и приобнял её, она отнеслась с пониманием – пусть опирается на её плечи, так ему будет легче. Он и опирался. Шага три.
Потом ладонь Спасителя, ласково сжала её грудь, и ей он улыбнулся масляно.
У стены он остался обратно в паутинном коконе, чему не расстроился совершенно – утром опять был в дупель пьян, радовался жизни и…, Гвен покраснела и даже плакать перестала. Сейчас краска стыда хлынула на её личико, и она не смогла предаваться горю и дальше.
Вспомнила, как на третий день их обеих разбудили ужасные стоны в ванной второго этажа. Обе, в одном белье, ринулись на источник звука. При этом Линда, бежала с пистолетом в руке – тогда Гвен подумала, что и ей стоило бы научиться стрелять. Конечно, способности это хорошо, но что если к ним применят антиген? Тогда, хоть и ненадолго, они станут просто людьми. А люди слабы. Она была уверена, что научиться стрелять нужно. Но мысль о том, что б выстрелить в человека, наполняла её ужасом и отвращением. Сможет ли она? Гвен этого не знала.
Они вбежали в ванну, а там он. Спаситель.
-Ааааа!!! – Взрычал он и девушки с визгом отскочили прочь, чтоб не запачкаться в белом.
В шоке они стояли на пороге комнаты, а он открыл глаза и с улыбкой довольной, ничуть не смущённый, подмигнул им обеим, да кивком показал на душевую.
-Девчонки! В натуре вовремя. Пойдём мыться? Приставать не буду – сами видали, вздрочнул уже, всё, как бы пусто, безоружен и не опасен. – Девушки переглянулись с широко раскрытыми глазами. – Ну, чё? Реально, как родных зову. Не пожалеете, отвечаю!
Они поспешили убежать и запереться в разных комнатах.
Спаситель мутантов, Он, тот, кто предсказан и давно уже стал фигурой сказок и легенд, коим сотни и тысячи лет – он стоял в ванной и! В общем, стоял он и не мылся он там вообще никак.
-Он просто свинья, просто безобразный бабуин. – Пробормотала Гвен, стирая слёзы со щёк.
Спаситель не мог быть таким озабоченным животным! Но тут же она вспоминала, как в комнате родного дома, надышавшись антигеном, он, с почти отстреленной головой, без труда раскидывал полицейских, словно слепых котят. Никто не был способен на такое, ни один реген! А он ещё и бегун и суперсила и метаморф. Не бывает таких мутантов, никогда их не было таких.
Выходит, предсказания сильно приукрасили…, или вовсе они бред, просто сказка для детей, а это просто такой вот удивительный мутант.
Но столько способностей на пике развития и все в одном мутанте? Нонсенс!
Гвен отвлеклась от мыслей о Спасителе, и боль снова сдавила её душу – тут были телевизоры. В трёх комнатах. Они работали. Два дня девушки в основном провели у телевизора. Они жадно просматривали все, что связано было с новостями, и были поражены. За два дня ни слова о происшествиях с участием Спасителя и их самих. Словно не было бойни в доме Гвен, словно ничего не произошло. И это притом, что даже самооборона мутанта, приведшая к травмам человека, минимум неделю не сходила с экранов. Порой мутанты даже оказывались за решёткой из-за попытки защитить себя. С каждым годом становилось всё труднее доказать свою правоту. А новые законы лишили это всё смысла. Теперь доказать что ты лишь защищался, почти невозможно. В делах мутантов, приняты нормы ускоренного судопроизводства. Теперь за решётку идут почти все.
А сегодня, всего час назад, она увидела их.
Родители Гвен сдались властям и были арестованы за агрессивное поведение. Их осудили буквально за день и отправили в тюрьму для мутантов в штат Техас. Её родители, теперь в тюрьме…, и снова ни единого слова о смертях полицейских. Да и сроки её родители получили маленькие – только по два года с правом на условно-досрочное освобождение. Только сейчас она об этом подумала. Только сейчас – ведь в том, что они попали в тюрьму, только её вина. Если бы она не задержалась так поздно, если бы не пошла по той улице ночью, если бы осталась дома, ничего этого не произошло бы. Она так же ходила бы в школу…, с табличкой на шее, словно собака…
Снизу донёсся громогласный ор. Про какую-то Мурку. У Гвен щека дёргаться начала, а брови сошлись в гневе и кулачки сжались. Этот, мать его, Спаситель, до сих пор не просыхает. Где он берёт спиртное? В магазин он больше не ездил, а сразу привёз немного. И, тем не менее, пьян скотина каждый день и каждый час. Эх…, Спасителей, видимо, как и родителей, не выбирают.
-Мусора пидорасы! Гы-гы-гы! – Раздалось снизу, когда песня кончилась.
Потом стало тихо, наверное, уснул.
Гвен вернулась к мыслям о табличке – почему-то, теперь её бесила сама мысль вновь это надеть на шею и ходить, молча снося оскорбления людей. Она могла в два счёта задушить человека своей паутиной. Могла окутать ею голову человека так, что он не сможет дышать. Она могла перебить своих обидчиков как котят, так почему она должна терпеть?!
Эти мысли, гнев, жажда отвечать ударом на удар, так напугали её, что она побледнела как полотно и поспешила покинуть комнатку, выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Ей нужно проветриться. Такие мысли, до добра не доведут. Её родителей посадили, просто потому что они сдались и приняли свою судьбу. Тех, кто отвечает, не садят. Их убивают. Как бешеных собак.
Новая вспышка ярости, заставила её тихо зашипеть, а глаза вспыхнуть гневом.
Кое-как взяв себя в руки, она вышла на улицу и замерла у дверей. Подняв лицо повыше, навстречу ветру, она застыла так, наслаждаясь тихим, тёплым ветром и тишиной, в которой если и были звуки, то лишь звуки самой природы. Всё-таки, это очень хорошее место.
Странный шелест она заметила слишком поздно.
Грубые руки обхватили её со спины, широкая ладонь зажала рот, а огромный кулак сжался перед её глазами и из него, разрывая кожу, выскочило длинное, металлическое лезвие.
-Тихо. Ни звука и останешься в живых. – Проговорил ей на ухо грубый голос, а она смотрела на лезвие, вышедшее из руки человека, и не могла даже думать. Страх парализовал её волю полностью, наверное, если б её не держали, она б сейчас упала на пол и лишилась чувств.
Потому что она уже поняла, кто держит её в своих руках.
Ей даже не потребовалось переводить взгляд на рукав куртки, что бы понять. Но она всё же посмотрела, когда завораживающий блеск острого лезвия, перестал приковывать к себе её внимание. На запястье, на рукаве кожаной куртки, она увидела то, что и ожидала.
Крупными жёлтыми буквами, там было вышито «ОЛАМ».
Они пришли за ними. И теперь всё…, он убрал руку от её лица, и Гвен не смогла двинуть и пальцем, только на губах ощутила странный привкус. Она поняла, когда он бросил её на плечо и унёс в дом – на ладони был антиген. Всё пропало…
Почему-то, в шаге от смерти, когда он привязывал её к стулу вибронитью, придуманной специально для мутантов, почему-то, она думала о его когте. Подтверждались жуткие слухи, ходившие об этом отряде. Говорили, что они не просто мутанты, убивающие мутантов. Говорили, что их модифицируют, что делают это даже с их согласия. Над ними ставят опыты, цель коих ещё больше повысить смертоносность членов отряда.