Прибытие в Москву очередного официального дирижабля, вероятно, уже смотрится со стороны так же обыденно, как и прибытие трамвая к обычной московской остановке. Подумаешь, прибыл дирижабль с очередным монархом, разлетались тут всякие…
Не знаю, возможно, именно так и думали служащие главного аэропорта империи, когда швартовался к причальной мачте дирижабль с болгарским царем, но для посвященных это был отнюдь не рядовой визит. Ну и что, что летел он вовсе не из Болгарии, а пролетел-то всего ничего, описав в полете Москву по широкой дуге, огибая столицу на пути из Марфино? Важно ведь не то, как он летел, а важно то, что напишут об этом всем в прессе.
А уж напишут, как говорится, так уж напишут. Не извольте в том сумлеваться, как говорят московские извозчики.
Вот и закончилась швартовка. Мощные моторы прижимают канаты к причальному столу, и дирижабль уже окончательно покинул власть свободных стихий. Теперь все четко и жестко – воздушный корабль прибыл на свою стоянку, и пассажиры теперь могут свободно покинуть чрево огромного лайнера.
До одури боюсь я дирижаблей, памятуя их «вспыльчивый характер». Но пока Бог миловал. Сжав зубы, приходится мириться с нешуточным риском. Просто слишком многое зависит сейчас от скорости передвижения и оперативности появления различных персон в требуемых местах.
– Его величество царь Болгарии Борис Третий!
Появляется мой новоявленный царственный собрат в сопровождении своих генералов и прочих официальных лиц, которых уже успели привезти из Болгарии пред ясны очи «обожаемого монарха», пока тот томился узником охотничьего домика в лесном массиве у Марфино. Достаточно комфортно, кстати сказать, томился. Даже на охоту какую-то ходил. Уж не знаю, какая там, в Подмосковье, охота.
Правда, большей частью он был участником всякого рода консультаций и переговоров на разных уровнях, которые должны были обозначить, определить и закрепить то всестороннее сотрудничество между Болгарией и Россией, которое должно не только определить итог Великой войны, но и во многом заложить архитектуру новой послевоенной реальности на Балканах. Реальности, в которых роль России и ее союзников будет куда выше, чем роль тех же Великобритании и Франции – союзников, с которыми моей империи и врагов не надо.
– Его императорское величество государь император Всероссийский Михаил Александрович!
– Ее императорское высочество великая княжна Мария Викторовна!
Мы идем по ковровой дорожке навстречу дорогому гостю. Пусть еще не августейшая чета, но наш статус определен и позволяет мне манкировать буквой протокола. Да и кто будет мне указывать в нынешней ситуации?
Слова приветствия. Доклад начальника почетного караула. Звучат гимны. Смотр войск. И вот уже официальный кортеж выезжает с территории Ходынского аэродрома.
Выезжает, чтобы тут же въехать в ворота Петровского Путевого дворца, где и состоится официальная часть переговоров на высшем уровне.
Ну а то, что все уже договорено и согласовано и все эти переговоры лишь формальность, так кого это интересует? Ведь чаще всего в политике так и бывает, иначе зачем дипломаты нужны, верно ведь?
ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) от 24 июля 1917 года
Начался рабочий визит в Москву нового царя Болгарии Бориса III. По итогам состоявшихся в Петровском Путевом дворце переговоров на высшем уровне, Его Величеством Борисом III Болгарским и ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ ВСЕРОССИЙСКИМ МИХАИЛОМ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ были подписаны важные соглашения между нашими державами.
Царь Борис III официально заявил о вступлении Болгарии в Мировую войну на стороне Антанты и об объявлении войны Центральным державам.
С целью координации действий болгарской армии с армиями союзников в Софии создан штаб объединенного командования союзных сил. По соглашению сторон штаб ОКСС возглавил генерал от инфантерии Радко-Дмитриев.
Более детальную информацию о ходе визита царя Болгарии и о его итогах мы представим в наших дальнейших сообщениях.
МОСКВА. ХОДЫНКА. ИМПЕРАТОРСКАЯ ПЛАТФОРМА. 24 июля (6 августа) 1917 года
– Ваше императорское величество! Согласно вашему повелению императорский поезд готов к отправке. Начальник поезда инженер-генерал свиты Цабель.
Я козырнул и пожал руку генералу.
– Благодарю вас, Сергей Александрович. А к дальней экспедиции готовы?
– Так точно, ваше императорское величество! Готовы хоть сейчас!
– Ну, сейчас не надо, но будьте в суточной готовности. Как только получаете сигнал – экспедиция начинается на следующий день.
– Я отдам все необходимые распоряжения, ваше величество! Все будет в самом лучшем виде! Готовы хоть во Владивосток!
– Надеюсь на вас, Сергей Александрович. Ну что, пойдем?
Это уже к Марии. Та кивает, с интересом рассматривая царский поезд. Ну, какое-то представление получить можно и при наружном осмотре, поезд довольно презентабельно выглядит, но сомневаюсь, что у ее царственного папаши поезд внешне хуже. А вот касаемо внутренней части, то тут я берусь утверждать, что мой поезд лучше.
Нет, в плане убранства он наверняка не самый роскошный в мире, да и упростил я многое из того пафоса, что достался мне в наследство от Николая. Но зато теперь это точно Борт № 1 – бронированный передвижной командный пункт, из которого я могу править страной прямо во время пути, даже не останавливаясь на станциях. А уж о таком копеечном расстоянии, как до Марфино, и говорить не приходится.
Мы прошли в вагон, и генерал Цабель, повинуясь моему знаку, отправился устраивать великую княжну и ее свиту в отведенные им апартаменты. Разумеется, Мария и ее камер-фрейлина маркиза Барди будут ехать в моем вагоне, а остальная публика разместится в других местах. Впрочем, до Марфино ехать всего ничего, даже не слишком-то наскучит им эта поездка.
Занятый такими мелкими бытовыми размышлениями, я уже привычно отправился в свой кабинет, где на столе меня ждали свежие доклады.
Так, доклад о создании 15-й российской армии на базе 2-го Русского экспедиционного корпуса. Новая армия вместе с болгарскими армиями и прочими союзными силами войдет в состав нового Балканского фронта, имеющего общую стратегическую цель освободить Сербию, Албанию и Черногорию от австро-венгерских и германских войск, после чего соединится с союзниками на итальянском фронте.
Вообще же, переход Болгарии на сторону Антанты в корне менял всю картину на фронтах. Да так менял, что с таким финтом пришлось согласиться и Лондону, и, само собой, Парижу. Мнение Вашингтона как-то не спрашивали (хотя и не думаю, что в Белом доме сильно радовались), а мнение остальных союзников особой роли не играло. Сербы и черногорцы хоть и скрипели зубами, но мечтали освободить свои оккупированные австрияками страны, король Румынии также горел желанием вернуться в свой дворец в Бухаресте, а Греция, может, и не была в восторге, но деваться тоже некуда. Тем более что там у самих черт знает что. Япония же и Испания далеко, и им, в общем, сильно все равно, у них есть интересы и поближе.
Разумеется, переход Болгарии очень порадовал Италию, о чем мне не преминула сообщить вся сидящая в Кусково делегация от «старых семей». Да и официальный Рим был сугубо и однозначно «за», ведь все оговоренное нами в контексте усиления роли Италии и России в послевоенном мире начинало приобретать серьезные очертания. Принц Савойский-Генуэзский даже начал фантазировать о некоем военно-политическом союзе, в который войдут Италия, Россия, Болгария, Черногория и Испания с перспективой присоединения Греции и Сербии, с учетом того, что влияние Великобритании и Франции на Балканские страны значительно снизилось, а формирование фактически совместной русско-болгарской армии давало нам практически решающий перевес в этом регионе.
Но, конечно, по плану кампании итальянцы не должны теперь отсиживаться в обороне, а обязаны нанести встречный удар, отрезая Австро-Венгрию от Адриатического моря. В конце концов, мечта Рима получить Истрию и прочую Далмацию должна быть обеспечена руками и оружием самих итальянцев, и за них эту работу никто делать не должен…
В дверь постучали. На отклик появился полковник Абаканович:
– Ваше величество, вы велели накрыть обед на двоих в салоне. Все готово.
– Спасибо. Ее высочество у себя?
– Так точно. Прикажете пригласить?
– Нет, не надо. Я сам.
ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) от 24 июля 1917 года
Международные информационные агентства сообщают о массовой отправке в Германию отрядов, которые сформированы из местных жителей так называемых государств на северо-востоке Франции. Из провинций Бургундия, Шампань и Пикардия перебрасываются силы, сформированные из французов, сотрудничающих с оккупантами. По всей видимости, эти отряды должны будут выполнять полицейские функции на оккупированных Германией территориях Европы.
Если сообщения международных агентств подтвердятся, то это однозначным образом свидетельствует об отчаянном положении Германии и о крахе последних иллюзий в Берлине.
Отметим, что позиции так называемых властей марионеточных государств и так довольно шатки, а подобное принудительное изъятие немцами последних сил сепаратистов окончательно развеивает миф о якобы независимости последних.
Мы будем следить за развитием ситуации.
МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. СОБСТВЕННЫЙ ВАГОН Е. И. В. ИМПЕРАТОРСКИЙ ПОЕЗД. 24 июля (6 августа) 1917 года
Когда первый голод был утолен, я промокнул салфеткой губы и заметил:
– Обычно обед в этом поезде выглядит иначе. За столом бывает значительно многолюднее, собираются все значимые персоны, которые путешествуют со мной или обеспечивают мою поездку. Члены императорской фамилии, генералы и прочие приближенные лица. Как правило, это что-то похожее на походный торжественный прием, только при этом еще и все едят.
Девушка вежливо улыбнулась.
– Я могу представить. Я видела