— Я б на твоем месте, — начал белобрысый, — постыдился даже заговаривать с нами.
Окинув каштанового взглядом, я хмыкнул.
— Мой покойный дедуля однажды сказал замечательную фразу, — нахально усмехнулся я, — «Любая высокородность легко перечеркивается говнистострью характера.» А тут таким душком веет, — теперь я окинул взглядом всю группу, — что еще непонятно кто воняет сильнее. Ты, с дружками, или кошпей, — я глянул на девушку, — я бы побеспокоился за кошпея.
Блондиночка-регистратор даже хохотнул, но когда увидела, как на нее смотрит белобрысый, аж побледнела.
— Ну все, вахлак, — решился каштановый, — своими ногами ты не уйдешь.
Он решительно зашагал ко мне, закатывая рукава.
— Господа, прошу! — Заволновалась девушка, — иначе я вызову охрану!
— Не стоит, — посадив Коржика на столешницу, отстранился я от стойки, повел плечами, разминая мышцы, — я все улажу.
Хитрый каштановый явно умел драться. Более того, он проходил подготовку по рукопашному бою. Это я понял по тому, как он движется и что собирается делать.
Замахнувшись левой, он тут же ударил правой, целя в лицо. Его глаза округлились, когда я легко ушел от удара, а потом ударил сам.
Кулак полетел так быстро, что казалось в воздухе засвистело, а потом хлопнуло. Моя рука замерла за пару сантиметров до его скулы. Каштановый испуганно уставился на кулак. Остальные аж вздрогнули.
— Сломана лицевая кость, — проговорил я холодно, — и, возможно, глазница.
— Ах ты! — Крикнул он и попытался схватить меня за руку.
Я легко вывернулся, ушел чуть вправо. Ударил. Костяшки замерли за пару сантиметров до челюсти каштанового.
— Выбитый зуб. Сломанная челюсть, — сказал я.
Каштановый медленно перевел взгляд с кулака на меня, не поворачивая головы. На его лбу выступила испарина. А потом он бестолково дернулся. На осмысленное действие это было не похоже. Скорее просто рывок отчаяния.
Широкий удар прошел над моей головой. Я поднырнул, а потом выпрямился, выбросил руку. Кулак оказался у солнышка парня. Мы замерли.
Тот уже, будто ожидая подвоха, стал искать глазами, где же замерла моя рука.
— Ниже, — улыбнулся я.
Парень посмотрел на свою грудь.
— Два сломанных ребра и травма диафрагмы. Ну и отбитый копчик.
— А почему отбитый копчик? — Недоуменно спросил он.
Я мгновенно подался вперед. Схватил его за руку и шею. Бросил через себя. С забавным щелчком каштановый грохнулся на задницу.
— У-у-у-у-у-у… — Скривившись, потянул он.
Щелчок копчиком был таким громким, что все, кто были в холле, уставились на нас.
— Все в порядке господа! — Громко сказал я, — помогая ошарашенному каштановому встать, — господин музыкант просто упал. Упал, а перед этим не уважительно обошелся с дамой. Так что он сейчас извинится.
— Извините, — полными боли глазами глянул каштановый на девушку. Та кивнула.
— Отлично! — Я посмотрел в белые лица остальной пары музыкантов, — а сейчас его товарищи помогут несчастному уйти.
Офигевшие друзья приняли каштанового. Скрюченного, словно дедушку, повели его прочь, к лестнице.
— Вы забыли вашего кошмея! — Поднял я поводок.
— Угу, — сглотнув вернулся белобрысый. Теперь он боялся смотреть мне в глаза, — благодарю.
— Зря выделывался, — с улыбкой ответил я, — могли бы договориться. А теперь придется тебе спать в обнимку с Молью. Ну и имечко для кошмея ты выбрал…
Белобрысый ничего не сказал. Принял поводок и вернулся к стонущему от боли приятелю.
— Если понадобится, — крикнула им вслед девушка, — травмпункт справа по коридору!
Я рассмеялся.
— Я думала, — серьезно проговорила девушка, — что будет большая драка. У нас бывает время от времени. Сами знаете какая она, эта дворянская молодежь.
— Кому ж, — я посадил Коржика обратно на свое плечо, — как ни мне, представителю дворянской молодежи, знать, что эта молодежь из себя представляет. Но не все мы такие, — я улыбнулся девушке.
— Мне бы хотелось поближе узнать, какой вы, — она снова устроила свой объемный бюст на стойке, заглянула мне в глаза с улыбкой.
— Это легко можно устроить, — подмигнул я, — вы знаете, где находится мой номер.
— Знаю, — посмотрела она из-под ресниц, — и зайду в гости.
Кошмей страшно вонял. Причем вонял только по ночам. Да так, что не помогали даже распахнутые настежь окна.
Витольд Марк фон Липский, сын барона Марка фон Липского, перевалился на правый бок. Накрыл голову подушкой.
Времени было почти час ночи. Оказалось, что этот странный дворянин (а что он дворянин Липский не сомневался), который опрокинул Боркха, жил прямо за стеной его номера. И ночевал там не один.
Примерно часов с девяти, из-за стены звучали женские крики, стоны, и призывы «взять ее еще сильнее». Липский заскрежетал зубами, когда парочка начала веселиться с новой силой.
А потом девушка закричала особо громко. Липский услышал, другой, не менее страшный звук. Разгоряченная криками девушки Моль начала протяжно квакать.
— Ненавижу, — Липский прижал подушку сильнее, — ненавижу его!
Вдали, за высоким забором и неширокой стеной леса, шумела река Альва. Это была узкая ее часть, где от берега до берега было меньше сотни метров.
Река бежала у закрытого объекта, принадлежащего князю Ивору Патрицину. Официально это было место размещения небольшого отряда гвардии рода. Его тренировочный плацдарм. Однако на самом деле Ивор занимался здесь кое-чем другим.
Ивор вышел из машины. Прикрыл глаза от яркого солнца. Обернувшись, увидел свое отражение в бронированном окне седана. Всмотрелся.
Шевелюра его совершенно поседевших к сорока пяти годам волос растрепалась. Поседели они под воздействием ульты Патрицина. Он до сих пор помнил тот день. День, которой разделил его жизнь на до и после.
Патрицин достал расческу, привел волосы в порядок.
— Здравия желаю, — приблизился молодой гвардеец в чине старшего сержанта, отдал честь, — Разрешите доложить, господин.
— Разрешаю.
— Они уже ждут вас в казарме.
— Транспортировка прошла без проблем?
— Так точно!
— Отлично, — кивнул Ивор Патрицин и машинально причесал еще и короткую белую бороду, — будьте наготове инструктор. Анита уже на месте?
— Так точно. Ждет в тренировочной зоне.
— А Мальсон?
— Тоже.
— Пусть оба готовятся. Мы приступим почти сразу же.
Ивор щелкнул пальцами. Высокий мужик из охраны передал ему черный защищенный дипломат. Ивор, в сопровождении телохранителей направился к казарме комплекса.
— Благодарю вас, господин, пусть все ваши Предки благоволят вам!
Худощавый старик в поношенном деловом костюме непрестанно кланялся. Ивора это начинало раздражать. А вот его сын — высокий, худощавый, но хорошо сложенный парень лет двадцати понравился Патрицину.
Вместе они ждали в общем зале казарм. Разместившись на диванах зоны отдыха, оба и старик, и парень встали, когда вошел Ивор.
Молодого мужчину звали Юлием, и был он из простолюдинов. Но был магом и весьма талантливым. К двадцати годам уже открыл две способности. А третья, судя по духовным ячейкам, оставшимся в очаге, должна стать ультой. И мана уже начала поступать в третью ячейку. Более того, уже почти заполнена ее. Ульта должна была вот-вот открыться.
Молодой человек с удивительно благородным для простолюдина лицом смотрел на Ивора без страха и даже с благодарностью.
— Спасибо! Спасибо, что решили нам помочь! Что обратили внимание на Юлия! — Не унимался отец.
— Па, прошу, помолчи, — беззлобно проговорил Юлий, взглянув на старика, — извините отца, господин, — поклонился он. То, что вы обратили внимание на меня, очень важно для нашей семьи. Это поможет нам выбраться из нищеты.
— Ты настоящий самородок в куче грязи, — улыбнулся Ивор, — тебя сложно было не заметить, мальчик мой.
Ивору было немного жаль парня. Из него действительно вышел бы неплохой гвардеец. Однако, этому не суждено было случиться.
— Отдохнули? — Окинул Ивор взглядом отца и сына?
— Да господин.
— Вас покормили?
И вновь вразнобой зазвучали утвердительные ответы.
— Прекрасно. Тогда не будем терять времени. Пойдемте в тренировочную зону.
— Это, — сглотнул нервно Юлий, — произойдет прямо сейчас? Мы идем открывать ульту?
Старик и парень обеспокоенно переглянулись.
— Я понимаю, Юлий, — Ивор похлопал парня по плечу, — что ты боишься. Каждый испугался бы. Но у меня есть, — Патрицин указал на дипломат, что держал один из телохранителей, — то, что гарантирует безопасное открытие ульты. Кроме того, тебя будет страховать поддерживающим полем маг-усилитель. Она не позволит мане поразить твой разум.
— Но, — опустил, но почти сразу поднял взгляд Юлий, — ведь всегда есть возможность ошибки, правда?
— В нашем случае результат будет почти гарантирован, — Ивор улыбнулся.
— Почти, — выдохнул парень.
— Ну, — Патрицин пожал плечами, — всегда есть шанс неудачи.
— Тогда могу ли я просить вас, господин, — Юлий решительно посмотрел в глаза Патрицину, — чтобы вы позаботились о моем отце, если меня не станет. Кроме меня у него нет никого.
— Сынок! Ну что ты⁈ — Старик растерянно посмотрел сначала на сына, потом на Ивора, — Князь и так сделал для нас многое! Разве можем мы просить о большем⁈
— Нет-нет. Все хорошо, — поднял руку Патрицин, — я исполню твою просьбу, храбрый юноша.
— Спасибо, — улыбнулся Юлий.
На открытой части тренировочной зоны была арена. Широкая и пятиугольная, она представляла собой большую бетонную площадку. Ограждала ее сетка из красноватого сплава кальмия — металла проводящего ману, и стали. Таким образом, можно было заземлять и рассеивать эффекты некоторых заклинаний. От других же помогали термостойкие и прочные пленки, которыми были обшиты стены ограды.
Юлий вошел внутрь. Вместе с ним туда зашла и женщина-маг по имени Анита. Предварительно, Ивор собственноручно ввел парню дозу «Лазаря».