— Твое дело. — пробормотал Матвей. — Доставишь это письмо в Урал. Передашь лично в руки Илье Зарипову. Не открывай ни в коем случае. При критической ситуации — уничтожь.
— Все понял Матвей Григорьевич. — ответил я, и аккуратно убрал письмо во внутренний карман. — Можно вопрос?
— Да.
— В чем смысл доставки письма? — спросил я. — Транспорта у нас нет, но связь работает. Или я чего-то не знаю?
— Не нужно тебе этого знать. — грубо сказал Матвей нахмурив брови.
— Понял! — отчеканил я, и закинув в рот бутерброд, по-быстрому прожевался и допил чай в несколько глотков. Встав, спросил, — разрешите идти?
— Разрешаю, — улыбнувшись ответил он.
Не сказав ни слова, я покинул дом Матвея, и направился в самое желанное место. К Юльке! Девять утра, она наверняка проснулась и волнуется, почему меня нет у окна с цветами. Не теряя времени, я рванул в другой конец поселка, не забыв по пути заскочить в палисадник одного из домов и под гневные крики хозяйки, нарвать красивый букет. Да простит она меня…
Прокравшись вдоль приземистого домика к низенькому открытому окошку, я поднял руку с букетом, и стал ждать. Маленькие нежные ладошки аккуратно обхватили запястье и потянули вверх. Я встал в полный рост, и с ловкостью гимнаста запрыгнул на подоконник и уселся свесив ноги на улицу. Несколько зевак с любопытством уставились на происходящее. Как в деревне без этого. Показав им кулак, я уставился на Юльку. Боже, когда-нибудь мое сердце заклинит от волнения, и я умру с улыбкой на лице и восторгом в глазах. Какая же она красивая! Точеная фигурка, белые роскошные волосы, большие и голубые, подобно небу глаза. Нет, так не бывает. Я не готов уходить. Не готов на эту разлуку! Слышите, Древние? Не готов…
Минуту я сидел и просто любовался ею, а она стояла напротив меня в прозрачной сорочке и застенчиво смотрела на букет. Я осторожно притянул ее к себе и обняв, лицом зарылся в волосах. Юлька, сколько же мне хочется тебе сказать, когда нас разделяет расстояние. А когда вижу тебя, то все вдруг забывается. Я тону в тебе, только не могу сказать об этом. Разве это не любовь?
— Спасибо за букетик… — робко сказала она, слегка приобняв меня. Сердцебиение ускорилось, аромат волос задурманил сознание, а слова окончательно добили…
Так! Стоп! Егор, соберись. Нужно быть мужиком, а не поддаваться нежности. Сюси-пуси точно не мое. Да, внешне я совершенно спокоен, но в душе ураган. А Юлька это чувствует. Знает, как я люблю ее!
— Доброе утро малыш… — шепотом сказал я на ушко. — Как спалось?
— Хорошо. — ответила она. — Я сейчас завтракать буду. Ты не голоден?
— Готов съесть все, что угодно, лишь бы это приготовила ты! — воскликнул я.
— Тогда давай через дверь. — сказала Юлька, и попыталась вырваться из моих рук. Бесполезно.
— А где Ксюха? — спросил я, принюхавшись. Дверь в коридор слегка приоткрыта, но едой не пахнет. Ксюха — Юлькина подруга. Живут вместе. Они так же, как и я стали сиротами. Апокалипсис лишил нас многого.
— У Ксюхи друг появился… — двусмысленно ответила Юлька, и вырвавшись из моих рук, выбежала из комнаты. Я успел полюбоваться красивыми стройными ножками, совсем неприкрытыми короткой сорочкой. Буря внутри усилилась. Молодой организм трудно контролировать. Тёма всегда говорит, что когда я вижу Юльку, то думаю совсем не тем местом. Частично он прав. Но к счастью, такие чувства я испытываю только к ней. Другие девчонки совсем не интересуют.
Справившись с волнением, я обошел дом, и вошел через дверь. Раздевшись, остался в штанах и футболке. Поборов остатки волнения, я с предельно серьезным лицом прошел на кухню и уселся за стол.
Юлька прибежала на кухню через пять минут, кардинально преобразившись. Вместо сорочки легкое, в цветочную раскраску, платьишко. Волосы собраны в аккуратный пучок. Никакой косметики, теперь она не в ходу.
Удостоив меня застенчивым взглядом, она стала готовить завтрак. Яичницу с тонкими полосками вяленого мяса. Чайник утробно зашипел на плите довольно потрескивая.
— И как зовут Ксюхиного друга? — спросил я откинувшись в кресле. Взгляд как всегда устремился на прикрытые до колен ноги.
— Сама не знаю. — ответила Юлька. — Ксюха молчит как рыба.
Ксюха — полная противоположность Юльки. Конкретная тихушница. Слова не вымолвит просто так. На два года младше Юльки. А Юльке месяц назад исполнилось девятнадцать. Разница у нас всего в три года. Но порой мне кажется, что она гораздо старше меня.
Разложив яичницу по тарелкам и собрав стол, она уселась напротив меня.
— Егор, ты чего такой серьезный? — спросила Юлька, аккуратно разрезая яичницу ножиком. Я так не умею. Ем быстро и грубо.
— Завтра ухожу… — через силу сказал я, уже зная, что дальше произойдет. Вот он Юлькин характер. Из милой девчонки она в мгновение превращается в воинственную амазонку, готовую освежевать меня прямо за столом. Впрочем, я был готов к этому. Жаль, что обстановку выбрал не подходящую. Следовало увести ее в поле. Там, где нет метательных предметов…
Тарелка с яичницей прошла немного левее и совсем не зацепила. Следом в меня полетел нож. Пришлось резко уйти в лево, не вставая со стула. Сообразив, что мелкие предметы не несут значимого урона, Юлька схватила табуретку и запустила прямо через стол. Поймав деревянный снаряд, я быстро поставил его на пол, и тут же оказавшись рядом с Юлькой, скрутил ее и понес в комнату. Ох и тяжко будет успокоить мою взбесившуюся фурию. И так каждый раз…
Закутавшись в одеяло, Юлька уселась напротив меня спиной к ушке кровати, и стала безразличным взглядом изучать узоры на пододеяльнике.
— Мне правда нужно идти… — сказал я. Каждый раз приходиться по несколько часов переубеждать ее. Это трудно, когда самому не хочется уходить.
— Ты мог остаться на все лето. — пробормотала она. — За этот год мы были вместе всего полтора месяца. Что ты ищешь Егор?
— Не ищу. — ответил я. — Пытаюсь помочь миру. Делаю его чуточку лучше. Несу добро…
— А нужно ли миру добро? — воскликнула Юлька, вонзив в меня злобный взгляд. — Какой ценой ты несешь добро? Строишь из себя супергероя, которому все по плечу! Егор, ты так и не повзрослел. Сними маску суровости. Не идет она тебе. Не обманывай себя. Ты не Избранный!
Я не нашел, что ответить. Захотелось встать, одеться и уйти.
— Скольких людей ты убил? — спокойно спросила Юлька. — Не за все время, а в том месяце. Скольких?
— Шестерых. — сквозь зубы прорычал я. — За все время больше сотни. Никто из них не был нормальным человеком. Только внешне. Мародеры и бандиты. Они заслужили смерти…
— Егор, кто тебе дал такое право? Ты возомнил себя судьей? Мир не изменишь. Ты знаешь какого мне? Сидеть месяцами не находя себе места, зная, что ты можешь не вернуться. Да, мы разговариваем. Раз в неделю, но от этого только хуже. Каждый раз я боюсь что больше не увижу тебя. Боюсь, что буду сидеть годами и ждать твоего возвращения. Боюсь потерять тебя Егор…
Нормального разговора у нас не вышло. Но мы провели остатки времени не отходя друг от друга. Ругались и тут же мирились. Весь день и всю ночь. Я так и не смог нормально выспаться. Попрощавшись, ушел с рассветом навстречу приключениям…
Три дня пролетели довольно скучно. Я постоянно шел, устраивая редкие привалы. Посетил несколько мелких поселений. В одном заночевал и пополнив припасы, продолжил путь. С первых суток насторожила легкость продвижения, которой до конца третьего дня не изменилось. А если все идет слишком гладко — жди беды. Как говориться, накаркал!
Горный массив Алтая кончился и постепенно началась степь. Можно было взять выше и забуриться в тайгу, но тогда я бы потерял минимум четыре дня пути, а возможно и пару недель. Лучше напрямую, по территории Казахстана. Это так, для пометки. На самом деле теперь нет государств. И смысла делить территорию тоже нет. Вон ее сколько — бери не хочу…
Отыскав небольшую низину возле холма, я устроился на ночлег перед этим плотно подкрепившись. Приснился кошмар. Мутанты вернулись и истребляли города. Испугавшись за Юльку, я проснулся, и мгновенно понял, что что-то не так. Легкий ветерок опасности пробрал до мурашек…
Слегка приподнявшись, я решил осмотреться. До рассвета осталось не больше сорока минут, но ночь еще не собиралась отступать. Совсем скоро ее короткому правлению придет конец. Вот только удастся ли мне увидеть рассвет? Надеюсь, что да. Взглянув на лежащий в пару метрах от меня рюкзак, я понял, что он полон вездесущих грызунов. Вот гады! Хана моим припасам. Ладно, пополню в ближайшее время. Сейчас нужно разобраться с усиливающимся чувством тревоги.
Дотянувшись до автомата, я аккуратно снял предохранитель и совершенно бесшумно передернул затвор. Главное все делать плавно и нежно. С заряженным оружием в руках стало намного спокойнее. Обнаружить мое местоположение по случайности очень маловероятно. Скорее всего кто-то идет по следу. Вот только кто и зачем?
— Он должен быть в этой ложбинке… — слабо долетело до уха. Да, преследователи из вас не важные, и мне это на руку.
— Я тебе говорил нужно было раньше накрыть его. — заговорил второй, так же без акцента. Значит наши русскоязычные мародеры. Впрочем, легче от этого не стало.
— Заткнулись все! — чуть громче сказал третий, с властными нотками в голосе. — Окружаем ложбинку. Шустрый справа, Тугрик справа, а я пойду напрямую. Никуда не денется. Стрелять только в крайней необходимости. Нужно еще допросить его…
Я подполз к рюкзаку и решил вытащить запасные магазины. Жирные хомяки в рюкзаке пронзительно запищали и рванули в рассыпную. Такого громкого писка я еще не слышал. Ох как нехорошо, капец как нехорошо.
— Черствый? Ты слышал? — гораздо громче крикнул тот, что заговорил до этого первым. — Он не спит! — и перешел на крик. — Валим его!
Из-за прикрытия приземистого холма и удобной ложбинки, незваные гости не могли меня видеть. Придётся дать бой. Только вот фактор внезапности совсем не на моей стороне. Впрочем, на моей стороне совсем ничего. Один против троих — расклад не ахти какой. Значит буду сваливать. Не обращая внимания на писк хомяков, я накинул рюкзак и не церемонясь побежал от приближающихся преследователей.