Дома я не успела даже переодеться, когда пришел вызов от Августа. Я развернула монитор; Август выглядел не лучше сеньоры Вальдес после панической атаки. За его спиной угадывался интерьер яхты. Я едва сдержала вздох: все еще в пути.
— Я на Луне, — Август словно мысли мои прочитал. — Уже вторые сутки. И когда отсюда выберусь — непонятно. Яхту арестовали вместе с экипажем.
— О как. А причина?
Август поморщился, и я поняла, что причина была, очень даже веская причина, но рассказывать он не хочет.
— Позвонить Ашену?
— Не стоит. Я сам разберусь. Просто хотел предупредить тебя, что на некоторое время выпал из орбиты активных действий.
— Я все еще твой ассистент.
— Делла, у тебя и без меня работы по горло. Ты опять похудела.
— Хочешь, я навещу тебя?
— Не беспокойся. Не на месяц же меня заперли в этом отстойнике. Я буду дома самое большое через неделю. Или две.
— Вальдес мечтает с тобой встретиться.
— Я знаю. Он полчаса назад прислал мне письмо на официальный адрес. Напрасно, как по мне, он себя выдал.
— То есть ты будешь с ним встречаться?
— Делла, у него полный перечень всех сектантских баз. Он согласен передать его мне с тем, чтобы я предотвратил эту войну. Разумеется, у него есть и встречное предложение для меня.
— Ишь ты. Не удивлюсь, если он после возвращения в Эльдорадо вновь заделается католиком.
— Вряд ли. Он увидел в Ордене потенциал новой государственной религии для Эльдорадо. Орден для его целей значительно удобнее, чем традиционное католичество. Удобнее уже тем, что он получит колоссальную поддержку среди женского населения — а это самые активные избиратели и пропагандисты. Но Вальдес малость промахнулся с элитами и запутался в различных школах, что и привело его к личному краху. Это не катастрофа, и ему даже полезно чувствительно получить по носу. Но если б он с самого начала думал головой, а не спинным мозгом, всем было бы лучше.
— И здесь расчет…
— Конечно. Делла, эпоха религиозных войн осталась позади, а вот эпоха Константина Великого не кончится никогда. В современном мире нет места для Оливера Кромвеля. Зато всегда отыщется трон для Генриха Восьмого.
Я промолчала.
— Как у вас погода?
— Сегодня утром и днем было солнечно, безветренно и очень тепло. Сейчас похолодало. Кажется, ночью будет дождь.
— Я так и думал, — обреченно сказал Август. — На яхте хоть климат постоянный. А потом нам еще лететь в Москву!
— В Шотландии лето тоже нежаркое.
— Что значит — «тоже»? В Москве оно как раз жаркое. Особенно в этом году. Я смотрел дальний прогноз погоды — в ближайшие две недели температура до тридцати градусов днем! Там уже лесные пожары начались. А ведь впереди еще июль и август.
— Как ужасно. Август, никто не мешает потом поехать на любой курорт с комфортным и стабильным климатом.
Он посмотрел на меня очень странно, неодобрительно и как будто даже с осуждением. Но ничего не сказал.
— Я скоро прилечу, — зачем-то повторил он.
— Хорошо.
— У меня к тебе есть серьезный разговор.
— Конечно.
Он покивал и сказал:
— До встречи.
У меня остался неясный осадок от этого разговора. Я не понимала, зачем Август позвонил, что хотел сказать. Он был уставший, даже слишком уставший. Похоже, раздраженный.
И почему-то я не могла отделаться от мысли, что раздражали его какие-то мои поступки, а не арест яхты и прочие внешние неприятности. Но что именно пришлось ему не по душе, он, конечно, не признается.
Мне не хотелось ни есть, ни спать, ни находиться дома.
Подсвечивая себе фонариком, в сопровождении Шона Ти, Кера и трех собак во главе с Василисой я медленно брела по берегу Твида по направлению к баронскому замку.
Поднялся ветер, принялся дергать деревья за ветки, швырять мне под ноги сорванные листья. Я надела длинную теплую куртку и поэтому не обращала внимания на непогоду.
Мне было страшно. Всякий раз за последние недели, стоило мне выйти сюда погулять, происходило нечто ужасное. Но сейчас я твердо решила, что ни за что не поддамся страху. И я шла вперед, хотя на затылке волосы шевелились от дурного предчувствия. Кстати, волосы. Я пощупала свои кудри и решила, что завтра прямо с утра поеду и снова наращу их. Не могу без длинных волос. И зачем, дура, отрезала, собираясь на Саттанг? Впрочем, я тогда сделала множество глупостей.
В молчании, под топот собачьих лап, мы дошли до развалин замка. Я постояла, пытаясь на фоне ночного пасмурного неба разглядеть очертания стен. Ни зги не видно без фонаря.
Сверху упала одна капля, вторая, потом они посыпались как горох.
А вот и неизбежный дождь.
Я повернулась и пошла домой.
Мир сверкал и переливался в узком луче моего фонарика, ровно шумела река, переговариваясь с ливнем, вдалеке сверкнула молния, а чуть погодя меня догнал гром.
Я миновала ворота поместья, дождалась, чтобы внутрь втянулась вся моя свита.
Ничего так и не произошло.