Едва ли создание азиатской системы коллективной безопасности сразу разрешило бы местные азиатские проблемы. Но без нее велика вероятность «динамического развития событий, которые поведут в будущем к многосторонней гонке вооружений между Китаем, его соседями и Соединенными Штатами. И в торговле давление поднимется ввиду вероятия девальвации соперничающих валют и создания внутрирегиональных торговых барьеров; это давление может перелиться в сферу безопасности»[900].
Значительная часть американского политического спектра уже увидела призрак следующего глобального противника на горизонте. Противодействие историческим тенденциям — всегда сложное предприятие. Глобальная диффузия мощи, сокращающиеся возможности однополярности, подъем Европейского союза и Китая, неуклонное обращение американского правительства к внутренним проблемам, ежегодный дефицит текущих расходов почти в четверть триллиона долларов заставляют предполагать ослабление влияния США в мире и возникновение нескольких параллельных центров[901].
Американский прогноз. Существуют большие сомнения в том, что экономический рост Китая будет протекать гладко. В 2003 году агентство РЭНД-Корпорейшн выявило и сформулировало восемь основных опасностей для продолжения быстрого роста китайской экономики в следующем десятилетии. В разделе «Подводные камни китайского экономического курса» РЭНД-Корпорейшн резюмирует:
Хрупкость финансовой системы и нестабильность предприятий, находящихся в государственной собственности.
Экономические последствия коррупции.
Ограниченность водных ресурсов и слабость системы водосбережения.
Возможный спад прямых иностранных инвестиций.
СПИД и другие возможные эпидемии.
Безработица, бедность и социальное недовольство.
Потребление энергии и цены на нее.
Тайвань и другие политические конфликты.
Согласно оценке Рэнда, негативное воздействие вышеперечисленных факторов, взятых по отдельности, может варьироваться от низкого показателя (между 0,3 и 0,8 %) для бедности, социального недовольства и безработицы до относительно высокого (между 1,8 и 2,2 %) для эпидемий.
"Рэнд корпорейшн» оценивает вероятность того, что ни один из этих отрицательных факторов не даст о себе знать до 2015 года, как низкий, и отмечает, что они скорее проявятся в совокупности, чем по отдельности. Например, развал финансовой системы, скорее всего, будет сопровождаться усилением коррупции, безработицы, бедности и социального недовольства, что, в свою очередь, приведет к снижению уровня иностранных инвестиций. «Рэнд» оценивает вероятность того, что все эти отрицательные факторы скажутся до 2015 года, как очень низкую, но при этом отмечает: если все они проявятся в совокупности, то их общее воздействие приведет к снижению темпов экономического роста в Китае до уровня между 7,4 и 10,7 %, что равносильно прекращению серьезного экономического развития в стране в этот период времени. Эксперты согласны также и в том, что демографические факторы будут играть ключевую роль в региональном развитии. Китай и другие страны Северо-Восточной Азии, включая Северную Корею, будут на протяжении ближайших пятнадцати лет испытывать замедление роста численности и старение населения. Китай к тому же столкнется с последствиями тендерного дисбаланса, вызванного политикой «одна семья — один ребенок». В странах Юго-Восточной Азии, таких как Филиппины и Индонезия, рост численности населения послужит испытанием для способности правительств оказывать базовые услуги населению. Увеличение плотности населения и бедность будут оказывать давление в сторону ограничения миграции внутри региона и в направлении Северо-Восточной Азии. Высокая концентрация населения и возрастающая свобода передвижения облегчат распространение инфекционных болезней, что приведет к риску возникновения пандемий.
Региональные эксперты полагают, что возможность возникновения межгосударственных конфликтов остается более высокой в Азии, чем в других регионах. По их мнению,
Корейский полуостров и Тайвань чреваты кризисами, которые могут разразиться к 2020 году, что может привести к глобальному конфликту. В то же время вспышки насилия внутри юго-восточных государств — в форме сепаратистских восстаний и терроризма — могут интенсифицироваться. Китай также может быть вовлечен в продолжительные вооруженные конфликты в связи с сепаратистскими движениями вдоль своих западных границ.
Наконец, распределение ролей между главными региональными силами — Китаем, Японией и Соединенными Штатами — претерпит существенные изменения к 2020 году. Соединенные Штаты и Китай имеют большое желание избежать конфронтации, однако поднимающийся в Китае национализм и опасения, существующие в Америке по отношению к Китаю как укрепляющемуся стратегическому сопернику, могут подлить масла в огонь противостояния и сделать его антагонистическим. Взаимоотношения Японии с Соединенными Штатами и Китаем будут формироваться под воздействием подъема китайской экономики, урегулирования на Корейском полуострове и на Тайване.
Глава 18ДИСКУССИЯ О БУДУЩЕМ РОССИИ
Россия «модернизировала» себя, познав все соблазны Запада, но она никак не вестернизировала себя.[902]
Перспективы. Едва красный стяг сошел с флагштока Кремля, как Френсис Фукуяма объявил о «конце истории»[903] — используя ту самую фразу, которую Карл Маркс употреблял для характеристики эпохи, которая последует за полной победой коммунизма во всем мире.[904] Оснований о суждениях относительно «конца истории» было немало: Советский Союз — вчерашний лидер полумира, радетель глобальной справедливости, в кратчайшее время распался на части, воспел национализм и опустился во вчера еще презираемый консьюмеризм. Теперь, после 1991 г., уже не реактивные лайнеры и не атомные электростанции, а кольцо приватных коттеджей вокруг городских неустроев, стало символом России. Ельцин принял решение порвать контракты с государственными предприятиями и отказался производить закупки продукции государственных предприятий, отчего доходы предприятий хлынули в карманы дирекции — завтрашних хозяев. Вместе с приватизацией страна стала опускаться на дно деиндустриализации.
Что последует дальше? Для большинства западных наблюдателей Россия продолжает оставаться, говоря словами Уинстона Черчилля, «тайной, покрытой мраком, за семью печатями». Немалое число русологов уверенно полагает, что побежденный последует примеру победителя — ассимилирует идеи Запада. Вот в этом они ошиблись. После совершенных по совету и с полного согласия специалистов Запада перемен, Москва начала размышлять, в какой мере самоуверенный западный мир релевантен в решении проблемы российской модернизации, а в какой он абсолютно чужд российским реалиям. Западники ликовали, их коллеги из западных университетов одобряли, а мудрая история улыбалась: Россия пошла не по навязанному западным миром пути, а согласно своему генетическому коду, органически вписываясь в свое тысячелетнее развитие.
Какими видят показатели на этом пути западные футурологи? Прямо скажем, не обнадеживающими. Судите сами.
Жизненные показатели Китая резко обойдут российские. Через двадцать лет российский валовой внутренний продукт будет составлять примерно десятую часть американского и китайского, а место России на мировом рынке сократится весьма значительно. Равным образом демографический рост Китая и Америки окажет свое стратегическое влияние. Полмиллиарда американцев и полтора миллиарда китайцев будут жить вместе с менее чем сотней миллионов россиян. Асимметрично будет военное производство. Московитское авторитарное производство может на определенном этапе помочь окруженной стране, но трудно верить в долговременность такого выхода, в присоединение к технологической революции, охватившей мировой авангард.
Идеи американской разведки. В России активно обсуждается доклад Национального разведывательного Совета США, в котором определяются контуры мирового будущего в пределах до 2020 года. Прогнозы доклада имеют сценарный характер. В целом нашей стране в докладе уделено не очень много внимания, и ей «отводится место скорее объекта, чем субъекта мирового порядка»[905]. Интерес к России в данном докладе отражает дискуссии в американском обществе о том, что же произойдет с прежним геополитическим противником не в столь отдаленной перспективе, а в относительно более близком будущем. В частности, американцев интересует Россия быстро приближающегося 2008 года, который — в связи заявлением Владимира Путина о своем уходе после второго президентского срока — становится временем подведения итогов его правления.
Характерна некоторая пренебрежительность. При любом развитии событий место России в мире представляется авторам не слишком значительным, особенно на фоне предположений о росте влияния Китая, Индии, а также Бразилии и Индонезии. Достаточно отчетливо видно, что, пытаясь определить основные направления развития России в будущем, американские аналитики не отличаются абстрактным академизмом, а исходят из потребностей защиты собственных интересов, а иногда даже из преувеличенного представления об опасности для Америки некоторых тенденций, происходящих сейчас в России.
Анализ России начинается с оценки сырьевого потенциала страны: «Россия, наряду с другими странами, обладает потенциалом для увеличения своей международной роли как крупнейшего экспортера нефти и газа». Но это сырье носит стратегический характер, и Москва, скорее всего, станет важным партнером как для уже закрепивших свое лидерство сверхдержав — США и Европы, так и для претендующих на эту роль Китая и Индии»