После третьей порции Можаев уже стал своим в доску парнем и охотно отвечал на вопросы Серебрякова. Тот все больше убеждался в том, что Можаев — только ширма. За его спиной стоит Райский.
Родион сделал вид, что тоже слегка опьянел. Снял пиджак, расстегнул рубашку, продемонстрировав висевший на груди массивный золотой крест. Придвинулся к собеседнику поближе:
— Ты знаешь, Василий Никанорович, я ведь вот по какому делу. Люди мне нужны надежные. Понимаешь? Чтобы положиться на них можно было. Думаю твоих курсантов подключить…
Можаев махнул рукой:
— Да какие они мои! Я тут так… Честно тебе скажу, тут другой человек всем распоряжается. Тебе именно с ним встретиться нужно.
— Сведешь? С меня, естественно, причитается. Кстати, кто он?
— Толиком зовут. Серьезный мужик. Он и пацанов наших тренирует.
— Телефон его знаешь? — Родион потянулся за своим мобильником.
— А то! Конечно знаю. Только он по пустякам тревожить себя не велит. Сильно занятой. У него знаешь какие связи? Ого-го! И с чиновниками, и с бандитами. С ментами опять же. Так что помочь тебе он сможет. Вот что, давай так. Как только он приедет, я про тебя расскажу.
— А когда он должен нарисоваться? Я очень спешу.
— Ну-у, не знаю… На той неделе точно. Не переживай, Толик здесь часто бывает.
— Нет, Никанорыч, так не пойдет. Мне с ним немедленно встретиться нужно. Лучше бы прямо сейчас. У меня бизнес, понимаешь? Я с каждым упущенным днем большие бабки теряю.
Убеждая отставника, Полтинник как бы невзначай достал из кармана добротное кожаное портмоне и, раскрыв его, засветил пачку денег. Отсчитав четыре пятисотенные купюры, кинул их на стол.
— Давай звони. Или номер продиктуй, я сам с ним свяжусь.
Можаев задумчиво погладил лежавшие на столе деньги. Искушение было слишком велико. Он схватил их и спрятал в карман рубашки. Потом покачал головой:
— Даже не думай! Номер я тебе не дам. Сам звякну, так уж и быть.
— Держи мобилу!
— Не надо. Своя на такой случай имеется. Я выйду…
Можаев поднялся. Родион сказал ему вслед:
— Ты, Никанорыч. намекни, что дело очень серьезное. Хорошими деньгами пахнет. Я вообще человек нежадный…
— Это точно, — осклабился Можаев, погладив свой слегка раздувшийся нагрудный карман. — Ладно, как говорится, чего для хорошего человека не сделаешь! Обожди.
Он вышел. Серебряков замер, прислушиваясь. Стукнула входная дверь, и за окном показалась фигура Василия Никаноровича. Можаев, хмуря лоб, нажимал на кнопки сотового телефона.
«Клюнет или нет? — гадал Родион. — Должен! Райский очень жаден, хотя и осторожен. Наверняка начнет наводить обо мне справки. Ну и пусть».
Полтинник выступал в этой затеянной ворами игре под собственным именем, как представитель сочинской группировки. Варяг устроил дело таким образом, что после смерти Южанина именно Родион стал его преемником. Естественно, нашлись и недовольные. Авторитет новоиспеченного бригадира еще не достиг тех высот, чтобы в железной узде держать отвязанных братков. Назревал раскол, бунт мог грянуть в любое время, но пока вся криминальная Россия знала, что в Сочи сейчас банкует Полтинник — правая рука покойного Южанина.
По довольной физиономии вернувшегося Можаева Серебряков определил, что тот несет хорошие вести.
— Наливай! — широко улыбался отставник. — Заслужил!
— Что? — Родя потянулся к бутылке. — Все в порядке?
— А то! В общем, Толик вроде бы заинтересовался. Я рассказал, на какой тачке ты приехал, представил тебя как человека денежного и серьезного. Значит, так, сегодня в восемь вечера он будет ждать тебя в фитнес-центре «Кристалл». Найдешь? Это на Юго-Западе.
— О чем базар? Конечно найду.
— Так вот, в этом центре есть бар. Толик сказал, чтобы ты подождал его там, он тебя сам найдет. Ну вот, вроде и все.
Родион с чувством пожал ему руку.
— Спасибо, отец! — Он посмотрел на часы: — Ого, уже два! Пора двигаться.
Основательно захмелевший Можаев проводил его до машины. Серебряков, выруливая из лагеря, помахал ему, на прощание рукой.
Рыбка клюнула! Родион вспомнил встречу с ворами, на которую его привел позавчера Варяг, представив как надежного человека, пострадавшего от беспредельщика Мосла. Закир Большой — известный законник, курировавший дагестанскую преступную группировку, первым поддержал план Варяга. На стрелке высказывались самые разные мнения, но все же после ожесточенных споров воровская сходка дала добро на встречу Родиона с людьми, ожидавшими деньги из Лондона. Мол, желаем пополнить воровскую кассу…
Вернувшись в город, Полтинник прежде всего по телефону связался с Варягом и рассказал о встрече, назначенной на восемь вечера. Владислав спросил:
— Может, тебе стоит взять с собой кого-нибудь из наших ребят? Этот Райский не внушает мне доверия. Настоящий отморозок.
Серебряков, не раздумывая, отверг это предложение:
— Не думаю, что это хорошая идея, Владислав Геннадьевич. Я уверен, что за мной будут следить. Если Райский заподозрит что-то неладное, то просто не объявится, не подойдет ко мне в этом баре. Не зря же он сказал, что сам найдет меня. Сначала хочет присмотреться. К тому же место там людное. Что мне может грозить?
— Все, что угодно. — Владислав не был настроен так беззаботно. — Вдруг им придет в голову проверить тебя по-настоящему?
— Как это? — не понял Родион.
— А так. Затолкают в машину и вывезут в укромное место. Сделать это несложно. Подсыплют что-нибудь в бокал прямо в этом баре или вколют какую-нибудь дрянь… Ладно, не хочу тебя пугать. Но будь настороже — дело очень серьезное! Сам знаешь, что поставлено на карту…
— Знаю, Владислав Геннадьевич. Но Райского нужно зацепить во что бы то ни стало. Он может ускользнуть.
— Держи меня в курсе. Никаких самостоятельных шагов не предпринимай. Не то чтобы я не доверял тебе, пойми меня правильно. Просто переживаю. Обязательно советуйся обо всем.
Не прощаясь, Варяг отключил связь, а Полтинник стал готовиться к предстоящей стрелке. Жил он на съемной квартире в многоэтажном доме. Сюда его поселил Владислав Геннадьевич, предупредив, что хозяину заплачено за полгода вперед и что он сюда и носа не покажет.
Это был типичный панельный дом, возведенный еще в начале семидесятых. Уютная, чистая, без всяких излишеств, недавно отремонтированная однокомнатная квартира. Мебель, правда, старенькая, но Родион в таких вещах был неприхотлив — он еще не забыл свое детдомовское отрочество.
Есть ему не хотелось. Выпив за час три чашки кофе, Полтинник заставил себя проглотить лишь небольшой бутерброд с сыром. Он нервничал. Только сейчас Серебряков до конца осознал, в какой игре участвует. Тот факт, что Варяг представил его своим собратьям по воровскому клану, уже говорил о многом. Мало кому даже из серьезных криминальных авторитетов выпадает такая честь. Полтинник боялся нс оправдать доверия, оказанного ему ворами.
Родион уже знал, где находится фитнес-центр «Кристалл». Не поленился навести справки, чтобы не рыскать по малознакомому огромному городу, опаздывая на встречу. Без двадцати восемь он уже припарковал свой «вольво» возле массивного пятиэтажного здания. Окинув взглядом соседние иномарки, Серебряков сделал вывод, что заведение явно не из дешевых.
Выйдя из машины, он направился к двери. Охранник, дежуривший на входе, тут же засуетился, едва взглянув на него. Родион осведомился, где находится бар. Пообещав охраннику подумать о приобретении годовой клубной карты, он пересек просторный вестибюль, ловя на себе взгляды развалившихся в глубоких креслах девиц, и зашел в бар. Собственно, бара как такового не было, просто в дальнем углу холла находилась стойка и несколько столиков со стульями перед ней. Удобное место, ничего не скажешь! Похоже, оно просматривается отовсюду.
Родион заказал себе кофе. Неподалеку от него два парня потягивали что-то из высоких бокалов, чуть дальше весело щебетали несколько девушек. Полтинник взглянул на часы. Что-то запаздывает Райский… Или Вообще не придет, или же сейчас пристально наблюдает за ним. Хотя бы вон оттуда, с удобной смотровой площадки на втором этаже. Похоже, что там находился тренажерный зал — время от времени на перила опирались потные, тяжело дышавшие парни. Видно, приходили в себя после физической нагрузки. Может быть, Райский — один из них? Вот этот вроде бы похож… Или нет?
Официантка принесла заказанный кофе. Серебряков сделал глоток, а когда снова поднял глаза, то невольно вздрогнул. К нему, без всяких сомнений, уверенной походкой приближался тот самый пресловутый Толик-инструктор.
Он был высок, широкоплеч, с выпуклой грудью и мускулистыми, жилистыми руками. Одет Толик был по-спортивному — в обтягивавшую могучий торс белую майку с красной надписью «СССР» и синие шорты. На ногах — шнурованные борцовки. Аккуратно зачесанные набок волосы и открытое круглое лицо делали его похожим на комсомольского вожака районного масштаба времен эпохи развитого социализма. Глаза, правда, были слишком внимательными, светлыми и беспощадными.
Атлет остановился возле столика, за которым сидел Родион, и, улыбнувшись, осведомился:
— Вы, часом, не меня ждете?
— Если вы Толик, то вас.
Они пожали друг другу руки.
— Простите, что задержался. Вернее сказать, опоздал: в начальство я еще пока не выбился! — пошутил Райский, присаживаясь.
— Ничего страшного. Здесь очень уютно, к тому же и кофе превосходный. Вы часто здесь бываете?
Толик покачал головой:
— Не очень. В «Кристалле» посредственный тренажерный зал. Зато великолепная площадка, все условия для спарринга.
— Вы любите спорт? Впрочем, можете не отвечать. Завидую вам, у меня никогда не было склонности к этому. Хотя я всегда мечтал об атлетической фигуре.
— Ну, это как раз дело наживное. В десятом классе я был самым худым и слабым. Нс мог ни разу подтянуться на турнике. Не верите? Напрасно, могу при случае показать свою фотографию тех времен. Так что ничего невозможного нет… Послушайте, Родион, вы пригласили меня затем, чтобы я стал вашим персональным тренером? Или у вас есть и другие цели?