«Похоже, наркоман, — подумал он. — А татуировки-то не блатные, любительские: какие-то разноцветные кельтские узоры».
Как только они вышли из машины, гость изъявил желание немедленно повидать пленницу. «Без проблем», — ответил на это Райский и проводил его в подвал.
Узилище произвело впечатление даже на видавшего виды старика. Профессор похлопывал по бетонным ленам, придирчиво осматривал замки и одобрительно цокал языком. Даже снизошел до похвалы:
— Неплохо…
Мария содержалась в маленькой сырой камере. Когда заскрипели ключи, она приподнялась со старого. местами выгоревшего топчана, служившего ей постелью. Все это время она ни разу не видела лиц своих тюремщиков. Приносившие ей пищу люди всегда были в масках. Это раздражало ее, доводило до исступления, но одновременно и вселяло какую-то надежду. Раз прячут свои лица, значит, не планируют ее убивать.
Первое время она кидалась на дверь и закатывала истерики, но потом поняла, что все это бесполезно. На охранников ее поведение не производило никакого впечатления.
От скудного питания и нервного истощения силы девушки таяли с каждым днем. Аппетит пропал, есть не хотелось совершенно. Мария через силу заставляла себя съедать принесенный хлеб. Зато часто и жадно пила сырую воду, благо оцинкованное ведро, стоявшее в углу, было всегда полным. Временами она впадала в забытье. Казалось, этому кошмару не будет конца.
Мария не знала, что за люди похитили ее и с какой зелью они это сделали. Впрочем, догадывалась, что здесь каким-то образом замешан Владислав, и верила ж то, что он ищет ее и вскоре освободит. Эта мысль давала ей силы жить.
…Вошедшие в камеру люди на сей раз были без масок. Мария настолько ослабела, что даже не обратила на это внимания. Человека в очках она узнала сразу же. Это он руководил ее похищением. Рядом с ним стоял высокий, спортивного вида мужчина лет тридцати пяти. Некоторое время они молчали, разглядывая ее.
Мария заговорила первой:
— Когда меня освободят?
Сказав это, она сама поразилась тому, каким чужим показался ей собственный голос: слабый, едва слышный и жалобный. Неужели она и выглядит так же?
Профессор не спеша прошелся по камере, остановился возле одной из стен, постучал по ней и, проигнорировав вопрос пленницы, обратился к Райскому:
— Здесь везде глухая стена?
— Да. Возможность пролома исключена абсолютно.
— Это хорошо. Но я смотрю, у нее остается пища. Зачем давать так много?
— Это всего лишь хлеб. — Толик развел руками и удивленно вздернул брови. — Ничего лишнего она не получает.
— Все равно. Заложника следует содержать постоянно голодным. Пусть ослабеет, чтобы не оставалось сил не только для осуществления побега, но даже для обдумывания его… И вода. Здесь целых полведра. Да тут у вас настоящий курорт!
Мария не понимала, что происходит. Почему эти двое ведут себя так, будто не замечают ее?
— Вы что, не слышите меня? — Голос девушки задрожал. — Кто вы такие и что вам от меня нужно?
Профессор лишь мельком взглянул на нее. Внимание его привлекло вмонтированное в стену железное кольцо.
— Это для цепи? Почему не используете?
— Да куда она денется? — Райский махнул рукой.
— Рекомендую вам немедленно посадить ее на цепь. Цепь — дополнительная мера безопасности, к тому же это сломит ее морально.
— Сволочи! — надрывно закричала Мария. — Какая цепь?! Скоро вас самих на цепь посадят! Владик перебьет вас всех, как бешеных волков! Слышите? Он за меня отомстит!
Профессор вышел из камеры, поморщившись от пронзительных криков. Райский последовал за ним. Когда железная дверь захлопнулась, Мария, продолжая рыдать, запустила в нее миской с остатками заплесневевшего черного хлеба и в отчаянии рухнула на жесткий топчан.
— Как долго хозяин планирует держать здесь заложницу? — спросил Толик, выходя из каземата.
— Не знаю. На этот счет я никаких инструкций не получал. Сколько будет нужно, столько и продержит. Немедленно приступите к исполнению моих указаний. Эта девчонка все еще думает, что она в санатории. Резко ограничить воду и питание. И посадить на цепь. У вас есть что-нибудь подходящее?
— Найдется. Через час все будет готово.
— Вот и отлично. Сейчас я хочу принять душ и полчаса отдохнуть с дороги. Потом намерен тщательно осмотреть дом и подступы к нему. В любой момент следует ожидать штурма. Вы знаете, с кем мы имеем дело?
Толик все больше понимал, что лишь зря теряет время. Этого дотошного старика надо убрать как можно скорее. Показав Профессору его комнату, Райский спустился и вызвал Ивана.
За последний месяц парень здорово изменился. Он очень похудел, осунулся, глаза его глубоко ввалились. Наркотики делали свое дело…
— Ты видел нашего гостя? — без предисловий начал Толик, едва парень переступил порог кабинета.
Иван наклонил голову. Действие последней дозы заканчивалось, и с каждой минутой им все больше овладевало раздражение, вот-вот грозившее перейти в неистовую ярость и отчаяние. В такие минуты он хотел лишь одного — избивать, а еще лучше — убивать. Потому последовавший вслед за этим приказ хозяина пришелся как нельзя более кстати.
— Так вот, его необходимо убрать. Это враг. Предатель. Ты же, Ваня, знаешь о моих планах. За эту девчонку мы получим миллионы долларов и сможем развернуть настоящую войну. А этот старик хочет нам помешать… Я тебе все объясню потом, а сейчас ты должен его убить.
— Где он? — задал единственный вопрос Иван.
— Я отвел ему комнату на втором этаже. Ту, что расположена в тупике. Вот запасные ключи. Возьми с собой кого-нибудь из ребят понадежнее. Хотя бы Арнольда… В общем, решай сам. Откроете дверь, войдете по-тихому и замучите паскуду. Да, предупреждаю, этот тип очень опасен! Профессиональный убийца. Стреляйте с ходу, где бы он ни находился, хоть в ванной, хоть в сортире. Все ясно?
Иван кивнул, но исполнять приказание не спешил. Медлил, нетерпеливо поглядывая на хозяина. Толик понимающе улыбнулся и выдвинул ящик стола, за которым сидел. Достал оттуда пакетик с белым порошком и небрежно кинул его Ивану.
— На, прими и взбодрись. Только не загружайся особенно, чтобы мозги не отшибло. Так, понюхай для куража. Потом оторвешься по полной, обещаю!
Иван жадно схватил пакетик.
— Ключи возьми, — напомнил ему Райский, — и помни: Профессор — отпетый головорез. Вы непременно должны застать его врасплох, иначе нам всем небо с овчинку покажется. Иди, готовься…
Когда Иван вышел, Толик встал и принялся вышагивать по кабинету. На сердце было неспокойно. Все шесть его пацанят едва ли стоили одного Профессора. Как бы они не провалили дело! Нужно их подстраховать. Конечно, лезть под пули снайпера Толик не собирался. А вот кое-что подкорректировать было можно.
Он подошел к сейфу открыл дверцу и снял со стойки короткое помповое ружье с пистолетной рукояткой. Забив в магазин все пять патронов, Райский поспешил к выходу.
В холле он застал Ивана и Арнольда. Похоже, они уже успели до одури нанюхаться кокаина и были переполнены жаждой активных действий. Иван заряжал обрез крупнокалиберной двустволки, а массивный Арнольд ловко крутил на указательном пальце вороненый «вальтер», всем своим видом демонстрируя желание как можно скорее пустить его в ход.
— Готовы? — Толик придирчиво оглядел обоих. — Ну тогда пошли, что ли… Я с вами. На всякий случай…
Путь к комнате Профессора не занял много времени. Возле самой двери Райский пропустил парней вперед, а сам, отступив в тупиковую нишу прижался спиной к стене.
Иван завозился с ключами: никак не мог попасть в замочную скважину. Глядя на это, Толик едва не взвыл от злости. Идиот! Наркоман проклятый! Он так все дело провалит!
За стеной, к которой прижимался Толик, слышался шум лившейся воды. Похоже, профессор, как и намеревался, принимал душ. Райский покрепче обхватил ружье.
Иван наконец-то справился с замком, открыл дверь и резко рванул ее на себя. Прежде чем зайти внутрь, вскинул обрез. Раздавшийся вслед за этим выстрел был настолько оглушительным, что Райский невольно подпрыгнул и, чтобы не угодить под шальную пулю, поспешно шагнул в сторону…
ГЛАВА 29
— Ну, давай! — злобно прошипел Мосол. — Жми на курок, Варяг! Чего медлишь? Но ты никогда не узнаешь, где твоя девка!
Владислав ухватил его за шиворот и рывком поставил на ноги.
— Пошли, ублюдок! Будешь ловить пули своих бойцов!
Перестрелка развернулась уже вовсю. Дагестанцы палили в залегших на причале боевиков Мосла. Те отстреливались короткими автоматными очередями и постепенно подбирались все ближе и ближе.
— Скажи своим псам, чтобы прекратили огонь! — Варяг схватил Мосла за волосы и рванул его голову назад. — Иначе я прострелю тебе задницу и швырну в воду. Здесь глубоко, не выплывешь. Ну!
Мосол пронзительно заорал:
— Не стреляйте! Это я! Бубен, хорош шмалять!
Огонь немедленно стих. С причала послышался хриплый голос:
— Хозяин, ты в порядке?
— Пока да… Дебилы, почему начали раньше времени? — прокричал Мосол.
— Этот чурка все наши карты спутал…
Варяг понял, что, согласно разработанному на всякий случай плану, они должны были напасть на людей, захвативших Мосла, на причале, по пути к микроавтобусу. При неожиданной атаке у них действительно был шанс отбить своего хозяина. Мага же вынудил их вступить в бой раньше времени. Правда, отважный горец заплатил за это своей жизнью…
Варяг отвесил кричавшему Мослу увесистую зуботычину:
— Хорош лаяться! Дело говори. Прикажи своим: пусть убираются.
Мосол медлил. Ему очень не хотелось отсылать боевиков.
Варяг скомандовал одному из дагестанцев:
— Хоза, ну-ка пощекочи его перышком!
Смуглый, гибкий как хлыст мужчина выхватил нож и приставил лезвие к спине Мосла.
— Воткни в него на сантиметр, — продолжил Варяг.
— Не надо, — отмахнулся Мосол и закричал своим людям: — Давайте сваливайте!