— Живой? Посмотри, дышит?
— Вроде да… Но воды наглотался. Нужно искусственное дыхание делать.
— А ты умеешь? Вот как нужно! Ноги сгибай в коленях. Сильнее. А я на грудь давить буду, на сердце…
Голоса, доносившиеся до Владислава сквозь плотную вязкую пелену, были с характерным кавказским акцентом. Он все еще ничего не видел и находился в каком-то полубредовом состоянии. С его телом что-то делали, переворачивали, куда-то давили. Вся эта суета раздражала. Хотелось одного — забыться. Чтобы его оставили в покое и дали спокойно уснуть. Но Владислава продолжали безжалостно тормошить, возвращая па эту грешную землю.
Потом его сотряс мощный рвотный спазм. С каждым толчком измученного тела Владислав все больше приходил в себя.
— Живой! — радостно закричал кто-то неподалеку. — Раз блюет — значит, живой.
Владислав открыл глаза. На него с тревогой смотрели двое. Он приподнялся на локте.
Варяг лежал на палубе катера, который находился уже довольно далеко от берега и плыл полным ходом.
— Куда мы? — еле ворочая языком, спросил Варяг.
— На тот берег, — пояснил один из дагестанцев. — Эти шакалы из джипа вернулись. Где их хозяин?
Варяг вспомнил, как тело задушенного Мосла медленно опускалось на дно водохранилища, и махнул рукой. Все-таки он раздавил эту гадину. Но как же Маша? Неужели цепочка оборвалась?! Шатаясь, Владислав с трудом поднялся на ноги. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться о плечо дагестанца.
— Где телефон? Ну, трубка этого Мосла…
— У меня, — второй кавказец, который вернулся в рубку, чтобы встать у руля, выглянул из открытой двери. — Я у Хозы взял. Его тело мы занесли в каюту.
Владислав взял протянутую ему трубку, снял блокировку и стал листать телефонный справочник. Все номера были зашифрованы. Напротив них стояли какие-то непонятные буквы.
Что делать? Звонок от человека Мосла может раздаться в любую минуту. Если ответит чужой голос, тот наверняка заподозрит неладное и прервет связь. Допустить этого ни в коем случае нельзя. А вот засечь звонок… Если иметь соответствующую аппаратуру, то можно определить, где в данный момент находится абонент. И сделать это нужно оперативно, иначе теряется всякий смысл. Кто может помочь ему? Закир? Он и сам сейчас прижат, шагу свободно ступить не может. Эх, был бы жив Павел Константинович… Но ведь есть Виноградов! Вот кто располагает всем необходимым. Нужно немедленно обратиться к нему!
Варяг скомандовал дагестанцам:
— Пацаны, врубайте полный ход! Сейчас главное — как можно быстрее добраться до берега. А потом в город. Дорога каждая секунда!
Бойцы поспешили выполнить приказ, и катер на всех парах понесся к берегу. Варяг тем временем связался с Виноградовым и рассказал ему обо всем.
— Раз плюнуть, — ответил тот, выслушав просьбу. — Мы сможем засечь его. Только желательно, чтобы обе трубки при пеленговании работали как можно дольше. Тогда место будет определено точнее. Может быть, выслать навстречу машину?
— Было бы неплохо. Наш микроавтобус остался на другой стороне водохранилища. К тому же мы. тут немного намусорили. Пришлось пострелять…
— Вот как? Скверно… Убитые, раненые есть?
— Не без этого… Но обнаружить удастся только одно тело. Это мой человек. Его застрелили, едва он сошел на пристань. А так… Где-то поблизости крутится джип с автоматчиками. Имейте это в виду.
— Понятно. Сейчас свяжусь с местными. Через пять минут перезвоню и сообщу номер машины, на которой вас привезут ко мне. Вы один?
— Нет. Со мной еще два человека. Люди Закира.
— Оружие есть? Если да, то советую немедленно от него избавиться. Даже перочинный ножик в воду бросьте. О стволах и не говорю… Если там была перестрелка, то врубят план «Перехват». Ничего серьезного вам, конечно, не грозит — вы будете под прикрытием, но лучше, если в город вы приедете «чистыми». Вам же дорого время? Значит, лишние осложнения ни к чему.
— Я все понял, Александр Иванович… Жду звонка.
Ожидание затягивалось. От выпитого крепкого кофе Варяга мутило, от бесчисленных выкуренных сигарет першило в горле. Каждый его глубокий вздох заканчивался приступом удушливого кашля.
Почему же он не звонит? Может, Мосол просто «мел пургу», чтобы затянуть время?
С минуты на минуту должен был подъехать Сержант. Он прилетел из Киева и вез, судя по его словам, очень неплохие новости. Но все мысли Владислава сейчас были сосредоточены на Марии. То, что она все еще находилась в руках Райского, наполняло душу Варяга отчаянием. Ему нужна была информация о месте, где держали ее. Только это, и ничего больше.
Наконец раздался телефонный звонок! Варяг схватил трубку и услышал озабоченный голос Виноградова:
— Он вышел на связь…
— Говори!
— Да, вышел… Позвонил на этот номер, как вы и предупреждали. Но дальше стало твориться что-то непонятное. Похоже, что этого человека, который звонил Мослу, уже нет в живых… Как только мы включились, раздался выстрел. Потом еще. Началась настоящая канонада. Он или убит, или ранен.
— Вы засекли, откуда был сделан звонок?! Меня интересует только это!
— Подождите, сейчас объясню. Дело в том, что телефон этот до сих пор работает. Поэтому-то я и сделал вывод, что его хозяина убили. Понимаете? Включенная трубка выпала у него из рук. В принципе это облегчает нашу задачу. Пеленг в таком случае должен оказаться очень точным. Все, Владислав, ждите дальнейшей информации. Ребята говорят, что если вызов продлится еще минут десять — пятнадцать, то местонахождение абонента можно будет определить с точностью до сотни метров. Оставайтесь на связи.
Варяг, выслушав эту новость, вскочил и принялся мерить шагами гостиничный номер. Объявился-таки Профессор! Что там произошло? Нападение? На кого? На Райского? Перегрызлись с Профессором? Не пострадала бы Маша, вот что главное…
А может, до Райского дошла информация о смерти Мосла? Хотя нет, никто из его людей не может сказать с уверенностью, что же на самом деле случилось с хозяином. Для них он всего лишь похищен Варягом.
Опять звонок. На этот раз — Сержант. Варяг велел гостиничной охране пропустить посетителя. Через минуту, как всегда невозмутимый, Степан зашел в номер. Владислав обрисовал ему ситуацию.
— Вот сижу, жду. Виноградов уверен, что местонахождение абонента удастся засечь очень точно. Как только это произойдет, поедем туда. Ты со мной?
— Разумеется. Мог бы и не спрашивать. Сколько их там может быть? Впрочем, откуда тебе знать? Сколько бы ни было — положим всех. Так, теперь о лондонских…
— Что там? — Варяг усилием воли заставил себя переключиться на другую тему.
— Значит, так… Поначалу все шло хорошо. Любарский согласился приехать в Киев на встречу с теми, кто будет осуществлять «черновую работу» в России. Шаевич раскололся как гнилой орех и проявил чудеса артистизма, загоняя своего хозяина в ловушку. Гарантировал присутствие самого Горохова. Впрочем, это не удивительно. Ребята из спецслужб хорошо над ним поработали. Да и донецкие хлопцы, у которых он содержался ранее, тоже не лыком шиты. Так вот, когда согласие Любарского на приезд было получено, меня поблагодарили за участие и вежливо, но настойчиво выставили вон. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти… Ну, я, конечно, не слишком огорчился, так как действовал строго по твоим инструкциям. Я вылетел в Москву, но минут двадцать назад мне позвонили. Из Киева…
Варяг внимательно слушал Степана, но взгляд его нет-нет да и соскальзывал с лица собеседника на лежавший на тумбочке телефон, по которому в любую секунду мог позвонить Виноградов.
— Это был тот самый фээсбэшник, который руководит операцией. Старший офицер, очень важная шишка… В общем, Любарский перезвонил Шаевичу сразу после того, как я уехал. Он хочет, чтобы в Лондон немедленно прилетел Серебряков.
— Это еще зачем? — удивился Варяг.
— Любарский требует, чтобы тот сопровождал его во время поездки в Киев. Наверное, решил, что так будет спокойнее. Или просто на всякий случай прощупывает почву.
— Короче говоря, насколько я понял, он отвел Родиону роль заложника. Так?
— Похоже на то. Видимо, этот лис почувствовал что-то. Ничего конкретного, конечно, иначе не согласился бы высунуть нос из Лондона, но все же допускает какой-то подвох. Привык не доверять никому…
— И что теперь делать? Где сейчас Полтинник?
— В больнице. Ему в «Кристалле» здорово досталось. Сломанная челюсть, сотрясение мозга… Видел бы ты того бугая, который его бил! Двухметровая горилла килограммов сто тридцать весом. К тому же — мастер спорта по боксу.
— Как Родя? Я давно не видел его. Подлечили?
— Да, сейчас уже почти в порядке. Но, конечно же, требуется покой. Он уже рвался в бой, но я осадил его. А теперь… Даже не знаю, что и делать. Решать тебе.
Варяг хмуро ответил на это:
— Не мне решать — Родиону. Я не могу послать человека на смерть. Уверен, что захват Любарского будет проводиться в самом жестком варианте. И Родион окажется между молотом и наковальней. Если не успеет достать охрана олигарха, то пристрелят спецназовцы. Думаешь, они там в горячке будут разбираться, кто «свой», а кто «чужой»?
— Не будут, — покачал головой Сержант, — перед ними будет стоять одна задача — захватить Любарского. Все остальное их мало волнует. К тому же действовать они будут на территории чужого государства. Поэтому российские службы будут работать предельно быстро и эффективно. Главное для них — результат. А сколько при этом пострадает людей — это для «конторы» не важно.
— Да, ты прав. Полтинник здорово рискует. Так что приказывать ему я не могу.
— Но, с другой стороны, если он не поедет в Лондон, то это может сорвать всю операцию…
— И все же жертвовать им я не собираюсь, — сухо ответил Варяг, — вот если он согласится сам… Давай так. Сейчас ты, Степан, поедешь к нему…
— А ты? — возмутился Сержант. — Я тебя одного не оставлю! Знаю я тебя. Как только станет известно, где держат Машу, ты сломя голову понесешься мочить Райского и освобождать девушку. Причем сделаешь это в одиночку. А Райский, Владик, это не булка с маслом, а прекрасно обученный головорез. Хитрый и зло