– Женщины, дорогие… Я же просил перенести всех раненых в подвал. Ну что же вы…
Он поднял голову и увидел стоявших в коридоре Платонова и двух майоров.
– …вашу мать! – длинно выругался человек в ватнике. – Что вы здесь делаете, бездельники?! Я же предупреждал, что собственноручно расстреляю каждого, кто посмеет отлынивать от боя…
Он подошел поближе, и его зрачки удивленно расширились.
– Серега? Каким ветром тебя сюда занесло?
– Климов? Андрей! Сколько лет! – Платонов заключил человека в ватнике в свои объятия. – Дорогой мой Андрей Климов! Сколько же времени мы с тобой не виделись? Когда ты успел в МО перебраться? Я слышал, ты мотострелковой бригадой командуешь?
– Я тут случайно, проездом, – криво улыбнулся Климов. – Давай отойдем в сторонку. А вы, штабные крысы, марш к амбразурам!
Они поднялись на третий этаж, где в фойе на диванах и составленных стульях также лежали раненые. Климов ткнул первую попавшуюся дверь, и они оказались в просторном кабинете. Под ногами хрустело битое стекло, сквозь голые оконные проемы виднелась непривычная панорама темного города, изредка расцвечиваемая языками пожаров и снопами трассирующих пуль. Со стороны Кремля доносились тяжелые взрывы, автоматные очереди и щелчки одиночных выстрелов.
– Вот дерьмо! Ты что-нибудь понимаешь, Андрей? С кем мы воюем? Что это за банды, вооруженные до зубов? Ну? Чего молчишь?
Платонов плюхнулся в кресло и вопросительно посмотрел на Климова. Тот отвернулся от окна, прикурил и, зажав тлеющую сигарету в кулаке, сделал подряд несколько глубоких затяжек.
– Ты спрашиваешь меня, что произошло с нами? – наконец отозвался Климов. – Стоит ли отвечать? Разве у тебя не было в последнее время ощущения приближающейся катастрофы? И ощущения собственного бессилия?
Платонов задумчиво кивнул, и они надолго замолчали.
– Что я могу тебе сказать, – сиплым голосом продолжил Климов. – Я прибыл в министерство за новым назначением на дивизию, это было тридцать шесть часов назад. А тут, смотрю, творится черт те что. Я знал, конечно, что в Москве беспорядки, вся Москва – это один сплошной беспорядок, но чтобы до такой степени… Эх, если бы ты видел, Серега, как отсюда драпали всякие сволочи! И чем больше звезд на погонах, тем быстрее убегали. Как крысы с тонущего корабля, – невесело хохотнул Климов. – Но вчера днем еще цветочки были. А вот вечером, когда они ударили…
– Объясни толком, Андрей, кто это «они»?
– А хрен их разберет! Мы как раз с комендантом здания – кстати, дельный был мужик, жаль, снайперы его днем ухлопали – раздали людям оружие и кое-как наладили оборону этого монстра. Тут они и поперли. Из всех близлежащих домов, как тараканы из щелей. Ну мы им и вжарили по первое число. Не ожидали они встретить такой отпор – с полсотни боевиков мы сразу же положили. Теперь эти сволочи осадили нас по всем правилам военного искусства и подтянули тяжелую артиллерию. А тут еще снайперы не дают передохнуть. Вот и пришлось мне сменить одежку, – Климов улыбнулся и дотронулся до своего ватника. – Пробовали они и на психику нам давить. Включали свои матюгальники и предлагали сдаться.
– Насколько я тебя знаю, ты обогатил их словарный запас новыми выражениями.
– Да, я слова не выбирал, – засмеялся Климов, но тут же помрачнел и затейливо выругался. – Никогда не думал, что буду сидеть в окружении в центре Москвы. Бред какой-то! Но ты так и не рассказал, каким ветром тебя сюда занесло.
– Тем же, что и тебя, – криво ухмыльнулся Платонов. – Последние полтора года я командовал подразделением «М» Московского округа. Сегодня у нас выдался горячий денек. Какие-то вооруженные банды напали на военные объекты округа. В Мамонове мы как раз нарвались на одну из таких шаек. Именно там я получил приказ немедленно прибыть в Москву, в распоряжение генерала Чернышева. Предположительно, он должен был находиться в здании министерства. Кстати, ты не знаешь, где я могу найти его?
– Я вчера видел его мельком. Он и еще несколько крепких парней неслись куда-то, словно на пожар. Вооружены они были до зубов, и, судя по всему, им предстояло нешуточное дело. Слушай… Сегодня в районе Мытищ весь день велась интенсивная пальба. Именно там, насколько мне известно, находится большая часть складов гарнизона.
– Я все понял, Климов. Наша основная база расположена недалеко от Мытищ. Скорее всего, Чернышев находится там. Мне нужно пробиваться к своим.
– А мы что, чужие? – скривился Климов, и плечи его поникли. – Жаль, Серега. Я, признаться, думал, что мы с тобой вместе будем воевать. Одному тяжело. Эти тыловые крысы так и норовят разбежаться. А может, передумаешь?
– Нет, Климов. Я должен найти Чернышева или Истомина. Сам знаешь, приказ есть приказ. Да, совсем забыл, об Истомине ты ничего не слышал?
– Вчера вечером он уехал в Кантемировскую. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.
Платонов посмотрел на часы, показывавшие первый час ночи, и тяжело вздохнул.
– Ну, мне пора, Климов.
– Давай выкурим по последней. Может, и не свидимся больше. Так ты в Мытищи?
– Да, постараюсь туда прорваться. Если не удастся, присоединюсь к одной из частей или сколочу из солдат и милиции группу и приду тебе на помощь. Сложа руки сидеть не буду. А твои планы?
– Я решил биться до конца. Если не придет помощь и наши силы иссякнут, буду прорываться. Плохо, что раненых много. Не оставлять же их здесь.
– Андрей, я слышал, что из подвалов МО есть выходы в Московский метрополитен и еще какие-то подземные ходы. Если сильно прижмут, уходите под землю. А я постараюсь прислать вам подмогу.
Где-то совсем недалеко одна за другой взлетели несколько осветительных ракет, и комнату залило мертвенно-зеленым светом.
– Слушай, Климов, а что это за пальба в Кремле?
– Ради бога, не говори мне ничего о Кремле, – поморщился, словно от сильной зубной боли, Климов. – Хотя, если тебя так интересует, могу сказать. Кроме охраны и остатков спецподразделений, там никого нет. Все «слуги народа» разбежались кто куда.
– Вот сволочи! Просрали страну. Да и мы тоже хороши…
В дверь громко постучали, и в кабинет просунулась чья-то голова.
– Здесь полковник Климов? У главного входа накапливаются боевики. Похоже, скоро полезут.
– Ну все, Платонов, заканчиваем перекур.
Климов легко поднялся и закинул автомат за спину.
– Помоги отбить этот штурм, а потом можешь уходить. Возьми на себя верхние этажи и постарайся отсечь боевиков огнем от главного входа.
Последующие двадцать минут Платонов метался по зданию, расставляя людей и налаживая огневое взаимодействие. Когда из примыкающих к площади перед зданием домов высыпали черные фигурки, он сам встал к пулемету и длинными свинцовыми бичами стегал по бегущей толпе. Несколько раз возле его головы свистели пули, и Платонов, передав в чьи-то руки пулемет, взял винтовку. Сквозь оптический прицел ночного видения перебегающие по крышам домов снайперы были видны как на ладони, и Платонов методично посылал в цель пулю за пулей.
Постепенно стрельба стихла, и в три часа ночи на город опустилась тишина. Спорадически вспыхивавшие в разных частях Москвы пожары придавали окружающему ландшафту зловещий фантастический вид.
Платонов спустился вниз, коротко припал к пропахшему порохом ватнику Климова и выбрался из здания знакомым путем. Он долго плутал по темным улицам и дворам, постепенно отдаляясь от опасной зоны. Впрочем, опасность была повсюду – несколько раз он натыкался на баррикады из разбитых автобусов и трамваев, и оттуда доносились крики пьяных боевиков. На тротуарах и проезжих частях улиц то и дело попадались трупы. Воздух был пропитан запахами гари и крови. Ни милиции, ни военных полковник так и не нашел. Звуки перестрелки стихали всякий раз раньше, чем он успевал добраться до места огневого контакта. Когда он быстрым шагом пересекал одну из темных улиц, до него донеслись запахи еды и едва слышные звуки музыки. Платонов осторожно приблизился к массивной деревянной двери и чиркнул зажигалкой. Надпись на вывеске гласила: «Кафе «Арго». Работает круглосуточно. Добро пожаловать!».
– Страна дураков, – полковник покачал головой и сплюнул. – Так нам и надо. Где еще такое увидишь? Веселятся, сволочи. Ну-ну…
Полковник почувствовал чертовскую усталость и голодные спазмы в желудке. Он вспомнил, что в течение последних суток у него во рту не было даже маковой росинки. После минутного колебания он вытащил пистолет из кобуры, проверил обойму и засунул его за пояс.
– Веселитесь? Ну-ну, – пробормотал Платонов и ткнул рукой дверь. Дверь открылась на удивление легко, и Платонов оказался внутри.
В сравнительно небольшом помещении забегаловки царили полумрак и пьяное веселье. И все же здесь было достаточно чисто и уютно, особенно по сравнению с тем, что творилось на улицах. Примерно две трети столиков были заняты.
– Пир во время чумы, – пробормотал Платонов.
На него никто не обращал внимания, но у ближайшего к стойке бара столика сидели четверо боевиков. На колени к ним взгромоздились разукрашенные девицы. Две из них уже были полураздеты.
В полумраке кафе форма, в которую был одет Платонов, почти ничем не отличалась от формы боевиков. Он отодвинул ногой стул и уселся за свободный столик. От зоркого взгляда бармена, перетиравшего за стойкой фужеры, не ускользнуло появление нового посетителя. Он бросил полотенце на стойку и вальяжным шагом направился к Платонову. По мере приближения его глаза становились все шире. Когда он подошел к столику, они уже вылезли из орбит.
– Ты что, солдат, умом повредился? – свистящим шепотом спросил бармен, который, скорее всего, и был хозяином заведения. – Какого…
Черный зрачок пистолета, смотревший прямо в переносицу, заставил его проглотить окончание фразы.
– Слушай меня внимательно, урод, – тихо произнес Платонов. – Для начала перестань так трястись. Во-вторых, я очень голоден, и если через пять минут у меня на столе не появится что-нибудь съестное, я разнесу твой хлев по кирпичикам. А теперь тащи свою жирную задницу на кухню и отдай там нужные распоряжения.