и взялся за трубку. Далее последовал такой диалог.
– Изида.
– Озирис. Сколько вам лет?
– Одиннадцать.
– Откуда вы пришли?
– Из вечного пламени.
– Куда вы идете?
– В вечное пламя.
Голос, похоже, был несколько успокоен прохождением процедуры, поскольку перешел с Кроуном на «ты».
– Стало быть, ты знаешь Отца?
– Знаю и горжусь этим.
– Кто ты?
– Мой Отец тот, кто все может. Я ничего не могу без него. Я лишь приемный сын его.
– Что делают сейчас твои пальцы? – продолжал расспросы голос.
– Они сложены в нашем приветствии, брат.
– Какой час труда твоего? – голос не сдавался. Похоже, он решил пройти весь путь до конца.
– Три часа после полудня, – ответил Кроун и вытер платком струящийся по лицу пот.
– Как откроются перед тобой двери Святилища?
– Когда я произнесу священное слово.
– Скажи его.
– Баал-Зебуб.
– Сын господина моего, ты мой господин, – голос удовлетворенно прокашлялся и сказал наконец то, что нужно было Кроуну.
– Чарльстон, 10 вечера, сегодня.
Кроун довольно ухмыльнулся и смахнул все бумаги в ящик стола. Он решил позвонить в секретариат президента и попросить о срочной встрече. Но взгляд, брошенный на часы, заставил его изменить свое решение. До Чарльстона не ближний свет, времени оставалось в обрез.
«А, к дьяволу весь этот этикет», – подумал помощник президента и поднял трубку телефона прямой связи с президентом.
– Слушаю, – в трубке послышался усталый голос Клинтвуда.
– Хэллоу, босс, это Кроун…
– А, это ты, Стив? Ты подготовил пакет предложений по внесению изменений в Конституцию и Свод федеральных законов?
– Эксперты уже завершают эту работу. Я им дал еще двенадцать часов, чтобы они довели все до ума. Потом я еще немного с ними поработаю, и к двадцати часам завтрашнего дня бумаги будут у тебя на столе.
– Стив, хорошо бы нам встретиться, но до позднего вечера я занят. Проклятый протокол! Скоро мне не станут выделять времени даже на отправление естественных нужд. Впрочем, у тебя есть десять минут. Ты можешь уже сейчас вкратце ввести меня в курс дела.
Кроун чертыхнулся про себя, но решил повременить со своей просьбой.
– Билл, поправки будут носить кардинальный характер. Фактически мы предлагаем ввести чрезвычайное положение. Мы собираемся наделить президента и федеральные власти самыми широкими полномочиями для наведения в стране порядка. Это несколько ущемляет местные власти, не говоря уж о правах личности, но эти меры – временные. Кроме того, мы предлагаем большие изменения, связанные с упрощением уголовного судопроизводства.
– А нельзя ли более конкретно, Стив? Мне уже надоело отбиваться от журналистов с помощью пустых обтекаемых фраз.
– Пожалуйста, Билл. Начнем с федерального закона 1968 года, согласно которому полиция может производить подслушивание только с разрешения суда. Мы рекомендуем приостановить его действие. Теперь подслушанные разговоры будут носить характер улики и одного из доказательств виновности обвиняемого. Это даст нам возможность установить тотальное прослушивание всех телефонных и радиопереговоров. Мы быстро выясним источник и причины беспорядков и в срочном порядке накажем виновных.
Помимо этого, мы предлагаем внести изменения в IV поправку к Конституции, согласно которой ордер на обыск не должен носить характер «общего ордера». Полиция сможет производить обыск по своему усмотрению и использовать найденные улики в качестве доказательства по расследуемому делу.
Мы предлагаем упразднить ту часть V поправки, в которой говорится, что никто не должен свидетельствовать против себя в уголовном деле. К черту весь этот замшелый правовой процесс, и туда же следует отправить его краеугольный камень – принцип презумпции невиновности. Что нам нужно, так это побыстрее заполнить тюрьмы преступниками и посеять в их среде страх перед жестоким наказанием. Билл, мы намерены предпринять самое широкое наступление на «прайвеси». Но я повторюсь – все эти меры носят временный характер, – сказал Кроун, а про себя подумал: «Черта с два. Когда мы придем к власти, это станет нормой».
– Вы хорошо поработали, Стив. Жаль, что нам приходится идти на это, – президент тяжело вздохнул. – Вы подготовили федеральный закон о применении военной силы внутри страны?
– Да, босс. В общих чертах он готов и ляжет вам на стол вместе с общим пакетом наших предложений.
– Ты можешь зачитать его основные положения? – в голосе президента явственно слышались тревожные ноты и одновременно разочарование. Он ждал, что Кроун, как это было всегда, сейчас успокоит его какими-то вескими аргументами или доводами или, на худой случай, зарядит его своей неиссякаемой энергией.
– Минутку, босс, – Кроун принялся рыться в бумагах, не забывая в душе честить неугомонного президента.
Наконец он извлек папку с бумагами оранжевого цвета:
– Билл, передаю краткое содержание.
«Президент США имеет право применять военную силу в следующих ситуациях (см. раздел 4 статьи 4 Конституции США):
– в случае восстания в каком-либо из штатов – по просьбе законодательного собрания или губернатора этого штата (§ 331 титула 1 °Cвода законов США);
– в случае противодействия исполнению федеральных законов США;
– в случае массовых беспорядков или мятежа в одном или нескольких штатах (§ 332 титула 1 °Cвода законов США);
– при условии, что местные власти не могут или не хотят гарантировать реализацию прав и свобод, оговоренных в Конституции (§ 332 титула 1 °Cвода законов США)».
Ну и далее в том же духе. Кажется, мы все предусмотрели. Даже если соседская собака загнала вашу кошку на дерево, вы уже можете потребовать от президента применения военной силы.
– Достаточно, Стив. Это именно то, что нужно. Поторопи экспертов. Не забудь, что до заседания Конгресса осталось всего пять дней. У тебя все?
– Да, босс… то есть нет… Билл, мне нужны сутки на устройство личных дел.
– В такое время?.. Ну хорошо, я даю тебе эти сутки. Но завтра в восемь вечера ты должен быть со всеми бумагами у меня.
Кроун осторожно положил трубку и с довольным видом щелкнул языком. Возможно, завтра он уже будет знать, что сказать президенту.
6
1 июня 1998 года
Чарльстон, штат Южная Каролина, США
Спускаясь по трапу самолета, Кроун сразу выделил в толпе встречающих мощную фигуру Питера Вейнса, губернатора штата, однокашника Стива по Йельскому университету. Кроун позвонил Вейнсу перед вылетом, и тот приехал его встречать прямо в аэропорт.
Друзья тепло поздоровались, и губернатор усадил Кроуна в свой бронированный лимузин. Два телохранителя помощника президента, которые в последние дни находились при нем безотлучно, по поводу чего Кроун иногда шутил, что скоро они даже спать будут втроем, присоединились к охране губернатора, состоявшей из национальных гвардейцев.
По пути в резиденцию губернатора, где они решили накоротке подкрепиться перед поездкой в Святилище, и во время самого ужина в основном говорил Кроун. Его наблюдательный пункт находился выше, и, соответственно, в связи с занимаемым положением, он обладал большей информацией о происходящих событиях. Кроун, сам того не ожидая, своим рассказом нагнал изрядного страху на губернатора. К тому времени, когда они решили пропустить по последнему стаканчику, настроение у обоих было подавленное. Вейнс крутил в руках полупустой стакан и угрюмо молчал. Кроун посмотрел на часы. Через десять минут пора выезжать. Он закурил сигару и спросил о том, ради чего он, собственно, и прилетел в Чарльстон.
– Пит, ты регулярно участвуешь в заседаниях?
– Конечно. Ведь Святилище находится на моей территории. Иначе я бы просто не удержался на своем месте. А что?
– Ты не замечал, что поведение Юджина в последнее время стало каким-то странным? – Кроун рассказал о своем последнем разговоре с Макфареном и о сегодняшнем телефонном звонке.
– Как ты думаешь, Пит, почему масоны не вмешиваются в происходящее и чем они вообще сейчас заняты?
– Ты что, и впрямь ничего не слышал? – удивленно уставился на своего друга Вейнс. – Значит, ты ничего не знаешь?
– Нет, а что я должен знать? – озадаченный таким поворотом разговора, Кроун потушил сигару и придвинулся поближе.
– Нет, не здесь. Собирайся! – Вейнс многозначительно кивнул на стены. – В машине расскажу.
Когда они сели в лимузин, Вейнс первым делом достал из встроенного бара бутылку виски. Кроун отказался от выпивки, и тогда губернатор наполнил свой стакан до краев неразбавленным скотчем и залпом его выпил. По дрожащим рукам и испарине, выступившей на лбу Вейнса, Кроун понял, что губернатор чего-то смертельно боится. Похоже, он решил утопить свои страхи в изрядной порции виски.
– Стив, я даже не знаю, с чего начать… – Вейнс наконец-то возобновил свой рассказ: – Это было с полгода назад, кажется, в декабре. В Святилище проходил очередной обряд посвящения какой-то высокопоставленной шишки в паладины. Тогда все это и произошло.
– Что произошло, Пит?
– Меня тогда в Святилище не было. Я в это время находился в Вашингтоне. Но все говорят, что в святилище появился Он.
– Кто это – Он? Пит, ради бога, выражайся яснее.
– Бога ты зря помянул. Он – это Антихрист, – последние слова губернатор прошептал прямо в ухо Кроуну. – Ты должен помнить ту старую легенду, которая бытовала среди паладинов. По расчетам Альберта Пайка это имя тебе также должно быть известно, Антихрист должен был появиться в мире осенью 1995 года. Все считали эти выкладки, да и саму легенду плодом воображения старого демонолога. Но он оказался почти прав в своих вычислениях, допустив ошибку всего в два года. Когда Кадош Паладиума произнес обычную форму заклинания, в Святилище произошло что-то, напоминающее небольшое землетрясение. Словно из воздуха, материализовалось какое-то существо. Говорят, он был в чем мать родила, а откуда-то изнутри его исходило сияние. Ты представляешь, Стив, какая реакция была среди братьев? Говорят, Юджин на несколько секунд даже потерял дар речи. Все подумали, что это Баал-Зебуб или еще какой-то демон. Со времени последнего появления Баал-Зебуба в Святилище прошло почти восемьдесят лет.